Он нашел её узкую горячую ладонь, приложил к лицу, поцеловал:
Когда-то я уже отвечал на подобный вопрос, а что из этого вышло известно
Получается, обжегся на молоке, дуй на воду, так?
Что-то вроде этого рассеянно произнёс он и, помедлив, спросил. Ну, а твоя-то семья от чего распалась?
Это долгая и банальная история, тускло обронила Лариса.
Я готов её послушать.
Изволь, если хочешь. Только подживи костер, с ним как-то веселее.
Сергей поднялся, сгрёб веткой угли в кучу, они тотчас затеплились. Он положил на них несколько сучьев и первые робкие язычки пламени нехотя облизали хворост. Костер запылал, осветил небольшой круг, а тьма вокруг него сгустилась.
Сергей присел подле Ларисы, оперся спиной об удобно искривленный ствол берёзы. Девушка помолчала, собираясь с мыслями, отсвет костра сполохами освещал её опечаленное лицо. Потом заговорила, напряженно глядя в одну точку:
До восемнадцати лет я, как цветок в оранжерее росла. Поздняя и единственная дочь родители души во мне не чаяли, оберегали от всяческих бед и непонятно: правильно ли поступали? Может быть, нужно было пожестче воспитывать Семья у нас была дружная, все отношение строились на уважении, честности, любви. Потом институт. На третьем курсе познакомилась с Виктором, он на спортфаке учился. И втрескалась студентка Лариса Швецова, что называется, по уши! И было от чего: красив, строен, как молодой Бог, мастер спорта по баскетболу. Год встречались, потом свадьба, а вскоре и госэкзамены. Я распределилась в городскую школу, Виктор остался преподавать в институте. Два года отработала, ушла в декретный отпуск. Родился сын и все, вроде бы, шло хорошо, жили у моих родителей, площадь позволяла. Да только стала я примечать, что мой суженый все чаще поздно домой заявляется. И причины всегда обоснованные: то занимался с отстающей группой, то тренировал сборную института, то еще что-нибудь Дальше-больше: пить потихоньку начал, взял за привычку ночевать домой не приходить. Я кручусь, как заведенная: ребенок, ясли, школа, дом, магазины Мама помогает, чем может, папа к тому времени уже умер от рака, а моему спортсмену горя мало, живет веселится. Постепенно меняться начал, звереть. Слово поперек скажешь, с кулаками набрасывается и зачастую при сыне, пугал его тем самым. И стала я все чаще задумываться: а в чем, собственно, оно выражается, мое пресловутое женское счастье? В том, что рядом циничный и грубый мужлан? В том, что может швырнуть в лицо свои грязные носки или трусы стирай! В том, что приползает пьянее грязи и еще требует ублажать ночами? Но утешала себя: это должно пройти, надо только потерпеть. И терпела из последних сил еще очень долго. Все о сыне думала, не о себе. Ленька подрастал, видел эти пьяные дебоши, и что самое страшное стал бояться отца. А потом итог. Приходят как-то раз ко мне возмущенные студентки-спортсменки из общежития и требуют: или я забираю пьяного вдрызг муженька, заснувшего в их комнате с какой-то там баскетболисткой, или они идут в деканат. И решила я, такое уже не прощается. Выгнала!
Где он теперь-то? мрачно спросил Сергей, когда молчание сделалось невыносимым.
Родители в Улан-Удэ забрали. Спился, деградировал окончательно. Где только не работал, отовсюду прогнали. И мне его больше не жалко. Столько сил положила, столько слез пролила. Лечила от запоев, в долги влезала такие, что моей и маминой зарплаты едва на хлеб хватало, а все прахом она зябко передернула плечами, долго смотрела в сторону озера, где расходившийся к полуночи ветер гнал на берег шипящие волны, снова заговорила. Понимала, что не все такие как мой, но на мужиков обозлилась безумно. Решила твердо: на этом карьера жены закончена! И, наверное, так бы и жила с зимой в сердце, если бы не появился ты, Сергей Романов И именно ты должен принять решение. Я свое давно приняла: люблю тебя и пойду, куда позовешь. Так что думай, командир, да не особо затягивай. Лёнька мой все старше становится, а со взрослыми детьми ладить трудно. Ну, а если она внезапно осеклась.
Что, если? настороженно уточнил он.
Если ты просто решил поразвлечься и потом бросить меня, то лучше уйди. Я не обсе'вок в поле и должна как-то устраивать свою жизнь. А возьмешь в жены, не пожалеешь, сам знаешь, за одного битого двух небитых дают
Она напряженно ждала ответа, но, ничего не говоря, Сергей вдруг порывисто и властно привлек ее к себе, и они слились в неистовом обжигающем поцелуе. Неизвестно, сколько бы он длился, но Лариса вдруг отстранилась, резким движением, как разорвала, расстегнула молнию «олимпийки», обнажила пылающую страстью прекрасную грудь, обхватила Сергея горячими влекущими руками. И не в силах больше противиться взаимному чувству, они, не размыкая объятий, повалились наземь
Глава 6
Подходя к своему самолету, стоявшему на перроне Иркутского аэропорта, Сергей увидел, как к нему подкатил юркий коричневый «Пазик» и выскочивший из него грузчик стал сноровисто выгружать на асфальт плоские объемистые чемоданы, сплошь усеянные яркими наклейками.
Ну, Валера, иностранцев сегодня повезем, сказал Сергей.
Валерий Теплов, худенький высокий паренек, недавний выпускник летного училища, назначенный в экипаж Сергея вторым пилотом, по-гусиному вытянул шею, всмотрелся. Его глаза загорелись любопытством не каждый день приходится перевозить иностранцев пилотам местных авиалиний.
Откуда знаете, командир?
Оттуда, кивнул на автобус Сергей. Видел ты хоть раз, чтобы твоему соотечественнику чемоданы прямо под люк подвозили?
Не понял? подвижное лицо второго пилота изобразило недоумение.
Чего тут непонятного Сергей невесело усмехнулся. Нашего российского горемыку-пассажира доставляют на «скотовозе» и чемоданчик свой на маломагистральных рейсах он грузит сам.
В это время из автобуса стали выходить люди. Первой сошла полная темноволосая женщина средних лет в синей аэрофлотовской униформе, на лацкане ее пиджака висела визитка работника отдела авиаперевозок. За ней спустился коренастый парень в джинсах и сетчатой тенниске, вслед за ним пожилой седовласый мужчина среднего телосложения, с аккуратной седой бородкой и усами, одетый посолиднее. Сергею бросилось в глаза, что оба они были покрыты каким-то странным, ярко-красным загаром.
Завидев приближающихся пилотов, сопровождающая расправила свернутые трубкой бумаги.
Иди, принимай, подтолкнул Сергей второго пилота. Расписываясь в ведомости, тот не преминул поинтересоваться:
Что за народ?
Американцы, коротко пояснила женщина и отошла.
Услышав, что разговор идет о них, иностранцы обернулись и почти в голос поприветствовали по-русски:
Здравствуйте.
Доброе утро, Сергей и Валерий поочередно пожали им руки. Пожилой, присмотревшись к пилотам, сказал:
Мы весьма рады познакомиться с вами. Меня зову Алекс Рассухин, а это мой сын Бретт, он указал на парня, который, храня на лице флегматичное выражение, неторопливо мял зубами жевательную резинку. Мы прилетели из Америки, наш дом в городе Спаркс, штат Невада.
Улыбаясь, Сергей вслушивался в речь американца. Его русский был неплохим, только произносимые фразы звучала излишне твердо и как-то по-словарному.
Мы тоже рады познакомиться, меня зовут Сергей, я командир корабля, а это мой экипаж, он по порядку представил свою команду, собравшуюся под центропланом самолета. Второй пилот Валерий, бортинженер Игорь, стюардесса Наташа.
О-о-о, бьютифулл! закивал Алекс и тут же поправился. Я хотел говорить: это великолепно, молодой кэптейн, молодой экипаж Когда мы летели из Кэбэровск на «Туполефф», там тоже был весьма молодой экипаж.
Неплохо говорите по-русски, счел необходимым похвалить Сергей.
Это немудрено, ведь Россия родина наших предков.
Вот даже как! удивился Сергей, а словоохотливый американец продолжал:
Скажите, кэптейн, вам знаком город Горноозерск?
Еще бы! Мы ведь в нем живем.
О-о-о, протянул Алекс, еще более заинтересованно всматриваясь в лица пилотов. А ведь цель нашего длинного путешествия именно Горноозерск.
Вы хотели сказать длительного, поправил Сергей, и, чуть поколебавшись, уточнил. И чем это наш провинциальный городишко вас так заинтересовал, если не секрет?
О, нет, нет! горячо зажестикулировал Алекс. Никакой секрет нет, но если рассказать, то нужно брать много время Речь идет о нашей большой семье.
Его, думаю, у нас будет предостаточно, Сергей повел вокруг рукой: на обширную парковочную площадь, на территорию аэровокзала, на взлетно-посадочную полосу огромными белёсыми языками наползал с Ангары плотный приземный туман. Этим объяснялось то, что до сих пор не привезли основную массу пассажиров, летящих до Горноозерска. С американцами явно поторопились, вылет, судя по всему, задерживался. Свистящий звук турбин Як-сорокового, ушедшего на второй круг, подтвердил догадку Сергея. Он глянул на второго пилота:
А ну-ка, Валера, послушай метеоканал.
Понял! тот исчез в кабине, вскоре вернулся и доложил. Командир, видимость в Иркутске менее ста, кажется приехали
Я это понял, когда услышал, что «Ячок» на запасной потянул, досадливо проговорил Сергей. Глядя на его озабоченное лицо, Алекс предупредительно и участливо спросил: