Петер вновь задумчиво затянулся и в дыму, видно, разглядел тёмное прошлое.
А дальше что?
Улыбка вернулась на лицо экс-курсанта:
Эти лопухи даже не заключили со мной контракт, рассчитывая, что я никуда не денусь. Сколько они собирались меня держать на минимальной оплате, один бог знает. А тут я познакомился в баре на Санкт-Викторе с Жоао. Жоао давно находящийся в состоянии индивидуальной беседы с Кишаном в купе напротив обернулся, на что Петер поднял руку в знаке: всё нормально. У них, оказывается, месяц как недобор состава, а экипаж уже серьёзно измотан длинными вахтами. Я подумал один денёк, и решил, что хуже не будет. На следующий день я заявился со своими пожитками к старпому и сказал, что наши пути здесь расходятся.
Что, в самом деле? хохотнул Дэн.
Петер хитро прищурился.
Он, конечно, попытался возразить, что де никто меня не отпустит. Но я отправил его в аут, объяснив, что меня никто и не держит, а главное и не может задержать, тем более что документы у меня все на руках, и вообще он может быть свободен. С тех пор я их не видел, имел только один разговор с капитаном по портовой линии. Вот так я оказался на «Звезде Белема». Меня сразу назначили что-то типа третьего инженера. Петер ещё помолчал, потом поплевал за левое плечо, если всё пойдёт по плану, то через год буду первым, а там уже и до старшего не далеко. Так что я уже упакован, а вот у вас будут гонки, кому где улыбнётся удача.
Лесистые холмы за окном кончились, и, только показались домики в окружении садов, как поезд нырнул в туннель метролинии. Темнота стен изредка нарушалась белым силуэтом намалёванных километровых чисел. Свет в купе стал ярче за счёт тёмных окон и рассосавшегося дыма. Музыка по-прежнему прессовала полвагона, за стенкой послышался компанейский смех.
Ничего, глаза у Дэна прояснились, удача нам всегда светит, всё будет хорошо, а сегодня просто отлично.
Айда с нами, предложил Стэнли, «Ночной сорот» сегодня наш.
Ты знаешь, после секундного размышления глубокомысленно выдал Петер, у меня сегодня по плану как раз посещение подобного высокоинтеллектуального заведения.
В окнах стали мелькать огни, предвещавшие подземную станцию.
Странная вещь человеческая память: вроде ты в сознании, совершаешь разные поступки, хотя иногда и не адекватные. Даже когда время постепенно стирает воспоминания о делах давно минувших дней, то если поднапрячься можно воскресить хотя бы образы и смутные ощущения происходивших событий. А иногда из головы вылетают большие куски времени и, хотя головная боль даёт знать об утерянном времени, создаётся впечатление, что последний день ты провалялся на больничной койке с черепно-мозговой травмой, а не отдыхал в лучших традициях студенческого возраста.
Стэнли было повернулся на бок, но тут ему кто-то засветил прямо в глаза таким ярким фонариком, что боль в глазах отозвалась болью в голове, а дёрнувшись обратно, он лбом врубился в стену и получил настоящий удар по мозгам, медленно переходящий в тупое пульсирование вен на висках. Правда через минуту, прижавшись шишкой к стене, и, получая, таким образом, успокоительную прохладу, он осознал что лежит, уткнувшись лицом в какую-то тряпку, а свет окружает его со всех сторон. Стэнли постепенно перевернулся на спину, но открытие глаз решил оставить на потом. Вся одежда, что была на нём сидела совершенно неудобно, и смертельно хотелось окунуться в бассейн с прохладной водой. В конце концов, это стало просто нестерпимо, но приподняться не удалось. Протянув руку за голову, он дотянулся до стальной трубки, она была просто обжигающе холодна. Подтянувшись, Стэнли с облегчением прижал лоб и щёку к железному пруту. Наконец, разлепив веки, он увидел перед собой железную решётку.
На Фимиде соротом называется хитрый зверёк размером с собаку, по повадкам и уму он похож на обезьяну, а видом скорее на белку. Зверь в принципе безобидный, но с одной дьявольской привычкой очень громко вопить в бою за территорию во время брачного сезона. Однако, в экваториальных джунглях живут ночные сороты, которые приспособили эту паршивую черту характера для загона мелкой дичи. Целая толпа соротов с оглушительными криками носится ночью по лесу, в то время как их молчаливые соплеменники нападают из засады. В общем, в тамошних джунглях люди не живут.
На Фимиде соротом называется хитрый зверёк размером с собаку, по повадкам и уму он похож на обезьяну, а видом скорее на белку. Зверь в принципе безобидный, но с одной дьявольской привычкой очень громко вопить в бою за территорию во время брачного сезона. Однако, в экваториальных джунглях живут ночные сороты, которые приспособили эту паршивую черту характера для загона мелкой дичи. Целая толпа соротов с оглушительными криками носится ночью по лесу, в то время как их молчаливые соплеменники нападают из засады. В общем, в тамошних джунглях люди не живут.
Когда на набережной Вечерней зари открыли клуб «на Канну», откуда, в самом деле, был хороший вид вдоль реки на заходящее солнце, то спустя некоторое время окрестные жители начали называть его клубом ночных соротов. Несколько позже клуб поменял название.
Этой ночью клуб полностью арендовал навигационный факультет. Другие выпускники расположились в том же районе города с разным шиком. В частности инженеры засели в ресторане башни Грофиндж небоскрёбе почти в центре города. В пяти минутах ходьбы от «Ночного сорота» расположились связисты в аналогичном клубе. Вообще район Канну был просто напичкан заведениями подобного рода, поэтому между выпускниками осела в различных барах и танцевальных площадках мощная прослойка из приезжих, иностранцев, портовых работников и просто местных завсегдатаев подобных заведений.
Поднявшись со станции, толпа навигаторов и связистов разделилась на два потока и некоторое время бодрые крики предупреждали район о готовящемся сабантуе. Остальные поехали дальше, поближе к центру. Пять минут спустя основная толпа штурманов скрылась в зелёном зеве дверей здания с ухмыляющимся соротом на балконе второго этажа. Через некоторое время ещё раз улицы огласились криками: прибыл второй отряд, главным образом преподавательский состав и младшие курсы, после этого двери «сорота» закрылись на несколько часов.
Сесть на койке, постепенно встать, подойти к умывальнику в углу. Наконец, Стэнли окунулся в холодную воду и сразу почувствовал себя почти человеком. Сила паршивого состояния с утра говорила о качестве отдыха накануне. В этот раз он видимо отдохнул лучше, чем когда-либо. «Похоже, придётся завязывать, с тоской подумал Стэнли, каждый следующий раз всё хуже и хуже». Любое движение по-прежнему отдавало в голове. Стянув с себя мундир в разводах и совершенно мятую рубашку, он принял освежительную ванну на полтела. На соседней койке валялся Майк.
Опять ты!
Видно, они поддерживали компанию друг другу до самого конца. Стэнли набрал в кружку, стоявшую на краю умывальника воды, и аккуратно вылил всю на лицо Майка. Никакого эффекта.
Вспоминать особенно нечего. Столики вдоль стенки были уставлены едой, но главное находилось в бутылках между ними. После часа столования и семи-восьми тостов на сцене появилась одна из дешевых местных групп с танцевальной музыкой. Впрочем, играли они довольно хорошо. Действо рассредоточилось постепенно по всему клубу.
Снизу в ноги танцующим периодически пускали туман, сверху на балконе дым выпускали курильщики. То одна, то другая группа товарищей поднимали бокалы в честь чего-нибудь, кого-нибудь, а то и вовсе без слов. У барной стойки определённые лица дегустировали разные коктейли. Некоторые даже играли в «убойный рецепт». Народа в клубе постепенно стало раза в два-три больше чем выпускников. Половина пришла с подружками, часть народа подцепила подруг на переходе от станции до клуба. Пришли, наверно, все друзья проживающие в Кальвине. Ну и конечно было полно народу, которого вообще никто не знал.
Праздник шёл как по накатанной. К середине ночи профессора благоразумно ретировались. Небольшую часть народа отдых уже зафиксировал кого лицом на барной стойке, кого лёжа на трёх стульях. Кое-что вообще выпало из памяти, хотя как Стэнли понял, отирая помаду с щеки, и, найдя номер на лацкане рубашки, он обещал кому-то позвонить, а может ещё даже и зайти навестить. Помимо этого он целый час разговаривал с Петером о межзвёздных просторах и преимуществах фимидианских систем навигации над фриштийскими. В итоге, они условились, что Стэнли заглянет к Петеру на корабль, где тот покажет ему, как заводить главный двигатель судна.
Ещё почему-то перед его взором стоял бармен наливающий тонкой струёй кристально чистую голубую жидкость в высокий бокал для шампанского. Что это было, он не помнил и не помнил, пил ли он это или нет. На этом воспоминания становились жидкими, а голова снова начала стонать.