Нужно сказать, что Игорёк и не подозревал, что его ждёт, когда так просто согласился потренироваться по инструкторской программе. Правда, нужно добавить, что эта инструкторская программа была в интерпретации Анатолия Ивановича, который, с его большим опытом эксплуатации «Ан-2», позволял узнать про этот самолёт много нового.
Отказ двигателя на первом развороте, спрашивает инструктор перед взлётом. Твои действия?
Согласно требованиям руководства по лётной эксплуатации, возвращаемся на аэродром взлёта, отчеканил Игорёк.
Показывай, просит командир и даёт взлётный режим. Сразу после завершения первого разворота инструктор дросселирует двигатель:
Возвращайся на аэродром взлёта.
Игорёк старается выполнить разворот в сторону аэродрома, но уже через несколько секунд видно, что до аэродрома не дотянут.
Анатолий Иванович увеличивает режим работы двигателя и, выполнив стандартный разворот, выполняет посадку. Далее короткий разбор.
Заметь: режим взлётный, самолёт лёгкий, значит, высоту набрали быстрей, чем обычно. Отказал двигатель, когда первый разворот уже выполнили, и всё равно до аэродрома не дотянули. Это ты когда в Шереметьево летать будешь, сказал, как в воду глядел, опытный лётчик, может, и вернёшься на аэродром взлёта, а на нормальной площадке даже не думай так делать.
И что делать? спросил Игорёк, у которого в сознании мир перевернулся. По крайней мере авиационный мир. Оказывается, в книжках и в жизни всё по-разному. И как жить дальше?
Во-первых, самолёт держится в воздухе только благодаря скорости, разъяснял опытный наставник, поэтому скорость должна быть всегда. Работает мотор замечательно. Перестал работать обеспечивай скорость сам. Снижайся. И не просто снижайся, а в сторону места, где можно примоститься без двигателя.
А как за такое короткое время выбрать место приземления? искренне удивлялся Игорёк.
Правильный вопрос. И это, во-вторых. Когда откажет двигатель, искать площадку уже нет времени. Поэтому ищи место приземления постоянно. Замечай, когда летаешь, где просеки, где дороги, где поля. И небо, и землю нужно читать внимательно, запоминая содержание, а не перескакивая через несколько страниц, чтобы узнать, чем всё закончилось. Тогда не нужно будет искать, куда приземлиться, при дефиците времени.
Потом потренировались возвращаться без двигателя на аэродром при отказе во время полёта от второго разворота к третьему и много ещё такого, что сорочка на спине у будущего инструктора потемнела от пота.
Закончив тренировку, пошли на базу.
Диспетчер предупредил, что у них погода портится. Анатолий Иванович сообщил о наличии у него допуска к особым правилам визуальных полётов и решении следовать в Энск.
Уже на предпосадочной прямой, когда до аэродрома оставались сотни метров и видны были посадочные знаки, диспетчер дал команду:
Видимость девятьсот метров, уходите на второй круг.
Игорёк уже начал увеличивать режим двигателя, когда на его руку сверху легла рука старшего командира и уменьшила режим, а другой рукой Анатолий Иванович нажал кнопку внешней связи и выдал в эфир:
Понял, посадку разрешили.
После заруливания на стоянку к самолёту подъехала машина руководителя полётов и водитель сказал, что командира приглашают на вышку.
Игорёк поехал с Анатолием Ивановичем. На вышке их ждал руководитель полётов.
Привет, Толя, начал он беседу очень ласково. И что же ты, чудило на другую букву, не хочешь, чтобы я спокойно доработал до пенсии?
Привет, Коля, с той же интонацией ответил Анатолий Иванович. А что же это твой диспетчер не мог подождать секунд десять, пока я приземлюсь, чтобы потом передать видимость? Или ты считаешь, что мне стоило в облаках следовать на запасной? Ты видел, где нулевая изотерма? Да я через пятнадцать минут в сосульку превращусь. А сосульки, как ты знаешь, летают хорошо только в одном направлении вниз.
Ладно, ладно, с диспетчером я поговорю, поменял тон на примирительный руководитель полётов. Но не было бы сейчас меня рядом и передал бы диспетчер сообщение о посадке ниже минимума, что бы ты тогда делал?
Опытный инструктор полез в кошелёк, извлёк оттуда предохранитель и показал собеседнику.
Что это? удивился тот.
А это, друг мой Коля, сгоревший предохранитель радиостанции. И если бы вы накатали вонючку, что я сел ниже минимума, я бы, как бы потом выяснилось, выполнил посадку без связи. И сгоревший предохранитель тому подтверждение.
Опытный инструктор полез в кошелёк, извлёк оттуда предохранитель и показал собеседнику.
Что это? удивился тот.
А это, друг мой Коля, сгоревший предохранитель радиостанции. И если бы вы накатали вонючку, что я сел ниже минимума, я бы, как бы потом выяснилось, выполнил посадку без связи. И сгоревший предохранитель тому подтверждение.
«ОТ ВИНТА!»
Когда после тренировки Анатолий Иванович и Игорёк шли от вышки к перрону, Игорёк сказал:
Спасибо за науку. Потом, помолчав, добавил: И за тренировку тоже большое спасибо.
Анатолий Иванович кивнул, мол, не за что, и спросил про Палыча:
Как он?
Игорёк только пожал плечами.
При нашей работе чтобы просто общаться нужно в одном экипаже летать. А почему вы спросили?
Ты сказал про тренировку, вот я и вспомнил, кто реально должен учить, вздохнув, ответил командир звена.
Потом увидел, что Игорёк помрачнел, восприняв это как упрёк в свой адрес, и добавил:
У тебя тоже получится.
В это время они подошли к перрону, по которому пронеслась машина скорой помощи с мигалкой и сиреной.
Срочное санзадание, что ли? предположил Игорёк.
Да вроде за нами на прилёт никого не было, с сомнением сказал Анатолий Иванович. А если бы перед нами прилетели, то уже бы давно уехали.
В АДП, где наш экипаж сдавал задание, диспетчер был очень мрачен и, забирая задание на полёт, только покачал головой со словами:
Надо же, какое несчастье.
А что случилось-то? раздражённо спросил Игорёк.
А вы что, не в курсе? Вы же только что на перроне были
И что? прервал его командир звена.
Так Палыч под винт попал, ответил старый лётчик.
Игорёк почему-то подумал, что точно так тот, скорее всего, на фронте сообщал трагические новости о тех, кто не вернулся с задания. Подумал и ужаснулся. Это же Палыч. Это же Палыч! Это его вот только что через перрон везла скорая.
Есть в поршневой авиации команда «От винта!»
Простая такая команда, которая и говорит о завершении подготовки к полёту, и указывает на начало самого полёта, и призывает окружающих проявить максимум внимания, и напоминает всем, какая мощь у самолёта под капотом имеется, так что лучше отойти на безопасное расстояние.
Эта команда настолько естественна для любого пилота или авиатехника, что даже трудно найти аналог в обычной жизни, чтобы объяснить её обязательность.
Умываться и чистить зубы каждое утро?
Правильно, но сильно опаздывая поутру, можно пренебречь этими привычными процедурами, если и нанесёт это упущение ущерб, то разве что репутации опаздывающего.
В случае отсутствия команды, предупреждающей о начале запуска поршневого двигателя, последствия могут реально быть трагическими. Например, как в нашем случае.
В кабине самолёта, на котором собирался лететь Палыч, авиатехник проводил практические занятия с молодым механиком. Цель занятий предполётная проба двигателя АШ-62ИР. Стажёр исправно давал команду «От винта!», но путал дальнейшие действия, и наставнику приходилось заставлять стажёра всё начинать сначала. После пятого или шестого раза стажёр уже забыл дать положенную команду, а раздражённый слабой подготовкой обучаемого наставник этого не заметил. Проезжавший мимо заправщик не оставил Палычу шансов услышать характерный звук стартёра, предупреждающий о запуске двигателя.
Раздражённый техник и его ученик так и не поняли, что произошло, когда к самолёту со всех сторон бежали люди, и только выключив двигатель, они увидели лежащего под винтом человека с развороченным животом.
Ещё через минуту-другую прибежала врач из стартового медпункта и приняла меры, которые необходимы в такой ситуации. Приказала всем убраться очень грубыми словами. Даже командир эскадрильи не смел ослушаться.
Очень скоро к лежавшему на перроне телу подъехала машина скорой помощи, куда быстро погрузили Палыча. Оставшимся коллегам оставалось только надеяться на лучшее, хотя в это лучшее верилось с трудом.
Все попытки узнать в городской больнице состояние пострадавшего наталкивались на стандартное: «Идёт операция».
Когда позвонил командир эскадрильи и представился, что он самый главный лётчик в Энске и ему нужно докладывать в управление о случившемся, дежурная медсестра мгновенно сменила тон и ответила:
А-а-а, тогда другое дело. Если вы главный, я сейчас пойду в операционную и попрошу на время прервать операцию, чтобы хирург подошёл к телефону и доложил, как идёт операция.