Анна вкратце рассказала, как британские и славянские корни соединились в ней. Он одобрительно кивнул головой. Но когда она назвала страну, в которой живет, Говард не удержался и спросил, сглаживая неловкость вопроса очаровательной улыбкой:
А что вы там делаете?
Просто живу, вздохнула Анна, затем продолжила: Я только из Италии. Была в Риме первый раз. Наверное, открыла для себя Америку.
Вот как, Говард вновь заулыбался. И как вам Вечный город?
Он меня принял, ответила Анна. Расскажите мне о Святом Престоле и католической вере, попросила она.
Они были в храме, и ее просьба была очень уместна. Медленно передвигаясь по храму, они останавливались около каждой статуи, и Анна слушала о жизни разных святых. В рассказ Говарда гармонично вплетались исторические подробности о Ватикане. Затем он показал на розетки, которых в церкви было великое множество, и поведал о празднике роз в честь Девы Марии.
Анне доставляло большое удовольствие слушать эти рассказы. Мягкая и непринужденная манера Говарда объяснять со знанием того, о чем он говорил, подтолкнула Анну спросить:
Вы историк?
Нет, последовал ответ. Я занимаюсь продажей недвижимости, но история и искусство любовь, которой я не изменяю уже два десятка лет.
Анна пополнила свой запас знаний в приятной компании доброжелательного человека и не заметила, как они подошли к выходу. Клубы ледяного воздуха врывались в помещение через открытые двери. Она поежилась. В этот момент Анна почувствовала, что ее спутник деликатно рассматривает ее и, возможно, создает о ней впечатление. Это короткое знакомство было, как ей показалось, комфортно для обоих.
Не успела Анна подумать, что она с сожалением расстанется с этим приятным человеком на пороге храма, Говард как будто понял ее мысли и сказал:
А не выпить ли нам по чашечке чая?
Глава IV
Она сразу же согласилась. Мысль о том, что знакомство продлится, обрадовала Анну. Говард уже быстро шел по площади немного впереди, умело лавируя между вновь прибывающими туристами. Они очутились на тихой улочке.
Здесь я оставил машину, указал он в сторону стоянки. А поедем мы на площадь Мадлен, пояснил Говард, распахивая перед Анной дверцу серебристо-серого «Пежо».
В машине было тепло, тихо звучала музыка.
Говард сосредоточенно вел машину. Анне казалось, что он дает ей возможность оценить происходящее и немного отдохнуть от впечатлений. Деликатность мужчины одна из черт, которые ценила Анна, она говорила о хорошем воспитании.
По дороге Говард произнес всего одну фразу. Скорее утверждение, чем вопрос:
Вам нравится Париж.
Очень, искренне отозвалась Анна.
Их приятная автомобильная прогулка по Парижу завершалась. Табличка на перекрестке гласила: «Площадь Мадлен». Они остановились на улице Руаяль. Ее милый спутник явно хорошо знал Париж. Лицо Говарда вновь засветилось в улыбке. Они прошлись по улице. Говард обратил ее внимание на дом, в котором жил кардинал Ришелье. Вскоре они подошли к кондитерской в светло-салатовых тонах. Анна прочла: «Laduree». Она слышала об этой знаменитой кондитерской, но никогда здесь не была. Анна восхищенно скользнула взглядом по витрине. Говард перехватил его и, галантно открывая перед ней дверь, воодушевленно спросил:
Вы тоже любите сладкое?
Люблю, только и могла ответить Анна.
Внутри перед ней предстал неповторимый мир сладостей.
Любовь к искусству и сладостям! У нас много общего, констатировал Говард.
В чайном салоне было многолюдно. Оглядывая помещение, Анна вдруг ощутила, будто попала в Париж XIX века. Великолепные потолки в свете люстр мягко сверкали позолотой.
Когда они расположились за столиком, накрытым скатертью с золотым тиснением, обходительный официант предложил десертное меню с богатым выбором сладостей. Они выбрали ванильные макаруны и засахаренные фиалки, попробовать которые было давней мечтой Анны, а довершением к прекрасному десерту стал ароматный чай в чашечках из тонкого фарфора.
Говард показал на нежнейшее пирожное из взбитых белков с различными добавками и произнес:
Этот десерт был известен еще во времена Людовика Шестнадцатого и Марии Антуанетты, хотя многие считают, что во Францию он попал из Италии.
«А в Австрии приглашение на чай с фиалками было свидетельством зарождающихся чувств», подумала Анна.
Гармония и мир в душе так бы описала она то, что сейчас ощущала. Наслаждаясь уютной атмосферой кондитерской, в которую хозяин не поскупился вложить талант и деньги, она остановила взгляд на прелестной картине на стене.
Гармония и мир в душе так бы описала она то, что сейчас ощущала. Наслаждаясь уютной атмосферой кондитерской, в которую хозяин не поскупился вложить талант и деньги, она остановила взгляд на прелестной картине на стене.
Говард, картины могут говорить? шутливо задала она вопрос, ответ на который интересовал ее всерьез.
Говард не улыбнулся, как ожидала Анна, но внимательно посмотрел на нее, а затем ответил:
Могут, если на это дает разрешение Бог.
И такое действительно возможно? уточнила она.
Конечно, продолжал Говард. Творец водит рукой человека и создает прекрасные творения, которые называются произведениями искусства. Если Он их создал, следовательно, к каждому произведению есть аннотация Вселенной и ее можно прочесть, как любую информацию. Это, опять же, возможно с помощью Бога. Есть творения, в которые через художника Он вкладывает самые возвышенные совершенства. Любовь одно из них. Есть такие произведения, в которые вложены Его мысли и чувства, перед этими шедеврами Бог нас останавливает и задерживает дольше для того, чтобы открыть их глубокое значение.
«Мне не померещилось», с облегчением вздохнула Анна. Ее догадки становились такими невероятными, что сейчас она предпочла умолчать о своем открытии в Лувре. Однако вслух не поскупилась на похвалы оригинальному объяснению Говарда. При этом подумала: «Я получила ключ к картине. Это знак свыше. Но что мне необходимо делать дальше?»
Во время их приятной беседы Анна присматривалась к своему собеседнику. В Говарде удивительно сочетались живость и сдержанность. Его открытость очень нравилась Анне. На вопросы, заданные ею, он охотно и обстоятельно отвечал. Она узнала, что он живет в двух часах езды от Лондона и является совладельцем компании по недвижимости. В Париже бывает по делам, но сейчас приехал на рождественские каникулы. Анна не решилась спросить, женат ли он. Но Говард опередил ее и ответил на немой вопрос, не вдаваясь в подробности: «Живу я один, так получилось».
Анна знала, что в Англии более, чем где-либо, люди предпочитают такой образ жизни. Возможно, не потому, что им не с кем разделить свою жизнь, а, пожалуй, потому что им так более комфортно.
Он тоже ждал, судя по всему, ответа на незаданный вопрос.
Все умерли, я осталась одна, смотря в окно, произнесла Анна. Повисло неловкое молчание.
Извините, тихо сказал Говард, а потом, сглаживая неловкость, добавил: Еще пирожного сладким зубкам?
Анна заулыбалась, и холодная льдинка воспоминаний растаяла.
Все сладости были изысканны на вкус, а чаепитие в непринужденной обстановке позволило больше узнать друг о друге. Когда они покинули кондитерскую, обоим явно не хотелось расставаться.
А не пройтись ли нам по площади? предложила Анна и увидела, как радостно сверкнули глаза Говарда, и он склонил голову в знак согласия.
Напротив кондитерской бутик мадам Шанель, как заправский гид, объявил Говард. А дальше дом не менее знаменитой женщины, с которой Дю- ма-младший списал образ дамы с камелиями.
«Он кладезь знаний. Просто находка», подумала Анна.
Они шли по направлению к церкви Мадлен. Церковь была открыта для посетителей.
Вы бывали в этой церкви? ненавязчиво поинтересовался Говард.
Не довелось, но хотелось бы посмотреть, как она выглядит изнутри. Святая Мария Магдалина личность, на которую навесили за века столько, что трудно понять, где правда, а где ложь, продолжала Анна.
Позвольте, я воспользуюсь случаем и кое-что проясню, усмехнулся Говард.
Начал он с вопроса:
Вы порицали бы женщину, умеющую чувствовать и любить, слушать собеседника, и прибавьте к этому, что женщина эта была красива и умна?
Нет. Только одобрила бы, горячо откликнулась Анна.
Вы согласны с тем, что такая женщина не останется без внимания мужчин?
Конечно, ответила Анна.
Отлично. И еще злые языки, из-за непонимания и зависти, будут эту женщину порочить и называть распутницей. Возможно, она сопротивлялась такому плохому обращению и казалась странной и одинокой.
Анна грустно улыбнулась. Из рабочей практики ей были знакомы подобные ситуации. Женщины нередко рассказывали такие истории.
Говард продолжал:
Иисус Христос, без сомнения, харизматичная личность, был свободен от человеческой кармы, имел космическое сознание и был послан Отцом Небесным на Землю. Вы, как психолог, считаете, что Христос разбирался в людях?