Валек, пусти даму за клавиши, она тебя научит, сказал Самойлов, с ехидным прищуром.
Толстый слегка покраснел и потупился. Ему что, нравится эта Лена? Артем удивился. Ни одна из трех девушек в его вкусе не была, но если выбирать, то лучше уж ту, что сидела в качестве зрителя.
Лен, покажешь? буркнул Валя.
Так чего показывать? Наигрывал же уже, отозвалась толстушка и хихикнула.
Да, парочка, водка да чарочка Артем уже не знал, что и думать. В голову просто лезла всякая дребедень. Но, в общем-то, если Веру Палну все устраивает
Только сейчас Самойлов заметил, что Леший тихонько отбивает ритм. Сам для себя, просто, чтобы занять руки и ноги. В сторону красотки не смотрит, хотя она так и ерзает на стуле, а если и поглядывает, то только на ту девушку, которая показалась Артему самой незаметной из трех, Николь.
А та бесцельно бродила туда-сюда, спустившись со сцены вниз, рассматривала зал, остановилась перед одной из картин, потом перешла к другой, хотя не на выставке же, здесь не произведения искусства просто любительская мазня, продукт творчества студентов всех времен и курсов, но ее это не смущало.
Эй, ребята, проснулась красавица, время идет, а вы все собираетесь, как-то тут у вас организация хромает.
Хочешь поруководить? исподлобья выдал Самойлов.
Нет, Паганини, куда мне.
Блин! Он чуть не взвыл, кажется, девица еще и кликуху ему приклеила! Он совсем забыл, что сам подставился, она только подхватила.
Чтобы не впасть в полное отчаяние, Артем сосредоточился на том, что отстукивает Леший, стал подавать аккорды. Буквально тут же присоединился Ольховский, потом Толстый, и Полетели. В кураж, в драйв, с каждым звуком погружаясь в особый мир, где отсутствуют проблемы и комплексы, где ты царь и бог, где нет земного и в тоже время есть оно все.
Самойлову нравилось это состояние. Он, как наркоман, ловил кайф, стремился к нему, ему хотелось все повышать и повышать дозу. И ужасно бесило то, что сковывало: неумение, боязнь показать свою некомпетентность и что его просто возьмут и сместят.
Когда доиграли, девушки захлопали. Переглянулись и выдали самые настоящие аплодисменты, вкупе с восхищенными взглядами. Все.
Тебя как звать-то, Паганини? спросила красотка.
Артем, сейчас он даже не обиделся.
Молодец, Артем! с чувством похвалила та. А я Рада.
Оценила, значит? Самойлов даже не знал, как к этому отнестись, польстила девица ему или нет. Но картинно кивнул, так, что челка слетела на глаза, и улыбнулся на тридцать два зуба.
Артем сначала предложил отыграть песни девушек, потом свои, в смутной надежде, что гостьям наскучит, и они уйдут.
Обе солистки встали к микрофону. Рядышком, плечо к плечу, хористки да, и только. Не хватало еще строгих костюмов, юбок в пол и отглаженных лент в косах. Кос, впрочем, тоже не было, у обеих девушек волосы чуть ниже плеч. Артем поглядывал на них исподтишка, гадая, понравится им выступать или нет. Лучше, конечно, если отвалят после концерта, а вдруг нет?
Договорились, что играют каждую песню дважды. Если что-то совсем не получается, оттачивают в другой раз. Леший задал ритм. Лена и Ника запели, пожалуй, лучше, чем парни аккомпанировали: то один отстанет, то другой убежит, Самойлов постоянно путался в аккордах, Толстый обычно хорошо импровизирующий, тут вдруг портачил раз за разом будто сглазил кто.
Рада заскучала, то и дело пряча зевоту, когда ребята стали останавливаться и возвращаться к провальным моментам, вопреки изначальным договоренностям. Она, видимо, ждала шоу, а тут оказалась работа, нудная, в чем-то безынтересная. И Леший на нее особого внимания не обращал. Девушка переместилась назад, к подоконнику, достала блокнот, ручку и принялась что-то строчить. Стихи? Дневник? Домашку? Или вообще просто записывает поток сознания? Только странно, что не использует телефон, заметки. Это показалось неожиданно-старомодным. Самойлов снова отвлекся, потерялся и сбился.
Артем, блин! прилетело от Ольховского.
Пирожок, среагировал он, делая вид, что весь в процессе.
В итоге, песни девушек отыграли не по два раза, а по десять, или даже больше. Под конец даже стало что-то получаться, пусть не идеальное, но хотя бы приемлемое. И устали все, включая Лену и Нику, словно не музыкой занимались, а штанги тягали.
Самойлов надеялся, что после своей части девушки уйдут, но фигушки. Они расселись в первом ряду и уставились, будто кошки. У его бабушки имелось целых четыре, он знал, с чем сравнивает: тот же взгляд, то же любопытство, те же выжидающие позы.
Самойлов надеялся, что после своей части девушки уйдут, но фигушки. Они расселись в первом ряду и уставились, будто кошки. У его бабушки имелось целых четыре, он знал, с чем сравнивает: тот же взгляд, то же любопытство, те же выжидающие позы.
Когда парни начали играть свои песни, поначалу выходило ничуть не лучше, чем с песнями девушек. Артем, пользуясь моментом, пытался предложить свое, мол, все равно пока ничего не решено, но ребята приводили жесткий аргумент: Вера Пална, которая его творчество не утвердила.
Артем, вы пока неизвестны широкой публике, раздался бархатистый голос Рады, потерпите, и скоро вас будут умолять исполнить ваши песни.
Лесть, конечно. Но Самойлов ее оценил, не замечая ухмылок остальных.
9
Рада ожидала от репетиции большего. Не профессионального исполнения, конечно, но и не такой откровенной лабуды. Особенно раздражал этот Паганини-зазнайка. Постоянно витал в своих мыслях, обижался, как ребенок. Кажется, он со старшего курса, а вел себя, как мальчишка.
И Леший В Радином представлении это должно быть невероятно сексуально: парень за ударной установкой, горящие глаза, напряженные мышцы, сплошной адреналин и опять же ошиблась. Не разочаровалась на все сто, конечно, но удовольствие оказалось так себе: сидит себе за барабанами, пытается подстроиться под музыку, потому что остальные подстраиваться под него не хотят, и самое удивительное, Леший и не настаивает.
Плюс, конечно, тоже имелся: красивые голоса у Елки и Ники. Сама Рада петь не умела с интонированием были проблемы, музыку слышать могла, а вот сама спеть даже песенку про елочку нет перевирала безбожно. Причем, выяснилось это в первом классе, когда девочку решили записать на класс фортепиано.
Помнится, бабулечка (на самом деле прабабушка, но Рада привыкла так ее называть) жутко расстроилась этому факту, даже водила ее к лору, какому-то там знаменитому и расхваленному, подняв старые медицинские связи. Тот только вздохнул, и сказал, что у всех свои таланты, ведь от крокодила не ждут, что он будет лазать по деревьям.
Рада на заключение поначалу обиделась, посчитав, что злобный дядька обозвал ее крокодилом, но бабулечка рассмеялась и объяснила, в чем дело. И принялись активно искать талант у девочки. Танцы отпали: там те, кто не блистают, остаются на вторых ролях, а быть на вторых ролях Раде не нравилось. Все виды спорта забраковали мама и бабушка, сказав, что профессиональный спорт это всегда боль, преодоление и травмы. Бабулечка подумала и согласилась, она и сама до пенсии врачевала. Шить и вязать у Рады не хватало терпения. С энной попытки наткнулись на отличного педагога по рисованию. Вакулина втянулась, и поняла, что крокодилы отлично плавают.
Жаль, что сейчас бабулечка этого не помнит! Она уже несколько лет жила в доме престарелых, очень хорошем, в конце концов, семья врачей, могли выбирать. Рада скучала. Писала бабулечке письма раз в неделю: настоящие, написанные от руки, в конверте, с описанием погоды, старого фильма, книги, которых было полно в домашней библиотеке и отправляла почтой. Потом приходила и читала сама свое же письмо. Бабулечка ее не узнавала. Думала, что Рада тут работает, невесомо хлопала по ее руке и добродушно улыбалась.
Девушка перебралась к подоконнику. Вытащила из сумки блокнот и ручку. Задумалась, что писать. А потом, не мудрствуя лукаво, описала тот случай с лором и его крокодилом. Потом добавила пару строк про нынешнюю репетицию ничего плохого, просто поделилась, какие хорошие голоса у ее одногруппниц, хотя и рисуют они неплохо. Закончила же письмо тем, что люди более разноплановы в своем развитии, чем крокодилы, а внешность и настойчивость это тоже талант, надо уметь его применять. Вот она, Рада, умеет! И, как садовник возделывает сад, с тем же усердием ухаживает за своей красотой.
Старость беспощадна! Рада очень боялась стареть! Маме сорок это же просто ужас! Она, конечно, шикарно выглядит. Поддерживает себя укольчиками, пилингами, ходит на фитнес. Бабушка сама косметолог и пользуется всем, чем может, недавно сделала подтяжку.
Рада очень надеялась на гены. В конце концов, наследственность в этом вопросе играет большую роль! Ну, и запускать себя не стоит! Елка, вон, в семнадцать лет полная, а что с ней будет после тридцати?
Подумав про Дмитриеву, Рада невольно глянула на сцену. Ребята там куражились, хотя окажись Вакулина на их месте, она бы давно психанула, или с ума сошла: проигрывать по тридцать три раза каждый спорный момент, пока не придут к общему знаменателю ужас! Тем более, особой разницы между первой версией, промежуточной и крайней Рада не замечала.