Мистер Рингер, я искренне не понимаю, в чем ваша проблема. Труды Торреса в свободном доступе, опубликованы и теперь являются всеобщим достоянием. Вы можете их прочесть на сайте, или заказать печатный вариант, можете сходить в библиотеку, они там есть.
Рингер недовольно поморщился:
Я думаю, что мистер Торрес опубликовал не всё.
Он посмотрел пристально в глаза старому Бейкеру, боковым зрением замечая, как суетится Санчес у окна.
Ну, это естественно, Бейкер развел руками и снова положил на живот.
Я все понимаю, мистер Бейкер. Ученые не публикуют незаконченные работы или те, которые сомнительны. Но посмотрите на его патенты! Торрес явно знал намного больше! Я был бы счастлив поговорить с ним лично, но увы я не успел. Поэтому зашел к вам, ведь вы с ним работали.
Алистер Санчес повернулся к нему и нервно произнес:
Почему вы пришли к мистеру Бейкеру? Разве у него есть права на работы доктора Торреса?
Тогда скажите мне, у кого они?
Обратитесь в компании, где он работал. Мы вам ничем не поможем, прозвучал бас Адама Бейкера.
Вы знаете, кто такой Дэниел Торрес? спросил Рингер.
Санчес у окна вздрогнул.
Это его сын, зачем он вам?
Я бы хотел поговорить с ним, мистер Бейкер, голос Рингера стал теплее.
Старый ученый сделал извиняющийся жест, будто только что пропустил мяч в игре:
Мы бы и сами хотели знать, где сын Райана.
Рингер приуныл, его губы скривились, глаза потускнели, в лице отразилась грусть, а спустя мгновение невинность.
Я не тороплю, вы можете подумать. Однако уверяю вас, голос Рингера стал почти ласковым, работы и изобретения Райана Торреса будут приняты ученым сообществом и сделают его имя легендой! Разве это плохо? Вы же не против?
На этой фразе Рингер направился к выходу, застыл в дверях, вернулся назад и протянул визитку Бейкеру:
Пожалуйста, свяжитесь со мной, как только решите обсудить мое предложение. Помните: финансирование на самом высоком уровне!
Он аккуратно собрал с пола бумаги, которые уронил, положил на стол и вышел, тщательно отряхивая руки. Санчес и Бейкер посмотрели друг на друга.
Что это значит? спросил Санчес.
Что ж, этого следовало ожидать. Работами нашего покойного друга будут интересоваться, спокойным тоном произнес престарелый ученый, тяжело встал, подошел к окну и посмотрел на вечернее небо.
Где там наш сынок?
Если все идет по плану, то закончил ускорение и вышел на прямую траекторию, ответил Санчес.
Последнее время он был сам не свой, Бейкер продолжал смотреть на небо. Он закоренелый интраверт. Не думаю, что ему там сейчас плохо, но как бы не поехала крыша. Ты знаешь, о чем я. Ему надо жить своей жизнью, а не вспоминать прошлое. Он слишком привязан к отцу. Не все идеи Райана следовало развивать. Я беспокоюсь, вернется ли он. Не погубит ли его нелепая затея отца.
Не нравится мне этот мистер Рингер, сказал Санчес, глядя на вышедшего из здания Рингера. Сегодня я работаю допоздна
Как обычно, усмехнулся Бейкер.
Его друг развел руками и направился в свой офис, который располагался в другом конце коридора.
ГЛАВА 4
Дэниел выбрался из-за щита обшивки борта, где было пространство для оборудования. Пот катил со лба, на лице грязные полосы, серая футболка намокла и прилипла к телу. Он потратил целый час на возню с блоком управления очистителя воды, который благополучно сгорел. Ремонт завершился быстро, но поставить блок на место стоило больших усилий.
Дэниел чувствовал голод, но не мог оставить работу. Необходимо протестировать генераторную ячейку с третьим номером. Она не выдавала полную мощность и появились подозрения, что ячейка сдохнет раньше срока. Дэниел отключил тумблеры. Приборы зафиксировали повышенную радиацию. Три оставшиеся модуля не справлялись с нагрузкой защитного поля. Во время полета почти вся мощность генераторов расходовалась на прожорливое защитное поле.
Григорий Шансов
Отец в золотистой обертке
ОТЕЦ В ЗОЛОТИСТОЙ ОБЕРТКЕ
Григорий Шансов
2020
Кто из нас заглядывал в сердце своего отца?
Томас Вулф
ГЛАВА 1
Есть особый сорт людей. Они ищут простор и свободу всю жизнь, а если находят, то уже не могут жить как прежде.
В то раннее утро от австралийского берега отделилась яхта и направилась в сторону Антарктиды. Дул слабый ветер, волны раскинулись до самого горизонта и рассвет набирал силу с каждой минутой.
Яхта средних размеров, от носа до кормовой площадки 35 метров в длину. До класса суперяхт ей не хватало всего пяти метров. Ультрасовременного вида, обтекаемой формы, похожая на пулю. На серебристых бортах читалась надпись голубыми буквами "Вега". В кабине за штурвалом стоял человек средних лет. На календаре бортового компьютера светилась дата: 10 мая 2015 года.
Человек оставил управление автопилоту и вышел на палубу. Он раскинул руки, словно обнимая небо, и полной грудью вдохнул опьяняющий морской воздух. Над головой приветливо кружили чайки, а вдаль неспешно уходила полоса континента.
Человек спустился в трюм, откуда доносился шум двигателей. В трюме стояли два дизеля, баки, ряды газовых баллонов различных цветов, шкафы с электроникой, насосы для газов и жидкостей, большие емкости и ящики. Трубы и провода пролегали по стенкам, соединяя оборудование между собой и уходя наверх. Начав с трюма, человек обошел яхту, проверяя, все ли в порядке.
"Вега" направлялась в пустынные районы, где не проходят морские пути, не летают самолеты, нет рыболовных маршрутов, и куда вряд ли будет обращено внимание спутников. Туда, где царствует одиночество. Эти воды не знают, что есть мегаполисы, здесь дико и первозданно, словно это не частичка привычной Земли, а необжитая планета. Как говорил один французский летчик: Наша планета по большей части пуста
Человек поднялся в кабину. Всю переднюю ее часть занимали пульты управления с мониторами. За пультами минималистичное кресло пилота Боинга 777, с некоторыми переделками. На стенках с обеих сторон крепилось оборудование, а свободные места заполнены пристегнутыми мешками, в которые сложены различные вещи, вроде сменных фильтров, противопожарных тканей и бытовых принадлежностей. В задней части кабины у правой стороны располагалось спальное место, оснащенное ремнями для пристегивания и спальным мешком. Напротив спальника, у левой стенки крутая лестница вела на нижнюю палубу, а в задней части кабины располагалась шлюзовая камера и основной выход наружу.
Яхта монотонно следовала прямым курсом. Когда сгустились сумерки, человек откинулся в центральном кресле за пультами управления и попытался вздремнуть. Его звали Дэниел Торрес. Отец называл его Дэн. Он не чувствовал усталости. Только некоторое волнение от предстоящего дела, предвкушение и тревогу.
Дэниел приоткрыл глаза и взглянул на мониторы. Все системы работали в обычном режиме. Внизу пели свою монотонную песню двигатели, автопилот держал курс и радары сообщали о полном одиночестве. Вокруг ничего, кроме тьмы, ветра и волн. Никого. Вот уже 19 часов рядом с ним не проплывало ни одно судно.
Его отец, ученый Райан Торрес, критиковал академический мир, заявляя об относительности ученых степеней и необъективности. В ответ ученые находили за что критиковать его.
Ты думаешь, ученые это сверхлюди? говорил Райан маленькому Дэну. Нет, и еще раз нет! Хотя вид имеют, как у гусиных вожаков с фермы дядюшки Карла.
Пап, но ведь они умнее, чем дядюшка Карл! искренне возражал Дэниел.
А-ха-ха-ха! Твой дядюшка Карл более адекватен, чем большинство из них, поверь мне! и рука отца трепала торчащие в разные стороны волосы сына. Что значит, быть умнее? Помнить много цифр? Поражать недалекий мир научными терминами? Большинство из них даже отдаленно не представляют себе, с чем работают. Осваивают бюджет, создают видимость бурной деятельности, повторяют умные слова за великими людьми. Обычные попугаи выглядят куда честнее.
Маленький Дэн не понимал отца, но откладывал в памяти все, что тот говорил, надеясь разобраться со временем. Отец всегда был непререкаемым авторитетом для Дэна, осведомленным, объективным и мудрым. Не существовало ни одного понятия или явления, о котором Райан не мог порассуждать.
Для многих ученых наука это доходный бизнес или светлая мечта сделать доходный бизнес. На первый взгляд они искренне радели за науку, но в жизни она интересовала их меньше, чем высота травы на газоне у дома. Успешный ученый получает и другие дивиденды славу и признание. Трудно сохранить хладнокровие, когда тебя представляют на светских вечеринках и ты видишь, как меняется публика, услышав о твоих изысканных титулах. Ты ловишь завистливые взгляды мужчин, а страстные глаза женщин как бы ненароком распахивают перед тобой свои тайные двери. А как студенты заглядывают тебе в рот и ловят каждое слово! Даже твои ошибки выставляют достоинством. Любовь к такой деятельности растет день ото дня.