Лёнька растерянно огляделся. Обстановка, в которой он оказался, выглядела, как декорация для съемок фантастического фильма. В ней всё было верхом архитектурного и художественного совершенства. Всё располагало к состоянию глубокого и прочного психологического комфорта. Лёнька быстро адаптировался к этой фантастической новизне и с наслаждением погрузился в атмосферу психологического комфорта. Звуки мягкого голоса подействовали на Лёньку, как целебный бальзам. Он не видел того, кто заговорил с ним и мысленно окрестил его Добрым Хозяином-Невидимкой. Это был телепатический контакт представителя высокоразвитой цивилизации с аборигеном низкого уровня развития. Хозяин этого изумительного пространства представился Лёнке незваным гостем в мире, населённом людьми.
Убей его! раздался вдруг новый, резкий, грубый, пронзительный голос, резанувший Лёньку по сердцу.
Всё помещение наполнилось удушливым смрадом, аура благоденствия и доброты улетучилась, уступив место мрачной злобе и клокочущей ярости. Вся обстановка помещения причудливо преобразилась, изменив свой прежний смысл, олицетворявший верх архитектурного и художественного совершенства и даровавший состояние глубокого и прочного психологического комфорта на полную им противоположность. Каждая линия, каждый фрагмент пространства стал олицетворением зла и источал угрозу лютой смерти.
Обладатель нового голоса не скрывался под завесой невидимости. Он открыто объявился перед Лёнькой в образе взбесившегося чудовища, покрытого птичьими перьями.
Этот негодяй едва не убил меня, когда я вёл наблюдение за его вылазкой из лагеря ему подобных существ! со змеиным шипением проклокотало перистое чудовище, тыча когтистой лапой прямо перед Лёнькиным лицом.
Да это потому, что ты дурной на всю башку! закатилось рявкающим смехом ещё одно чудовище, объявившееся из-за спины первого, и вперившее в него хохочущий взгляд круглых жёлтых глаз. Ты, клок чёрных перьев с куриными мозгами, объявился перед охотником в облике небольшой промысловой птицы! Поэтому он повёл себя так, как повёл бы себя на его месте любой другой охотник: всадил в тебя заряд дроби. Молись своему «наисладчайшему» из вашей чёртовой преисподни, что он оживил тебя для ваших чёрных дел!
И тут поднялся настоящий гвалт. В помещение, будто тараканы из щелей, понабежали уродливые чудовища разного вида, гавкающие, хрюкающие, каркающие, шипящие и стали наперебой доказывать друг другу своё отношение к судьбе Лёньки. Все они сходились в том, что Лёнька заслуживает страшной и мучительной смерти, но в способе его умерщвления их мнения разошлись.
Всех примирил тихий мягкий голос Доброго Хозяина-Невидимки:
Если у вас нет единства в том, как умертвить этого несчастного, значит, ему выпала удача быть живым. Я взял его сюда, я и верну его в лагерь ему подобных. Я не вижу за ним никакой вины. Но он должен будет выполнить то поручение, которое я изначально намеривался на него возложить: он должен уйти сам и увести всех своих спутников прочь от нашего секретного места.
Да будет так!
Лёнька выполнил повеление своего пленителя и избавителя. Вновь оказавшись в лагере, он быстро убедил своих спутников немедленно уйти прочь от этого проклятого места. Его спутники, напуганные таинственным Лёнькиным исчезновением и случайным его избавлением из плена у жутких чудовищ, не стали противиться требованию Доброго Хозяина-Невидимки.
Молодец! похвалил Лёнку Пётр Ильич. Тебе удалось сделать то, что оказалось не под силу ни нашей научной аппаратуре, ни одному из нас при всём нашем опыте, знаниях и особой подготовке. Ты побывал там, где ещё не был никто! Теперь ты единственный носитель и источник ценнейших знаний о тайне Сумрачной котловины.
С Лёнькиных слов был составлен перечень обитателей Сумрачной Котловины с детальным описанием их внешности и поведенческих особенностей, проявившихся в разгоревшемся между ними споре о выборе казни для их несчастного пленника. Правда, с Лёнькой пришлось помучиться: его свободный рассказ значительно отличался от того, что удавалось вытянуть из него через введение его в гипносон. Да и полиграф зашкаливал, когда Лёнька слишком увлекался описаниями внешности и поведенческих особенностей обитателей Сумрачной Котловины.
Во власти старой колдуньи
Все истины, доступные человеческому уму, верны только лишь в своём родном пространстве, а за его пределами они утрачивают свой смысл. И если изменяется само пространство, то изменяются, вплоть до полного обнуления, и силы тех истин, которые его наполняли.
Не случайно английским учёным-агностиком XIX века Томасом Генри Гексли была выявлена закономерность, согласно которой всякая истина рождается как ересь и умирает как предрассудок.
Иные объясняют это тем, что расширяются горизонты науки, но эзотерики знают: объясняется это тем, что изменилось пространство, породившее в прежнем своём состоянии эти «устаревшие» истины.
Есть среди эзотериков и те, кто владеет секретами изменения определённых характеристик пространства в нужном им месте для получения задуманного ими результата.
И тогда они начинают вытворять такие чудеса
Местный житель указал дорогу к старой ведьме, как показалось Игнату, с типичной деревенской бестолковостью:
Под сосной.
Уточнить Игнату не удалось: «абориген», буркнув те странные два слова, отмахнулся от Игната, как от чёрта, и поспешил прочь.
Игнат побрёл по единственной в этой деревне улице, надеясь получить от кого-нибудь более внятный ответ, но улица была безлюдна. Только собаки сердито облаивали его, когда он проходил мимо охраняемых ими дворов, да куры с показной деловитостью бродили по пустынной проезжей части.
Какая отупляющая скука!
Свежесть деревенского воздуха слегка портили запахи навоза. На тропинке, заменяющей тротуар, то и дело попадались лепёшки коровьих испражнений разной степени свежести, вокруг самых «свежих» плотно роились жирные зелёные мухи.
Начитавшись разных книг по эзотерике, Игнат решил перейти к её освоению. Для начала он решил присмотреться (негласно) к самым примитивным её носителям.
А что может быть примитивнее шаманов и деревенских колдунов?
Шаманы далеко, а деревенские колдуны поблизости, и у Игната перед ними преимущество: он напитался такими теоретическими познаниями, которые и не снились жителям сельской глубинки.
А вот и ещё одна странность деревенского быта: на самом крайнем подворье прямо возле старенькой хатёнки не менее старая сосна. И вдруг Игнату вспомнились слова неразговорчивого местного жителя о том, как найти старую колдунью: «Под сосной».
Подворье старой колдуньи огорожено ветхим штакетником с облупившейся краской неопределённой расцветки. Перед оградой лавочка, на ней, как квочки на насесте, четыре «деревенские кумушки».
«Видимо, из тех, которые всё про всех знают, а о том, чего не знают, строят свои твёрдые (от слова твердолобые) догадки. И чем гаже те догадки, тем они им и слаще».
При приближении Игната «квочки-кумушки» перестали кудахтать между собою, насторожились, а когда Игнат направился прямо к калитке, нахохлились и заквохтали, перебивая одна другую:
Молодой человек! Вы куда это?!
Здесь очередь!
Здороваться надо!
Сразу видно: городской, невоспитанный!
Игнат принял смиренный вид:
Здравствуйте, тётушки-голубушки! Спасибо, что не побрезговали разговаривать с пришлым человеком, а то один ваш земляк напугал меня своим поведением, кинулся от меня, как от прокажённого. Так я уж подумал, что тут так принято.
«Тётушки-голубушки» смилостивились. Вежливость Игната пришлась им весьма по вкусу, и они тут же повели опрос с пристрастием (страсть к любопытству в них закипела, забулькала, запузырилась).
Игнат прикинулся простодушным, стал отвечать «словоохотливо, но с дурашливой деревенской бестолковостью». Его опасения о том, что «кумушки» почувствуют фальшь и обидятся, оказались напрасными. Взятый Игнатом дурашливо-свойский тон им настолько понравился, что они приняли его за своего.
Да ты, никак, деревенский?
Игнат охотно поддакнул и, чтобы не попасться на вранье, стал засыпать их вопросами о том, какой подход надо иметь к колдунье, как к ней обратиться, как и чем отблагодарить.
«Тётушки-голубушки» вцепились в эту интересную им тему, выказывая в ней наивные, но многочисленные познания, из которых, при отсеве немногих зёрен от воза плевел, можно было извлечь кое-что полезное для выстраивания перспективной стратегии и ловкой тактики для общения с загадочной деревенской колдуньей.
А там и очередь Игната подошла.
Игнат уверенно прошёл от калитки к крыльцу.