Это чего же? Спросил Анатолич.
Сейчас ждут кто кого или мы все передохнем от этой болезни, или все же сможем её победить. Что бы потом появиться, таким всем светлоликим и на радостях объявить, что они вновь победили.
От неё народ умирает, а эти в бункерах позапирались и экономику спасают.
Да не экономику они спасают, а денежки свои. Прокомментировали из зала.
Точно, точно. Там же поддержали. По небу снова прогремело, но уже далеко в стороне. Чувствовалось, что непогода стала терять свою силу, уходя в противоположную сторону.
Эх, такой дождь да летом, когда пожары. Мечтательно кто-то в зале изрек.
А еще я думаю, что нет никакой пандемии. Не отвлекаясь на комментарии, продолжил поддерживать общий опасный тон Иван. Это наши правители проецируют свои старческие страхи на всю страну и никак иначе.
Анатолич, какие еще новости? Прибавь громкость. Переводя тему, попросил Сэм бармена, тот молча нажал нужную кнопку на пульте.
Заражение, впрочем, как и течение самой, если так можно сказать болезни, проходит для зараженного незаметно. То есть человек совсем не замечает сколь существенных изменений в своем самочувствии. И да, отвечая на Ваш еще не заданный вопрос, в то время, когда он является носителем болезни, он так же будет её и распространителем. Один такой зараженный, учитывая высокую подвижность «вируса», в день может заразить вокруг себя около сотни человек. Это может быть и в общественном транспорте, в местах общего пользования, на работе, дома. А учитывая скрытую форму протекания заболевания, это, кстати сказать, может быть срок и до месяца, цифра зараженных будет доходить до тысячи.
Но что же тогда делать, как понять, что ты уже заражен? Что посоветуете нашим радиослушателям.
Сдача анализов: крови, мочи, флюорографии. Не посещать людные места. А если есть возможность уехать в деревню, к бабушкам не думайте, бросайте всё и уезжайте, потому что завтра может быть поздно.
Хорошо. А теперь о самом заболевании что же это все-таки на самом деле: бактерии, вирус?
Ни то и ни другое. Мы теперь точно знаем, что это споры внеземного происхождения, и так же точно знаем, что появились они на планете совсем недавно, видимо, как следствие освоения недр Луны.
Но недавно, в официальных источниках говорилось о том, что в теории, появление этих самых спор связали с таянием льдов Антарктиды.
В том то и дело, что совсем недавно это было лишь теорией. Теперь мы на все сто процентов уверенны пандемия пришла к нам из космоса и совсем недавно, вероятно не более года назад.
Ясно. А что говорит ВОЗ? У организации есть какие-то цифры по инфицированным, умершим, выздоровевшим?
Цифры есть, но вовсе не утешительны и весьма приблизительные. На сегодняшний день статистика такова: по инфицированным более восьмидесяти миллионов человек по всему миру в разной степени тяжести заболевания, умершими числится чуть менее четырех миллионов, условно выздоровевших почти двадцать шесть миллионов.
Вы сказали «условно» выздоровевших? Что это значит?
Болезнь не уходит совсем, но отступает. Она переходит в «спящий» режим и может вернуться через некоторое время. Это может быть месяц, а может и год. Мы пока не знаем, от чего это зависит, но надеюсь, что скоро узнаем.
А какие данные по России?
По России следующие данные: заразилось за все время десять миллионов двести тысяч тридцать два человека, умерло более одного миллиона, условно выздоровевших, чуть больше трех миллионов.
А есть ли люди, у которых наблюдался иммунитет на заболевание.
Да и по нашей статистике их порядка тысячи человек, правда, мы не обо всех знаем.
Скажите, Вы уже знаете, что спасает этих людей от заражения?
Пока нет, но надеюсь, что скоро узнаем
Нет, ну вы слышали что происходит! Иван в возмущении вскинул руки. Я думаю, наше правительство опять хочет нас в чем-то обмануть! Вот только не оригинально, уже проходили такое!
Вань, у Блохина племянница умерла в Москве, помнишь? Анатолич укоризненно поглядел на Ивана. Звук дождя снаружи стал заметно тише, а вспышек молний и вовсе не стало видно, лишь редкие и приглушенные звуки грома говорили о недавно прошедшей стихии.
Да что ты мне тычешь Москвой! Где Москва, а где мы? Да пока эта новость доберется сюда, она таким обрастет! Да еще не известно про саму больницу, куда бедную девочку увезли.
А что с больницей то не так?
Ну, ты Анатолич и дремуч! Возмутился Иван. А то, что её туда отвезли! Она отчего-то умерла, а врачам сказали озвучить, что от этого вируса. Вы же знаете, что когда страшно, тогда поверишь во что угодно, лишь бы не с тобой! А за обещание, что будет все хорошо, еще и спасибо скажешь! Иван вышел в зал и встал возле камина, прогревая руки вытянутыми ладонями вперед. Огонь сыто трещал березовыми поленьями и забирался по ним вверх, проглатывая все пространство вокруг себя.
Циник, ты Иван. Ты же не знаешь, как на самом деле, а говоришь, словно тебе все известно. Бармен дал знак еще подбросить дров.
А что, им можно, а мне нельзя? Кто-то в зале открыл окно и в зал ворвался звук утихающего дождя и трели вечернего соловья. Да и за последнее время ничего хорошего не случалось, один только негатив из центра. Мы живем в другой стране, не в той, где Москва! Я не уверен, что они там, считают себя за россиян. В конец разошелся Иван.
Считают или нет, какая тебе разница? Задал риторический вопрос Анатолич. Они тебя не знают, они историю страны не помнят, географию Родины не изучали в школе, а если и изучали, то как вводную и необязательную часть. Они не знают, что есть такая часть страны Сибирь и если честно, так по мне лучше бы и никогда не узнавали, спокойнее без них. Живут они там, в своей Московии, в Лонданах и Ньюёрках, и черт с ними! Дождь снова усилился, заставив прикрыть окна снова. Пусть только сюда не суются, ни в тайгу, ни в бар мой. И ты бы, Вань, пореже вспоминал их, от греха подальше.
А что ты так забеспокоился о них? Иван обогнул камин и приблизился к бару, взял кружку уже наполовину полную. Они нас никогда не слышали и теперь не услышат. Ни хвалу, ни хулу. У нас тут, в поселке, ни царя, ни бога. Живем сами по себе и законы наши по справедливости, а не из-за денег. Ну а то, что прибудет иногда от них эмиссар с ручкой и голосовальными листочками, так это нас тоже не касаемо. Не про нас те уговоры и обещания, против которых галочку нужно ставить. Так что, Анатолич, ты за свой бар не беспокойся, никто тебя не оставит на старости лет без прибытку, а уж выпить к тебе мы всегда горазды. Иван отсалютовал бармену и пригубил пиво.
Спасибо, Иван тебе за слова. Но, а если о Родине подумать, не только о Москве, а всей России? Тогда что говорить нужно, а Вань? Что скажешь? Анатолич взялся натирать новый стакан, и таких стаканов у него было штук сорок, так что, по прикидкам Ивана, бармен никогда не останется без работы.
А что тут скажешь. Вот ты, Анатолич, только сейчас о баре своем переживал, как бы у тебя его не отняли. Опять-таки о тайге, о земле своей думаешь. А где то там, за тайгой, города, в которых сотни тысяч жителей живут и где все общее, а потому никто ни за что не в ответе. Снаружи громыхнуло так, что Сэм невольно вжал голову в плечи, ожидая, что сейчас рухнет весь трактир ему на голову. На этот раз обошлось не рухнул. Там у них нет своей земли, да и дело у всех одно наемное, за зарплату. Продолжил Иван, как ни в чем не бывало. Сэму порой казалось, что Ивана ни что не берет, и даже, если тому придется встретиться с самим дьяволом воплоти, он просто пройдет мимо, игнорируя само его существование. Там ответственность другая, если вообще она есть. Там тоже нет страны, одно название, дома и улицы, до которых никому нет дела. И все потому, что в аренде и социальном найме. В городах за жизнь платить нужно и они платят своими голосами и выбором. Для них это тоже ничего не стоит, потому что не за свое голосуют. А если не свое, значит можно, значит даром.
А как же история? Она же общая, одна на всех или я ошибаюсь? Спросил обеспокоенный такой философией бармен.
Да какая уже тут история? Были победы и лихие времена, гражданская революция и беззаконие, и постоянное безденежье. Вся страна живет на крохах с барского стола, вот и вся история. Только сейчас это и объединяет народ под общей идеей лишь бы не война. Они за такое все отдадут, чтобы не стало еще хуже. Поэтому меняют мир на обещания, отдают свое «ничто» за что-то для себя важное и ценное, за то, что обещающим досталось задарма. Теперь уже нет никакой общей истории, это Анатолич полигамная политика кто больше даст, под того и лягут. Снаружи, вначале было поутихшая непогода, разыгралась с новой силой, озаряя все вокруг молниями и оглушая раскатами грома.
Эх, как Вань, ты про свой-то народ. Возмутился бармен.