Тихий ветер - Юлия Ларосса 14 стр.

 Вы кайзерец или комитадж?

Вы сумасшедший и жестокий фанатик или подневольный военный, который не найдёт в себе силы и смелости, чтобы нарушить данную присягу? Именно такой смысл скрывался в этом вопросе.

Взгляд пленника посуровел. Он попытался сжать челюсти, но испытал боль и поморщился.

 Не кайзерец,  проскрежетал офицер.

Ну, пусть лучше так.

Трясущиеся пальцы убирали использованные бинты и вату, пока комитадж продолжал давить своим чёрным, внимательным взглядом. Теперь мои кошмары будут воспроизводить его раз за разом.

Стараясь действовать незаметно для камер, я нырнула рукой в карман. Использованная ампула из-под наркотика осталась там, а в корзину для мусора полетели четыре распакованные ампулы, содержимое которых я вылила в унитаз.

 Мне жаль, что я заставляю вас проходить через это,  прошептал он, наблюдая за моими действиями.  Но у меня нет выбора. И цена тому даже не моя жизнь.

 Сейчас война.  Я напряжённо сглотнула комок отвращения к самой себе.  Мало кто думает только о своей жизни.

 Но только не вы.

Я взяла в руки пластиковую папку с его документами и нехотя бросила на офицера последний взгляд.

 Вы правы. Я хуже тех, кто думают только о себе. Ведь спасаю брата, позволяя сбежать тому, кто погубит тысячи чьих-то братьев.

Итак, в этот день я переродилась. Или сбросила маску. Совершила то, что не могла раньше даже представить, о чём боялась подумать.

Я пошла против воли отца. Против морали и принципов. Выбросила и сожгла всё то, что в меня вкладывали. Верность. Преданность. Несгибаемость.

В этот день Отечество осталось без меня.

Почем же я совершила такой поступок?

Всё дело в том, что я слишком хорошо себя знала. Исход всегда один. И если бы поступила иначе, то всё равно умерла бы. Ведь жить с мыслью, что не попыталась спасти брата, я не смогла бы.

Глава 11

Имя

 Скончался?!  вопль подполковника Строда сотряс стены не только ординаторской, но и госпиталя.  Как вы допустили такое, майор?!

Я не опустила голову ни на миллиметр и смотрела прямо на офицера. Марта Флеген стояла рядом и храбро вглядывалась в лицо подполковника. Её срочно вызвали нести ответ за подчинённую, которая не справилась с задачей. Я подвела и её.

Рассвет уже скоро, но под землёй время суток лишалось различий. Свет становился тьмой, а тьма  светом. Восход сливался с закатом, а ночь становилась днём.

Или это только у меня всё смешалось? Стены слегка покачивались перед глазами, но я старалась сосредоточенно слушать рапорт уважаемого врача и заслуженные обвинения офицера.

 Вы же говорили, что он идёт на поправку?! Ещё вчера днём!  орал подполковник, обращаясь к нам двоим одновременно.

Я опередила Флеген с ответом:

 Все назначения расписаны согласно стандарту

 Мессарош!  одёрнула меня майор.

Но внимание подполковника оказалось сосредоточено на мне. Я продолжила, понимая, что ответственность должна лечь на меня:

 Организм пациента был истощён. Он подвергался ежедневной нагрузке в виде сильнейших препаратов и частого избиения. Из-за нехватки больших доз антибиотиков с учётом чувствительности возбудителя и сульфаниламидных средств резко снизилась сопротивляемость организма. Сердце не выдержало и дало сбой.

Повисла пауза. Подполковник зарычал и хлопнул ладонями по столу Флеген.

 Проклятый сукин сын!

Мы молча наблюдали, как поникли плечи старого подполковника, как опустошённо он рухнул в одно из кресел и закрыл ладонью глаза.

Почему мне безразлично? Почему я не боюсь? Ведь это я сообщила ему новость. Ведь это я «убила» таинственного и важного пленника.

 Уж пусть лучше он будет мёртв,  пробормотал Строд, обращаясь скорее к себе, чем к нам.  Пусть лучше мёртв

 Подполковник?  через минуту тихо напомнила о нашем присутствии Флеген.

Он напрягся, но глаз не поднял:

 Ваш рапорт я хочу видеть у себя на столе через час.

И вылетел из ординаторской.

 Не переживай, Вивьен!  обратилась ко мне Марта, когда мы остались одни.

Мой потерянный взгляд с трудом сфокусировался на лице майора.

 Ты всё делала правильно!

Я вздрогнула от её слов, и она заметила это.

 Ты просто себя истязала,  покачала головой она.  Сколько ты не спала?

 Чуть больше суток,  прохрипела я и облизала пересохшие губы.

Или несколько.

 Тебе нужно отдохнуть. Жду тебя в госпитале не раньше завтрашнего полудня. И без возражений!

 Тебе нужно отдохнуть. Жду тебя в госпитале не раньше завтрашнего полудня. И без возражений!

Я и не собиралась возражать. Сил хватило только кивнуть в знак согласия и благодарности.

Не помню, как вышла из госпиталя. Очнулась уже на улице. Солнце встало. Его яркие лучи били по глазам. Я сощурилась. Голова немного кружилась. Слабость стала мукой. Хоть бы не свалиться где-то по пути. Медленно поплелась в сторону корпуса, где занимала комнату.

Узнают ли они, что пленник жив? А жив ли он? Смог ли выбраться? Очнулся ли? Как мало шансов, что он исполнит своё обещание! Как мало веры в это. И слишком много презрения к себе. Пришло время сожаления и снедающих сомнений.

Навстречу шли шумные солдаты и работники госпиталя. Время завтрака. Мой путь проходил мимо общей столовой.

Опустив голову, я держалась ближе к стене, стараясь пройти незамеченной. Но обрывки фраз всё-таки настигали меня.

 Его имя скрывали

 Но почему такая тайна?!

 И всё это время он находился у нас?! Как обычный?!..

 Потому что вопросов было бы ещё больше, идиот!

Впереди шли трое: сержант и двое рядовых. Голос одного из них казался знакомым.

 Неужели это в самом деле был он?

 Да, говорю тебе! Я сам видел нашивку на его мундире!  раздражался тот, что казался знакомым.  Нам приказали надеть на него мундир и сфотографировать.

 Мёртвого?!

 Чёрт возьми, ты меня хоть слушаешь?!

Надо их обогнать как можно быстрее! Голова начинает сильнее кружиться. Я действительно могу рухнуть прямо здесь.

 Не может быть! Чтобы сам Валенти и так попался!  опровергал третий парень.

 Говорят, он уложил четверых наших, пока его не пырнули ножом!  доказывал солдат, которого я откуда-то знала.  Пока вели сюда, он ещё двоих ухлопал! За ним пошли пятнадцать человек, а вернулись только двое!

Точно! Это же Макс среди них! Претендент на звание принца сердца Анны.

 Всё равно мало верится!  скептически ответил другой парень.  Чтобы сам Герман Валенти попался вот так в плен и помер от какой-то заразы!

 Сепсис  это штука серьёзная, парень,  хмыкнул третий.

Я замерла.

 Да уж, любимец Якоба Кайзера, сам Чёрный Полковник умер от обычной болячки, которой больше сотни лет!

 Теперь победа точно за нами! Без него комитаджам будет не так весело!

 Да, недолго осталось, парни! К Новому году вернёмся домой

Солдаты, победоносно хохоча, удалялись, пока я, окаменевшая от ужаса, вслушивалась в отголоски их слов, разрывающие сознание: «Герман Валенти», «Чёрный Полковник», «любимец Кайзера мёртв», «победа за нами!».

 Что же я наделала?!  выдохнула я и закрыла глаза, почувствовав, как по щекам побежали слёзы.

Цезарь Власто сдался. Резко дёрнул нижний ящик массивного стола и принялся шарить в нём. Да! Вот они! Ну наконец-то.

Сигареты олицетворяли проклятую зависимость, которая давала о себе знать каждый раз, когда происходило что-то ужасное или напряжённое. Как сейчас, например.

Вытащив пачку, он быстро открыл её и достал одну из пяти оставшихся сигарет. Предвкушение удовольствия заставило пальцы Цезаря слегка подрагивать, пока он чиркал тонкой спичкой о край коробочки. Немалых усилий ему стоило добыть огонь и закурить.

Президент двух объединённых континентов откинулся на спинку кованого кресла в Овальном кабинете и с нескрываемым наслаждением затянулся. За его спиной растянулось новое знамя Америки. Те же полосы, но уже вертикальные. Те же звёзды, но их уже двадцать пять. Бело-зелёные цвета флага олицетворяют стойкость и силу, которая помогает выживать там, где сдаются другие. И цена тому может быть непомерно высока.

Всё. Дело сделано. Его отказ официально озвучен и принят. Его друг  больше не друг. Пусть пока ещё не враг, но чувство собственной паршивости лишь усиливается.

Цезарь сделал ещё затяжку, с сожалением поглядывая на дымящуюся сигарету. Жена заметит его шалость. Скандала не избежать. Но дело сделано. Она узнает о том, что он отказался выступить против Якоба Кайзера и не втянул недавно окрепшую страну в войну. Она поймёт его слабость.

В отличие от Николаса Аргинского, который только что осознал  все союзники отвернулись от него и его страны.

Часть 2

Надежда

Глава 12

Верность слову