А теперь скажешь что-нибудь? он завернул меня в плед и просяще посмотрел в лицо.
Нужно что-то обязательно говорить?
Как видишь, я не девственник, он опустил глаза и начал медленно одеваться.
Для меня это не имеет никакого значения, честно ответила я. Даже больше я рада, что ты опытный. Может, пока не будешь погибать?
Если дашь мне сил
Так случилось наше примирение. Иногда мы уединялись на крыше. Периодически я заходила к Глебу в комнату. Ему так и не подселили соседей. В очередной раз, когда мои руки только начали волнительное путешествие по телу парня, к нам ввалилась Галина.
Это ты так уважаешь моего брата? у нее было безумное лицо.
Галя! мой избранник хотел что-то возразить, но снова получил затрещину.
Хотя бы запирайтесь! сестра громко кричала.
Я не выдержала и начала выталкивать ее с территории брата. Мной двигали ранее неизведанные чувства гнева и ненависти. Я могла бы и ударить Галину, но при Глебе не стала. И хоть в тот вечер удалось избавиться от третьей лишней, но убрать всех из нашей истории не удалось. Мать Симеренко заявилась к моей. Само собой, за мной в общежитие пришел Валя.
Опять дров наломала, злобно шутил он, точнее, парней. Надо уметь терпеть.
В борделе собрались я, Валя, Глеб, Галя, наши матери.
Ваша девочка испортила моего мальчика, у Екатерины Симеренко был жалобный голос, который страшно раздражал меня. Что делать будем?
А есть доказательства? моя мать смерила меня яростным взглядом.
Я видела, они спали! Галю не смущало то, что ее не спрашивали.
Он уже был не девственник! ответила я. Глеб, скажи!
Но мой поэт стоял, опустив глаза и заламывая руки. Только в тот момент я увидела, насколько он был нерешителен, мягок, ведом.
Придется отдать вашего мальчика на экспертизу, протянула моя мать. Если метка растворилась в этом году, сосуды в глазах еще синие.
Как вы смеете унижать нас своими экспертизами! Екатерина поддалась истерическому настроению дочери.
Валя, сходи к полицейскому! скомандовала моя мать.
Мой брат, закатив глаза, отправился выполнять поручение. В наш истерзанный вопросами смертности и рождаемости век не было телефонов, компьютеров, планшетов и других артефактов связи. Только письма и личные встречи. Учителя даже любили говорить, что это к лучшему, что мы все чуть не погибли из-за интернета. Только присутствие правоохранителя усмирило сестру и мать Глеба.
Я поняла вас, Екатерина часто моргала. Мы пойдем на экспертизу
Мама, прошептал Глеб. Полина говорит правду.
В этот момент на него яростно посмотрела Галина. Было понятно, что она что-то знает.
Тогда кто? голос их матери зазвучал еще истеричнее.
Слушайте, моя мама устало потерла переносицу. Как вас там?
Екатерина.
Да, отлично, Екатерина. Подите прочь, разбирайтесь дома. Господин полицейский, пожалуйста, помогите людям найти дверь.
Когда семья Симеренко вышла, мать встала из-за стола. Я хотела тоже подняться с дивана и бежать от ее горящих ярко-голубых глаз.
Нет уж, Поля, сидеть, материнский голос зазвучал низко, с угрозой. Я вижу, ты особо одаренная. Я же подарила тебе симпатичного мальчика. С ним отрабатывай свои ощущения!
Но я люблю
В этом доме никаких слов о любви! Особенно от тебя. Я же говорила тебе, что мужчины этого не стоят. Обожай своих детей.
Она отвернулась к окну.
Как будто ты меня
Ох уж мне этот переходный возраст, мать барабанила пальцами по подоконнику. Конечно, Полечка. Ты моя дочь. Я пытаюсь тебя уберечь от ошибок. И Валю тоже. Вы оба мне очень дороги.
Я не знала в тот момент, можно ли обнять маму. Всю свою жизнь я помнила, что она не терпела прикосновения. И хотя иногда напоминала, что любит меня, чаще все же была слишком строга.
Ладно, иди, позови Валю, мать обернулась на меня.
В университете я поняла, что в порыве борьбы с Галей потеряла браслет. Это осознание пришло, когда я складывала книги в сумку, а потом хотела рефлекторно поправить тонкую цепочку, которая всегда не хотела красиво лежать на запястье.
Чего ты зависла? Пошли, выхватил меня из раздумий Гоша.
Браслет потеряла. Мамин подарок.
Плохо дело. Давай поищем.
Мой товарищ заглянул под стол, поднял свой стул.
Я знаю, где я могла обронить, мне было неловко говорить парню целиком всю информацию.
Я знаю, где я могла обронить, мне было неловко говорить парню целиком всю информацию.
Тогда идем туда.
Да это в общежитии. Иди домой.
Вообще-то, вечер, темнеет. Я провожу.
Но Кузнечик будто задал себе цель найти браслет. Он тащил на плече мою сумку, рассказывал, как порвал в драке рубашку, которую подарила его мать.
Крику было, хохотал Георгий.
Спасибо, что проводил. Дальше я сама.
Мы стояли на уровне второго этажа.
Ах вот где мы браслет потеряли, он хитро посмотрел у меня. В гостях у другой цацки?
Ну
Да я понимаю. Дело житейское.
Поэтому дальше я сама.
Из-за смущения перед Гошей я хотела разделаться с неприятным моментом скорее. Постучала в дверь Глеба и нетерпеливо толкнула ее. В кровати лежали мой парень и его сестра.
Поля? мне было противно ощущать свое имя на губах, которые мне так нравились.
Что ты здесь делаешь, тварь? Что ты хочешь от нас? пошла в наступление Галина, уронив одеяло с обнаженной груди.
Глеб, ты что-то можешь ответить? обратилась я к нему.
Поэт молчал.
Это наше дело! Наши игры! не унималась моя бывшая соседка.
Ну, я вижу, что вы выиграли, тогда мне эта фраза показалась хорошей шуткой в отвратительной ситуации.
Мы до тебя доберемся! Галя начала надвигаться на меня, укутавшись в одеяло, но я закрыла дверь.
Старалась идти, как можно скорее. На лестнице меня поймал Гоша.
Ну, извини, мне просто любопытно, он сверлил меня глазами.
Что за цацка? Им там сейчас не до меня.
Георгий пошел по коридору, пришлось его догонять.
Мир вашему дому! я не успела остановить парня, он зашел в комнату.
Галя что-то верещала. Глеб молчал, как всегда.
Я тут северным оленем пробегал и браслетик уронил! Гошина труба голоса звучала очень громко. Девушка, оденьтесь, меня мама не так воспитывала, чтобы на чужие телеса смотреть.
Я приоткрыла дверь. Мой сосед по парте защищался от Галины, которая норовила его ударить тапком. Глеб стоял бледный. Он обернулся на меня.
Ты за браслетом? холодно спросил он. Он на столе.
Ну так бы сразу, однокурсник забрал мое украшение. Я поэт, зовусь я Светик, от меня вам всем приветик.
Гоша довел меня до комнаты, продолжая балагурить. Меня уже ждали Лена и Наташа.
О, и Кузнечик прискакал, удивленно протянула Наташа. Будешь чай? У нас, правда, только три чашки.
Да я с ладошки похлебаю.
В тот момент мне очень хотелось сидеть в нашей маленькой, но шумной компании. Тонуть в звуках смеха, делить чашку с Леной, пытаться забыть странную любовь Глеба. Тогда я была согласна с мамой: мужчины не стоили слез и внимания.
Максим
Я тебя ненавижу, мой муж говорил это спокойно, его лицо не выражало эмоций.
И тебе доброго утра, на самом деле каждый наш день начинался примерно так.
Максим сидел на постели, чуть ссутулившись, будто на него свалилась тяжесть земного шара. Я стояла у большого зеркала и причесывалась. Параллельно через отражение изучала игру света на его голых плечах и руках.
Не смотри так, мужчина натянул одеяло повыше, прикрываясь от моего скользящего взгляда.
Как? я повернулась под таким углом, чтобы больше не встречаться взглядом с супругом.
Ты постоянно так смотришь
Я, может, хочу написать твой портрет. Поэтому изучаю.
Ты можешь больше не приходить? его голос был похожим на выжженую степь, сухую и безжизненную.
Ты знаешь, что это невозможно.
Я тоже ненавидела Максима. Я была бы не против больше не приходить жить в эту квартиру, обставленную по вкусу его матери, не вести неприятных речей. Но у меня была совсем не радужная альтернатива.
После истории с Глебом меня все-таки достали. Галя распустила грязные слухи, якобы я к ней приставала. Конечно, это все бродило по университету в виде досужей болтовни. Вместе с ними из уст в уста переходили и повести про то, что Глеб тоже не совсем традиционных взглядов на любовь. Поэтому мое общение с ним выглядело в глазах студентов и преподавателей преступлением. Я почему-то думала, что лучшим выходом будет молчание. Тогда не знала, что при каждом учебном заведении есть наблюдатели. Их еще называют ПИН представители интересов нации. И "пинки" нашего вуза посчитали своим долгом прислать мне желтое письмо. Это приглашение на экспертизу. Все до мурашек боятся этой процедуры, потому что истрактовать результаты процедур могут по-разному.