Не почувствовав ничего тревожного, я оглядываю парковку в надежде увидеть Такера. Но он еще не приехал. А значит, не остается ничего другого, кроме как отправиться внутрь. Так что я поправляю шляпу в последний раз и направляюсь к двери.
Да здравствует мой выпускной год!
Клара! зовет знакомый голос, прежде чем я успеваю сделать несколько шагов. Подожди!
Я оборачиваюсь и вижу Кристиана Прескотта, который выбирается из своего новенького пикапа, черной громадины на хромированных колесах с надписью «максимальный налог» на боку. Его старый пикап серебристый «Аваланш», который постоянно появлялся в моих видениях, тоже сгорел в лесу. Это был не лучший день для пикапов.
Через несколько секунд Кристиан уже бежит в мою сторону. Глядя на него, я чувствую себя странно и нервозно, словно у меня выбивают почву из-под ног. В последний раз я видела его пять ночей назад, когда мы стояли на моем крыльце, промокшие от дождя и перепачканные сажей, пока пытались собраться с духом, чтобы зайти внутрь. Столько всего безумного случилось в наших жизнях, что мы даже не успели в этом разобраться. Правда, стоит признать, в этом нет его вины. Ведь он звонил мне. Постоянно звонил в первые несколько дней. Но каждый раз, когда на экране телефона высвечивалось его имя, что-то внутри меня замирало, как всем известный олень в свете фар. И я не решалась поднять трубку. А когда наконец это сделала, мы не знали, что сказать друг другу. И все свелось к обмену фразами:
Значит, тебя не нужно было спасать?
Нет. Да и тебе не требовалась моя помощь.
Затем мы неловко рассмеялись, будто все произошедшее было чьей-то неудачной шуткой, а потом замолчали. Да и что еще можно было сказать? Прости, я все испортила, в том числе и твое божественное предназначение? Приношу извинения?
Привет, с трудом дыша, говорит Кристиан.
Привет.
Милая шляпка, добавляет он, но его взгляд скользит по моим волосам, словно каждый раз, когда он видит мой натуральный цвет, это лишний раз подтверждает, что я девушка из его видений.
Спасибо, выдавливаю я. Приходится шифроваться в школе.
Шифроваться? нахмурившись, переспрашивает он.
Ну, знаешь. Скрывать волосы.
А. Он приподнимает руку, будто собирается коснуться пряди моих несносных волос, которая уже успела выбиться из-под резинки, но тут же сжимает руку в кулак и опускает обратно. Почему ты вновь не покрасишь их?
Я пыталась. Я отступаю на шаг и заправляю выбившуюся прядь за ухо. Но краска не держится. Не спрашивай меня почему.
Магия, говорит Кристиан, и уголок его рта изгибается в крошечной улыбке, которая еще в прошлом году растапливала мое сердце, словно масло.
Он очень сексуальный. И знает это. А у меня есть парень. И он знает об этом, но все же улыбается мне и флиртует. Это меня бесит. Я стараюсь не думать о сне, который видела каждую ночь на этой неделе. В нем Кристиан кажется единственной соломинкой, не дающей мне потерять рассудок. И стараюсь не вспоминать о словах «Мы принадлежим друг другу», вновь и вновь всплывавших в моем видении.
Я не хочу принадлежать Кристиану Прескотту.
Улыбка исчезает с его лица, а в глазах вновь отражается серьезность. Похоже, он собирается мне что-то сказать.
Ну, еще увидимся, быстро выпаливаю я и направляюсь к зданию школы.
Клара Он снова бежит ко мне. Подожди. Я тут подумал. Может, нам сесть вместе во время ланча в столовой?
Я останавливаюсь и смотрю на него.
Или не сесть, продолжает он с той же полуулыбкой.
Сердце вновь начинает колотиться. Меня больше не интересует Кристиан, но, похоже, сердце не получило этого сообщения. Черт. Черт. Черт.
«Некоторые вещи меняются. А некоторые остаются прежними», думаю я.
Конечно же, все замечают мои волосы. Вот только я надеялась, что это вызовет лишь несколько перешептываний да косых взглядов, а через пару дней все об этом позабудут. Но в начале первого урока французского учитель заставляет меня снять шляпу, и через мгновение следует реакция, похожая на ядерный взрыв.
Такая милая, такая хорошенькая, выпаливает мисс Колберт и отводит глаза, чтобы сдержаться и не погладить меня по голове.
А я выдаю заранее придуманную вместе с мамой историю о том, что этим летом она нашла невероятного колориста в Калифорнии и заплатила астрономическую сумму, чтобы он превратил меня из рыжего страшилища в сказочную блондинку. И делаю это на французском, старательно изображая, что владею им лишь на школьном уровне, а не как ангел, в совершенстве знающий все языки. И это самая «забавная» часть утра. Уже в девять мне хочется все бросить и сбежать домой. Но я все же уговариваю себя отправиться на урок математики, где после звонка все повторяется снова. И со всех сторон вновь и вновь мне говорят: «Твои волосы, твои волосы. Они такие красивые». И конечно же все повторяется на третьем уроке, которым у меня стоит ИЗО. Только теперь мне кажется, что все принялись рисовать меня и мои удивительные волосы.
Но хуже всего на четвертом уроке политологии. Потому что в кабинете оказывается Кристиан.
Еще раз привет, говорит он, пока я стою в дверях и таращусь на него.
Наверное, мне не следовало удивляться. В Старшей школе Джексон-Хоул учится от силы человек шестьсот, так что вероятность оказаться в одном с ним классе очень велика. Такер тоже должен быть здесь, насколько я помню.
Кстати, а где его носит все утро? Если задуматься, то и Венди нигде не видно.
Ты будешь заходить? спрашивает Кристиан.
Я сажусь рядом с ним и принимаюсь рыться в сумке в поисках тетради и ручки. А затем делаю глубокий вдох и медленный выдох, после чего поворачиваю голову из стороны в сторону, пытаясь хоть немного расслабить напряженные мышцы шеи.
Неудачный день? интересуется он.
Ты даже не представляешь, насколько.
В этот момент в комнату влетает Такер.
Я искала тебя все утро, говорю я, когда он садится за соседний стол. Ты только что приехал в школу?
Да. Проблемы с машиной, объясняет Такер. У нас есть старый пикап, который мы используем для работы на ранчо, и он не хотел заводиться утром. Если уж ты считала, что мой пикап был хламом, то даже боюсь представить, что ты подумаешь об этой машине.
Я никогда не считала «Блюбелл» хламом, возражаю я.
Он улыбается, а затем прочищает горло.
Кстати, ты заметила, что в этом году мы ходим на один урок и мне даже не пришлось для этого никого подкупать?
Ты ради этого дал кому-то взятку в прошлом году? удивленно спрашиваю я.
Официально нет, признается Такер. Просто мило попросил миссис Лоуэлл, отвечающую за расписание, чтобы она перевела меня на британскую историю в последнюю минуту. Вернее, за десять минут до начала самого урока. И мне помогло то, что я дружу с ее дочерью.
Но зачем
Он смеется.
Ты такая милая, когда тормозишь.
Из-за меня? Не верю. Ты ненавидел меня. Я же была для тебя лишь какой-то калифорнийской цыпочкой, оскорбившей твой грузовик.
Я в недоумении качаю головой, отчего он только усмехается.
Ты сумасшедший, ты же знаешь?
О, а я-то думал, что веду себя мило, романтично и все такое.
И это тоже. Значит, ты дружишь с дочерью миссис Лоуэлл? Как ее зовут? спрашиваю я с притворной ревностью.
Эллисон. Она очень хорошенькая и была одной из девушек, которых я пригласил на выпускной в прошлом году.
Хорошенькая?
Ну, у нее рыжие волосы. А мне очень нравятся рыжие волосы, говорит Такер.
Я шлепаю его по руке.
Эй. Крутые девчонки мне тоже нравятся.
Я снова смеюсь. А затем чувствую прилив разочарования. И он такой сильный, что невольно стирает улыбку с моего лица.
Кристиан.
Подобное часто случалось в последнее время. Порой, когда я меньше всего этого ожидаю, мне удается невольно проникнуть в чужие мысли. Например, как сейчас. Я настолько остро ощущаю присутствие Кристиана за своей спиной, будто он сверлит меня взглядом. Но я осознаю скорее не то, что он думает, а именно его чувства. Как его злит, что мы с Такером так легко болтаем. Как ему хочется, чтобы я так же шутила с ним, чтобы мы смогли поговорить друг с другом и, наконец, сблизиться. Ему хочется, чтобы я так же смеялась с ним.
И знать подобное полный отстой. Мама называет это эмпатией и говорит, что это редкий дар среди обладателей ангельской крови. Редкий дар. Ха-ха. Интересно, а можно ли от него отказаться?
Такер заглядывает мне за спину и, кажется, впервые замечает Кристиана.
Как дела? Хорошо провел лето? спрашивает он.
Да. Просто волшебно, отвечает тот, и меня окатывает волной вынужденного безразличия. А ты?
Они буравят друг друга наглыми взглядами.
Потрясающе, говорит Такер, и в его голосе слышится вызов. Самое лучшее лето в моей жизни.
Подскажите кто-нибудь, я еще могу сбежать из класса?
Ну, в этом-то и вся суть лета, верно? через минуту отзывается Кристиан. Оно когда-нибудь заканчивается.
Я испытываю невероятное облегчение, когда звенит звонок с урока. Но оно длится недолго, потому что мне приходится решать, что делать во время ланча.
Вариант А: поступить как обычно. Сесть за стол Невидимок и поболтать с Венди.
Конечно, она может завести неловкий разговор о том, что я встречаюсь с ее братом-близнецом, или поинтересоваться, что именно произошло во время пожара в лесу, а на это у меня нет ответа. Но она одна из моих лучших подруг, и я не собираюсь избегать ее.