Рыбий скелет мне в омлет, карамба! Заведет она нас куда-нибудь в ловушку. Тогда попомните мои слова. Карамба! Подумаешь, смотрит влюбленными глазами на Оврано. Я тоже могу смотреть на него влюбленными глазами. Вот так, Капитан Рекс повернулся к сидящему на бревне Оврано и изобразил на своем украшенном страшными шрамами лице подобие улыбки. Примерно так, как улыбается свирепая динакула обреченному моряку, почувствовав на своих зубах вкусную добычу.
Оврано, который уже устал оправдываться перед друзьями и отвечать на их шуточки про любовь индианки, натужено улыбнулся и посмотрел на капитана. Увидев лицо старого пирата, он побелел как полотно, приглушенно вскрикнул, в ужасе закрыл глаза и свалился с бревна, нелепо задрав к небу ноги в стоптанных сапогах. Когда Сег и Шам попытались втащить его обратно, оказалось, что нервный Оврано в глубоком обмороке, а лицо его искажено таким ужасом, будто он увидел мифического и кошмарного Чупокабра.
Чего это с ним? удивился Рекс, делая лицо обычным.
Ты, дружище, больше так с друзьями не поступай, посоветовал ему Путешественник Птиро, ты так во время боя с врагом делай. Чтоб враги, увидав твою влюбленную улыбочку, сразу померли от разрыва сердца. Даже меня, видавшего виды, теперь будут по ночам преследовать твои острые клыки и красные, как у упыря глаза.
Да я что? Я ничего, оправдывался Капитан Рекс, я же только улыбнулся ему. Карамба! Неужели так страшно получилось?
И, правда, капитан, не гуманно как-то у вас получилось, осудил Дипло Док, пытаясь привести в чувство несчастного, не надо так с Оврано. Ваше подобие улыбки ужасает, а у него еще рана не зажила. Да и натура у парня тонкая, актерская. А после вашей улыбочки, уважаемый Рекс, заврикам можно хирургическую операцию без наркоза делать.
Капитан Рекс надулся и стал смотреть на Лиэлли, хлопотавшую около костра. На самом деле она очень нравилась Капитану, как и всем остальным путешественникам. Они дружески подтрунивали над Оврано, но слегка и завидовали. Уж больно красивой была индианка.
Оврано, наконец, привели в чувство и посадили на бревно, подальше от Капитана
Расскажи, попросил его Счастливчик, как ты жил среди индейцезавров.
А что рассказывать, все еще дрожащим голосом ответил Оврано, когда мы с Доктором Зи пришли в их деревню, они уже поклонялись ему как богу. Он мог заставить их делать то, что хотел. Первым делом, он заставил их вымыться и вымыть нас. Мне он тоже не разрешал что-то делать самостоятельно. Говорил, что раз есть рабы, то пусть все и делают за нас. Он относился к ним как к рабам, и даже не думал, что они могут иметь свои чувства и мысли. Зи заставлял индейцев кормить нас, укачивать перед сном, танцевать и петь. Он заставлял их носить нас на руках и всячески пресмыкаться перед нами. Мне это не нравилось. Когда Зи уходил с отрядом охотников в джунгли по своим делам, я пытался подружиться с индейцами. Учил их язык, показывал смешные представления. Рассказывал, как себя надо вести за едой и научил их сидеть на стульях. Я пытался им объяснить, что богов не бывает и надо верить только в свои силы, свои знания и умения. Я обучал нашему языку Лиэлли. Она очень хорошо понимает наш язык. Но Лиэлли стесняется и потому почти все время молчит.
Лиэлли услышав, что ее имя произнес Оврано, встрепенулась и подошла ближе, украдкой посматривая на него.
Вот видите, сказал Оврано, заметив движение прекрасной индианки, они сразу творят себе кумиров и богов из всего необычного, что подвернется под руку. Так было со Злыднем. Так и со мной.
Балбес ты, сказал ему Счастливчик, так ничего и не понял. Ну да ладно, может тебе кто и растолкует, что тут к чему. Одно тебе скажу, не на твои фокусы она смотрела, а на тебя.
Однако, друзья, сказал матрос Шам, очень есть хочется. Когда же этот птирозаец будет уже готов? Я скоро свой язык проглочу.
Словно бы поняв слова Шама, Лиэлли сняла котелок с треноги и поставила его на землю перед друзьями.
Маара уту сито влиазу уолия мок, прощебетала она, украдкой стрельнув веселыми глазками на сидящих как динапугаи на жердочке товарищей.
Ну, вот и готово, перевел Оврано то, что и так всем было понятно.
Все уселись на землю вокруг котелка и достали свои походные ложки. Лиэлли отошла подальше, чтобы не мешать мужчинам кушать. Так было заведено у индейцезавров мужчины всегда ели отдельно от женщин. Но Капитан Рекс, который чувствовал свою вину за недоверие к индейской завринке, встал и, взяв Лиэлли за руку втиснул ее в круг путешественников между Счастливчиком и Оврано. Дал девушке свою запасную ложку и похлопал ее по спине. Легонечко. Так чтоб не сломать спину.
Ну, вот и готово, перевел Оврано то, что и так всем было понятно.
Все уселись на землю вокруг котелка и достали свои походные ложки. Лиэлли отошла подальше, чтобы не мешать мужчинам кушать. Так было заведено у индейцезавров мужчины всегда ели отдельно от женщин. Но Капитан Рекс, который чувствовал свою вину за недоверие к индейской завринке, встал и, взяв Лиэлли за руку втиснул ее в круг путешественников между Счастливчиком и Оврано. Дал девушке свою запасную ложку и похлопал ее по спине. Легонечко. Так чтоб не сломать спину.
А вот я, начал рассказывать Путешественник Птиро с полным ртом, был в одном племени индейцезавров. Так они сразу, как меня встретили пригласили на ужин. Прямо из джунглей, взяли и пригласили. Я сначала отказывался, приблизительно километров пять отказывался. Но они догнали и настояли на своем. Привели меня в свою деревню и сразу на кухню. Там стали показывать, как правильно готовить их коронное, самое вкусное кушанье. Они натерли главное блюдо диким чесноком, красным перцем и солью. Я очень не люблю красный перец и потому как начал чихать! Птиро сунул еще полную ложку разваренного мяса с травами себе в рот и продолжал, я давай чихать. Они так забеспокоились о моем здоровье, вы бы видели. Сразу давай мне делать массаж лечебный, потом обернули в целебные травы, а голову полили ароматным маслом берберного ореха. И продолжили готовить угощение. Мне все понравилось. И клубни лесной картошки, и нашпигованный горохом лук, и ароматная зелень. Прямо как тут, в мясе этого птирозайца. Но вот когда они начали резать морковку и кидать ее в бульон тут я не утерпел. У меня аллергия на морковку! закричал я. Но они не хотели меня слушать и кидали морковки больше и больше.
Птиро сунул еще одну ложку себе в рот и принялся старательно жевать.
И что же дальше, не вытерпел матрос Сег, тебе не понравилось угощение?
Птиро прожевал мясо и сказал:
Угощение мне не могло бы не понравиться, поскольку главное блюдо было моим самым любимым блюдом на свете.
А что это было такое, не унимался Сег, вот бы и мне попробовать такое. Что это было за главное блюдо? Как ты поступил с морковкой?
Если бы не морковка, сказал сытый и сонный Птиро, то, наверное, я бы не опрокинул котел с угощением. Наверное, я бы не убежал из той деревни. Наверное, индейцы отведали бы это замечательное блюдо и не остались голодными.
Так что же это было такое, не вытерпели все остальные, что они приготовили? Что за самое любимое твое блюдо?
Я, сказал Путешественник Птиро, встал от котелка, потянулся и пошел спать под прикрытие скалы.
На некоторое время наступила полная тишина. Потом ее нарушил звонкий и искренний смех индианки Лиэлли, которая первая поняла шутку неугомонного Путешественника. А вы поняли?
Наступило раннее утро четвертого дня путешествия по джунглям. Лиэлли подняла путешественников, когда лес еще спал, и погнала их вперед, не давая останавливаться ни на секунду. Она торопила и подгоняла. Она прыгала через трещины и перелезала через упавшие стволы деревьев. Она перескакивала ручьи и избегала поселения индейцезавров. Она знала такие тайные тропки и обходные пути, что уже к концу этого четвертого дня, ступенчатая пирамида и огромная гора Диналунгма остались далеко-далеко позади.
И вот, в вечерних сумерках перед вымотавшимися в конец путниками предстали извилистые петли широкой и могучей реки Динамазонки. Они выбежали из джунглей прямо к воде и желтому прибрежному песку. Тут уже и Капитан Рекс поверил, что индианка не обманула и вывела друзей туда, куда надо. Ведь за деревьями он первым углядел высокую бизань-мачту своего любимого «Искателя».
Карамба! Я дома, закричал бравый капитан, я дома! Тысяча тугих кошельков в мои карманы! Это «Искатель»!
Капитан Рекс вырвался вперед и побежал по песку на негнущихся от усталости ногах к своему обожаемому дому. Ведь корабль для моряка это дом родной. Матросы Шам и Сег поползли за своим капитаном на коленках, поскольку сил идти на двух ногах у них не осталось.
Остальные опустились на песок. Лиэлли знала, что они уже близко у цели и потому безжалостно торопила друзей вперед и вперед. Теперь она стояла над повалившимися на землю завриками и печально смотрела на заходящее солнце. Тяжело вздохнув, Лиэлли произнесла:
Окуни ла амбела Мур. Тартару переето мои.
Оврано попытался подняться, но руки разъехались, и он шлепнулся лицом в песок.