Спасибо за совет, кивнула Мари и прищурилась. На набережной группа студентов столкнула девушку в реку. Интересные у них игры. Мари вернулась на кровать и впервые за сутки улеглась, вытянув ноги: А этот Эллиот случаем не носит джемпер поверх рубашки?
О, точно нет. Он вообще предпочитает щеголять обнаженным, фыркнула Айви.
Не смущаясь Мари, она быстро переоделась в обтягивающее платье скромного серого цвета.
М-м-м, Айви прикусила нижнюю губу. Я знаю только одного парня, который так одевается. Наш профессор истории средних веков Уильям Чейз, она томно вздохнула.
Профессор? Мари подскочила на кровати.
Ага. По нему сохнет добрая половина университета. Та, которая не завербована Эллиотом. А почему ты спросила?
Да так. Столкнулась с одним на выходе, а он даже не извинился, солгала она.
Неужели профессор?
А, тогда это не профессор Чейз. Он галантен, как рыцарь. Грациозен, как бог. Красив, как Ахилл. И умен, как Аристотель. Он бы не только извинился, но и донес бы твой чемодан до комнаты, Айви снова мечтательно вздохнула и, кажется, улетела мыслями далеко-далеко.
А Мари вновь прокрутила в голове встречу с парнем и молча посмотрела на потолок. Странно, но его имя никак не отозвалось в ее душе. Так, словно бы оно ему не принадлежало. Возможно, это не Уильям Чейз.
Но вряд ли.
***По углам коридоров прятались тени. Живые, объемные, они колыхались в темноте, трепетали при появлении человека, но стоило подойти ближе, как они растворялись, сыграв с подсознанием злую шутку. Перед тем как лечь спать, Айви предупредила Мари, что в честь приезда первокурсников в замке выключают лампы, и единственным освещением будут служить факелы, как в средневековье. Только она забыла упомянуть, что их повесят лишь у входа, а всю дорогу по коридору и вниз по узкой боковой лестнице, цепляясь плечами за холодные каменные стены, предстоит пройти при лунном свете. Ну, или в полном мраке. И с помощью фонарика в мобильном телефоне, который Мари предусмотрительно взяла с собой.
Да, отец, ты выбрал самый подходящий для меня университет, пробормотала Мари, когда, наконец, нашла распахнутые центральные двери. Возле них в стенах горели факелы, и Мари ненадолго остановилась, чтобы погреть руки у волнующегося пламени.
Возле помоста с чучелом ведьмы уже собирался народ. Мимо Мари, тихо переговариваясь, прошмыгнули две девушки. Слышались смех и характерный хлопок открытой пивной бутылки. И только Мари не разделяла их радость. Наверное, потому что она и была настоящей ведьмой. А таких в Вэйланде не просто не любят ненавидят.
Мари вздрогнула. Позади нее раздался шорох. Дуновение ветра всколыхнуло волосы и принесло чей-то тихий стон. Она оглянулась и заметила в углу мигающую табличку над кривой, деревянной дверью. «Пыточная» гласила надпись.
Вот черт, Мари покачала головой и вышла на улицу.
Свежий ночной воздух взбодрил, но не прогнал невольное сожаление, которое поселилось в душе. Сожаление о том, что ее определили именно в главный колледж. Лучше бы отправили к Огненным девам, хоть Айви и упомянула их с каким-то странным выражением лица. Ну или в Орден Белой и красной розы. Это название Мари услышала чуть позже. Короче, куда угодно, только не в мрачный готический замок, где по углам могли прятаться вампиры, а из «Пыточной» доносились стоны. И не потому что ей страшно, а потому, что жизнь здесь напоминает ту, которая была у нее с мамой. И от этого тоска только сильнее грызла душу, как язва пожирает тело.
Мари опустила голову, помимо воли все глубже погружаясь в воспоминания десятилетней давности. Когда ей исполнилось восемь лет, мама впервые призналась, что они из рода ведьм
Знаешь, глупо скрывать от тебя дальше. Ее голос звучал, как тихое журчание воды. Она всегда говорила с Мари на равных. Ты ведь и сама уже догадалась.
Мы не такие, как все?
Их спальня, в которой оживали сумерки, а красные шторы напоминали стекающие на пол кровавые водопады, перестала казаться безопасной.
Наш удел жить, скрывая свой дар. Ты можешь околдовывать взглядом, чувствовать травы, слышать голоса, но за это нужно платить, и наша плата вечное одиночество.
А если я не хочу? почти умоляла Мари, понимая, что после этих слов, даже такое странное детство, как у нее, без кукол, без глупых игр с другими детьми исчезнет.
А если я не хочу? почти умоляла Мари, понимая, что после этих слов, даже такое странное детство, как у нее, без кукол, без глупых игр с другими детьми исчезнет.
Не имеет значения, чего ты хочешь. Мама коснулась невесомой ладонью ее головы. Единственная ласка, которую Мари получала. Судьба ведьмы быть сильной и одинокой.
Ребята, подходите сюда! окрик Джорджи вернул Мари к реальности, и она неохотно присоединилась к толпе первокурсников.
Навскидку их было человек двадцать, но, как сказала Айви, в главный колледж определяли меньше всего студентов. Остальных раскидывали по другим колледжам, так что Мари счастливица. Чем-то она зацепила руководство университета. Вот только счастье явно в кавычках.
Рада всех видеть! Джорджи взобралась на помост рядом с чучелом. А ее помощница, темноволосая невзрачная студентка, похожая на сонную сову, пряталась в тени подруги.
Кто не пришел, тот лузер! засмеялась Джорджи. Итак, без лишних слов эта ночь ваша! Сегодня вы станете настоящими вэйландцами! Хотите вы этого или нет.
Но не такой, как вы. Вы же из Древних, верно? крикнула стоявшая рядом с Мари японка, благоухающая сакурой сильнее, чем сама сакура. Девушка даже сложила ладони перед грудью в жесте, полном благоговения.
Джорджи отмахнулась и заправила прядь волос за ухо:
Да, но это совсем неважно, произнесла она так, словно это было чертовски важно. Сегодня ВЫ главное событие этого года. Пора развлечься и стать настоящими студентами!
Мари оглянулась, но, казалось, ее одну смутило слово «Древние».
Этой ночью в лесу скрывается настоящая ведьма, Джорджи перешла на зловещее шипение и сделала длинный взмах в сторону раскидистого леса, который вел к набережной. И как истинные вэйландцы вы должны схватить ее и сжечь на этом костре!
Мари сунули в руки мантию.
Ведьма настоящая? вопрос сорвался с губ раньше, чем Мари успела подумать.
Джорджи отыскала ее взглядом и улыбнулась:
Привет, Мари. Рада, что ты пришла. Нет, ищем чучело, наподобие этого, она кивнула в сторону экспозиции. К счастью, настоящих ведьм давно не существует. Остались одни шарлатаны.
Мари поморщилась. Долгий день сказался на ней, болела каждая мышца спины. Пальцами она размяла шею, но Джорджи растолковала ее жест иначе:
Ты не согласна? ее улыбка померкла, а взгляд стал холодным.
Нечто подобное Мари видела на лицах Моники и Айви, но они и рядом не стояли с ледяной ненавистью Джорджи.
Не совсем понимаю, почему здесь так ненавидят несчастных женщин, которых несправедливо сжигали, вешали, уничтожали? Мари не стерпела.
Она честно сдерживалась целый день, но не подозревала, что жить в окружении ненависти так тяжело. Первокурсники удивленно переглянулись. В их перешептывании Мари услышала слова одобрения, но такие слабые и невнятные, что не удивительно, что лишь она осмелилась высказаться вслух.
Мы живем в спокойное время, Мари. В наши дни нет гонений на ведьм, мы можем спать спокойно. Нашим предкам повезло меньше. Так что цени это, когда снова будешь жаловаться на свою сущность.
Ох, мама, ты не бывала в Вэйланде.
Несправедливо? Джорджи скорее была ошарашена, чем разозлена. Ее тонкие брови взлетели вверх, а губы невольно округлились. Они крали детей, насылали болезни, порчи! Можно долго перечислять, но я тебя не виню. Почти все первокурсники рассуждают так же, как ты, кроме коренных вэйландцев. Современный мир развращает мышление, он превратил ведьм в мучениц, но мы знаем правду, она гордо вскинула подбородок. Ведьмы истинное зло. И скоро вы все примете это!
А если я не хочу участвовать в вашем фарсе? Мари мысленно вздохнула, коря себя за неумение удержать язык за зубами, но было уже поздно.
Ты упрямая, как и твой отец. Это плохо для ведьмы. Ты никогда не можешь понять, когда нужно остановиться.
Что если я считаю иначе и не хочу менять свое мнение?
Шокированная Джорджи молчала, и Мари, позволив бушующему внутри нее гневу выплеснуться, начала декламировать:
Там слезы, там стоны, там пленники зла.
Там женщины воют, кричат без стыда.
Здесь в черной обители, жители мглы,
Не молятся Богу, лишь Аду верны.
Вокруг Мари образовалось пустое пространство. Первокурсники боязливо отступили от нее, словно страшились заразиться неведомой им болезнью.