Я слышал, сказал Одиссей, что даже великий Геракл был твоим учеником.
История о юности Геракла
И он действительно был таковым, ответил старик. Когда я впервые увидел несравненного героя, он был всего лишь ребенком, высоким и красивым, с глазами дикого оленя и льняными волосами, ниспадающими на плечи. Но даже тогда он был сильнее любого простого смертного. Его отчим Амфитрион позвал меня в Фивы, чтобы я был учителем мальчика, поскольку он видел в нем богатые обещания будущего величия. Со мной он позвал многих знатнейших людей Эллады. Первым был Эврит, мастер лучников, который научил героя, как натягивать лук и посылать быструю стрелу прямо в цель. Но в злой день Эврит встретил свою судьбу, и все из-за собственной глупости. Ибо, гордясь своим мастерством, которого не мог превзойти ни один смертный, он вызвал великого Аполлона на поединок в стрельбе; и разгневанный бог-лучник пронзил его насквозь своими стрелами. Вторым среди учителей Геракла был Кастор, брат Полидевка и Елены, прекраснейшей из женщин. Он научил героя владеть копьем и мечом. Затем был Лин, брат Орфея, милейший из музыкантов, который пришел, чтобы научить его, как прикасаться к лире и извлекать из неё чарующие мелодии; но мальчик, чей ум был настроен на великие дела, не интересовался музыкой, и уроки, которые давал ему Линус, были бесполезны. «Ты всего лишь тупой и безмозглый недоучка!» воскликнул однажды менестрель, ударив своего ученика по щеке. Тогда Геракл в гневе ударил Лина его же собственной лирой и убил его. «Даже у тупого ученика есть свои права, сказал он, и одно из них право не называться болваном». Фиванские правители привлекли юного героя к суду за это преступление; но он встал перед ними и напомнил им о полузабытом законе, который Радамант, правитель Елисейской земли17, дал им: «Тот, кто защищается от несправедливого нападения, невиновен и выйдет на свободу». И судьи, довольные его мудростью, даровали ему свободу.
Были ли у Геракла другие учителя? спросил Одиссей, желая узнать больше.
Да, Амфитрион сам научил юношу искусно управлять колесницей и управляться с лошадьми. И, как я уже говорил, он позвал меня, чтобы я научил парня мужественным искусствам прыжков, бега и борьбы. Он был способным учеником и вскоре превзошел своего учителя; и Амфитрион, опасаясь, что в необдуманный момент он может послужить мне, как он услужил несчастному Лину, отослал его на гору Киферон, чтобы он присмотрел за своими стадами, которые паслись там.
Вряд ли, сказал Одиссей, глядя на гигантские руки своего деда, покрытые железными мышцами, конечно, не было никакой опасности, что юный герой причинит тебе вред.
Сын Гермеса, такой как я, сказал старый вождь, может осмелиться противостоять Гераклу в ловкости и хитрости, но никогда в подвигах силы. Пока юноша пас стада Амфитриона на горных лугах, он вырос в великана, ростом в добрых четыре локтя, и на него было страшно смотреть. Его голос был подобен рычанию пустынного льва; его походка была подобна приближению землетрясения; и огонь вспыхивал в его глазах, как блеск молний, когда они падают с грозовых туч на плодородные равнины внизу. Он мог вырывать деревья с корнем и срывать с места горные скалы. Именно тогда он голыми руками убил киферонского льва и взял его шкуру для шлема и своей мантии, которые, как мне сказали, он носит по сей день. Вскоре после этого он повел фиванцев в битву с их врагами, минийцами, и одержал над ними славную победу. Тогда Афина Паллада, очень довольная героем, подарила ему пурпурную мантию; Гефест сделал для него нагрудник из чистого золота; Гермес подарил ему меч, Аполлон лук, а Посейдон упряжку самых замечательных коней, когда-либо известных на свете. Затем, чтобы быть во всеоружии, он отправился в Немейский лес и вырубил себе ту крепкую дубину, которую всегда носил с собой и которая в его руках страшнее копья, или меча, или лука со стрелами.
Я слышал, сказал Одиссей, что кентавр Хирон также был одним из учителей Геракла.
Он был не только его учителем, сказал Автолик, но и его другом. Он учил тому, что было справедливо и истинно; он показал ему, что есть на свете вещь, более великая, чем сила, и это мягкость; и он побудил его изменить свою грубую, дикую натуру на ту, которая полна доброты и любви: так что во всем мире нет никого, кто был бы так полон жалости к бедным и слабым, настолько полон сочувствия к угнетенным, как могучий Геракл. Если бы не мудрый Хирон, я боюсь, что Геракл не принял бы того счастливого решения, которое он однажды принял, когда ему предложили выбор из двух дорог.
Что это было? спросил Одиссей. Я никогда не слышал об этом.
Когда Геракл был ещё светлолицым юношей, и вся жизнь была у него впереди, однажды утром он вышел выполнить какое-то поручение своего отчима Амфитриона. Но пока он шел, его сердце было полно горьких мыслей; и он роптал, потому что другие, не лучше его, жили в легкости и удовольствии, в то время как для него не было ничего, кроме жизни, полной труда и боли. И когда он размышлял об этом, он пришел к месту, где сходились две дороги, и остановился, не зная, какую из них выбрать. Дорога справа от него была холмистой и неровной; ни в ней, ни вокруг нее не было никакой красоты, но он увидел, что она ведет прямо к голубым горам вдалеке. Дорога слева от него была широкой и ровной, с тенистыми деревьями по обе стороны, где пел бесчисленный хор птиц; и она петляла среди зеленых лугов, где цвели бесчисленные цветы; но она заканчивалась туманом и дымкой задолго до того, как достигала чудесных голубых гор вдалеке. Пока юноша стоял в сомнении относительно этих дорог, он увидел двух прекрасных женщин, идущих к нему, каждая по своей дороге. Та, что пришла цветущим путем, добралась до него первой, и Геракл увидел, что она прекрасна, как летний день. Ее щеки раскраснелись, глаза блестели; она говорила теплые, убедительные слова. «О благородный юноша, сказала она, не преклоняйся больше перед трудом и тяжелыми испытаниями, но подходи и следуй за мной. Я поведу тебя приятными путями, где нет бурь, которые могли бы потревожить, и нет неприятностей, которые могли бы досаждать. Ты будешь жить в легкости, с одним бесконечным круговоротом музыки и веселья; и не будешь нуждаться ни в чем, что делает жизнь радостной, ни в игристом вине, ни в мягких диванах, ни в богатых одеждах, ни в любящих глазах прекрасных дев. Пойдем со мной, и жизнь станет для тебя радостным сном наяву.
К этому времени другая белокурая женщина подошла ближе и теперь она заговорила с мальчиком.
Мне нечего тебе обещать, сказала она, кроме того, что ты добьешься своими силами. Дорога, по которой я поведу тебя, неровная и трудная, она взбирается на многие холмы и спускается во многие долины и трясины. Виды, которые иногда открываются с вершин холмов, величественны и великолепны, но глубокие долины темны, и подъем из них труден; но эта дорога ведет к голубым горам бесконечной славы, которые ты видишь далеко на горизонте. Они не могут быть достигнуты без труда; на самом деле, нет ничего стоящего, чего нельзя было бы добиться тяжелым трудом. Если ты желаешь иметь фрукты и цветы, ты должен сажать их и ухаживать за ними; если хочешь завоевать любовь своих ближних, ты должен любить их и страдать за них; если ты хочешь пользоваться благосклонностью Небес, ты должен стать достойным этой милости; если ты желаешь иметь вечную славу, ты не должен пренебрегать трудным путем, который ведет к ней.
Тогда Геракл увидел, что эта дама, хотя и была так же красива, как и другая, имела лицо чистое и нежное, как небо в теплое майское утро.
Как тебя зовут? спросил он.
Некоторые называют меня Трудом, ответила она, но другие знают меня как Добродетель.
Затем он повернулся к первой даме.
А как зовут тебя? спросил он.
Некоторые называют меня Удовольствием, отвечала она с чарующей улыбкой, но я предпочитаю, чтобы меня знали как Веселье и Счастье.
Добродетель, сказал Геракл, я возьму тебя своим проводником! Путь труда и честных усилий будет моим, и сердце мое больше никогда не будет лелеять горечь или недовольство.
И он вложил свою руку в руку Добродетели и вступил с ней на прямую и неприступную дорогу, ведущую к прекрасным голубым горам на бледном и далеком горизонте.18
Мой дорогой внук, сделай же и ты такой же мудрый выбор. Однако огонь нашего очага уже догорел, и настало время, чтобы и старые, и молодые поискали себе покоя. Иди теперь в свою комнату и на свое ложе; и пусть тебе приснятся приятные сны, пока не наступит новый день, приносящий свои труды и победы.
Приключение VI. Две знаменитые охоты на кабана
Едва утро окрасило небо на востоке своим желтым светом, как Одиссей встал со своего ложа и быстро оделся, ибо его разбудил звук торопливых шагов, множество голосов и лай собак под окном его комнаты. Когда он спустился в большой зал, его встретили шесть дюжих дядей; все они были одеты для охоты и вооружены копьями и ножами.