Но так будет не всегда. И тогда я буду рад жить там с тобой. И, знаешь, Дженни была права дом большой и идеально подходит для семьи. Если ты захочешь.
Ничего красивее его улыбки Мара не видела никогда. Она была рада, что сидит вряд ли ноги сейчас удержали бы ее.
Хочу.
Я люблю тебя, шепнул Нил.
Мара попробовала наклониться к нему и поцеловать, но столик посередине оказался непреодолимым препятствием. Нил рассмеялся и тоже наклонился, встретившись с ней на полпути, и внутри Мары вспыхнул огонек удовольствия, когда их губы соприкоснулись.
Мара прошептал он, касаясь ее щеки, и притянул ее ближе, чтобы поцеловать по-настоящему.
Вы закончили? Ледяной голос официантки выдернул Мару из мечтательного оцепенения, поцелуй прервался, и они с Нилом рухнули обратно на сиденья.
Нил пробормотал извинения, а Мара только подтолкнула тарелки к краю стола:
Вообще-то, я хотела бы заказать еще блинчики.
Официантка не ответила, повернувшись к Нилу с жеманной улыбкой:
Что-нибудь для тебя, красавчик?
Ничего, спасибо.
Ну разумеется. Собирая тарелки, официантка не сводила с него глаз, и Мара не могла не заметить, сколько усилий та приложила, дефилируя обратно на кухню.
Вот нахалка.
Мара привыкла, что к Нилу всегда прикованы все взгляды. Он действовал на людей умиротворяюще, с ним все вели себя непринужденно. Твердая линия челюсти, обаятельная улыбка, мускулы, отчетливо различимые даже под свободной одеждой, тоже определенно не мешали. К счастью для нее, он практически никогда не обращал внимания на чьи-то заигрывания.
Тебя что-то тревожит, заметил он, слегка нахмурившись.
Мара потрясла головой и рассмеялась.
Нет, просто думала, как мне повезло.
С домом? Да, вообще-то удивительно, что Дженни не предложила его раньше. Наверное, уже отчаялась продать.
И с ним тоже. Мара наклонила голову набок. Но я думала о другом. Как так случилось, что мы оказались вместе, Нил? Почему ты пригласил меня на свидание?
Вокруг глаз Нила появились морщинки, когда он улыбнулся и протянул руку, чтобы погладить Мару по щеке.
Ты сидела в парке под большим вязом и читала «Эмму». Ты была так прекрасна, что я не мог поверить своим глазам. Минут двадцать собирался с духом, представляешь?
Щеки Мары обдало жаром, и она потянулась за прикосновением, не в силах удержаться.
И ты все еще со мной. Почему? Внутри у меня одни обломки, а багаж пережитого такой, что на грузовой самолет хватит. Я орала на нашего риелтора. А ты у тебя все в порядке, ты мог заполучить любую девушку, которую бы захотел
Мне нужна ты. Ласковый и в то же время твердый взгляд Нила не отпускал, не позволял отвести глаз, а каждое слово звучало с полной убежденностью. Я хочу тебя больше, чем когда-либо хотел какую-либо женщину. Рядом с тобой я чувствую, что я именно там, где и должен быть.
Мара закрыла глаза и прижалась к его ладони щекой.
Перестань быть таким милым.
Только если перестанешь быть такой очаровательной.
Не хочешь отсюда уйти? подавив смешок, предложила Мара.
Я не против, но как же твои блинчики?
Ага, я почти уверена, что официантка плюнет в тесто. Пойдем.
Глава седьмая
Переезд
Запыхавшаяся Дженни оказалась на удивление преданным союзником в борьбе Мары за скорый переезд. Контракт на аренду квартиры действовал только до конца месяца, и Мара дни напролет проводила у телефона, договариваясь об инспекциях, разбираясь с налогами, выискивая необходимые формы и умоляя ускорить процесс, где только возможно. И, конечно, не стоит забывать о бесконечном поиске новой работы.
Они успели. В день завершения арендного договора Дженни вложила Маре в руку ключи от Блэквуд-Хауса, взволнованно прошептав: «Удачи, милая!».
Мара помахала ярко-розовой машинке, ползущей прочь от кондоминиума, а потом раскрыла ладонь, широко улыбаясь потускневшему ржавому ключу.
Мой собственный дом. Может и захолустье, но это мое захолустье.
Поднимаясь по ступенькам в квартиру, она выудила телефон и оставила сообщение Нилу. Он, скорее всего, сможет освободиться с работы только ближе к вечеру. Маре придется набраться терпения: чтобы перевезти немногочисленное имущество, нужна его машина.
Мара крутила дверную ручку, пока та не поддалась, и вошла в свою квартиру в последний раз. Невероятное ощущение: четыре года спустя у нее наконец будет собственный дом. Бесконечные жертвы и экономия оправдали себя.
У нее было немного вещей, которые хотелось бы взять с собой, помимо гардероба. Только телефон, туалетные принадлежности, подарки Нила и сумка с консервами, которые она купила на первое время в Блэквуде. Она не была в доме две недели, с момента последней инспекции, и не хотела принимать решения о серьезных покупках, пока не поймет точно, что именно ей нужно.
Подойдя к окну, она опустилась на пластиковый стульчик. Попыталась вчитаться в электронную книгу в телефоне, убить время, но постоянно проверяла часы, и спустя полчаса тщетных попыток отвлечься отложила телефон и оперлась на подоконник, наблюдая за дорогой. При виде серебристой машины, припарковавшейся у бордюра, сердце ёкнуло. Нил. Наверное, прочитал ее сообщение и ушел с работы пораньше.
Машина была заглушена, значит, он поднимался наверх. Мара поморщилась, оглядывая комнату: за те полгода, что они встречались, она никогда не приглашала Нила к себе. У него дома она была; его семья не была очень состоятельной, но относилась ко вполне среднему классу и даже чуть выше, их дом был украшен с большим старанием и заботой. Фотографии рядами висели на стенах, кучками стояли на украшенных кружевом каминных полках, мебель выглядела старомодно и по-домашнему, в ванной стояли баночки с ароматическими смесями. Полная противоположность квартире Мары.
Она знала, что Нилу у нее не понравится, и надеялась избежать неловкой ситуации, просто не пустив его. Может, получится перехватить его на ступеньках?
От резкого стука в дверь она вся съежилась. Слишком поздно. Мара подошла к двери, глубоко вздохнула, собираясь с духом, и открыла.
Привет, получил твое сообщение. Готова к Нил замер в дверном проеме, оглядывая студию. Матрас Мары каркас кровати обошелся бы слишком дорого прислонен к одной стене, переносная плитка, единственная кастрюля, тарелка и ложка стояли у другой. Складывающийся обеденный стол и пластиковый стул жались у окна, а в картонном переносном гардеробе висели ее вещи.
Мара покраснела. В квартире было чисто, вещи убраны аккуратно, стирала она их часто. И подоконник покрасила, найдя полведра белой краски, которую кто-то выбросил. Но все равно она знала, что по сравнению с домом Нила это было жалкое зрелище, и смущение, смешанное с уязвленным самолюбием, сжигало ее изнутри.
Нил сделал шаг в квартиру и выругался. Это ее поразило. Мара никогда не слышала от него ничего кроме «замен» ругательств, таких как «блин», «ёлки-палки» и «ёшкин кот» его любимых.
Мара начал он и тут же замолчал, поднеся ладонь ко рту. Голос у него охрип. Ты в самом деле жила здесь?
Конечно, жила. Мара скрестила руки на груди в защитном жесте.
Взгляд Нила перебегал с одной стены, где из трещин сочилась влага, на другую, где в углу торчали оголенные провода. Губы сжались в прямую линию.
Я понятия не имел ты должна была сказать.
И что? Она знала, что в голосе уже звучит воинственная нотка, но ничего не могла с собой поделать.
Нил моргнул, нахмурившись.
Ты могла пожить у меня. Я знаю, тебе не нравится у мамы, но можно же было вместе снять квартиру
Мне не нужно, чтобы ты в доспехах и на белом коне врывался в мою жизнь и решал мои проблемы, резко перебила она. Мне было вполне комфортно одной, спасибо большое.
Нил не ответил, но она по глазам видела, как больно его задели эти слова. Злость улетучилась, точно воздух из воздушного шарика.
Вот черт.
Она знала, Нил не осуждал ее. Он корил себя, что не помог. Нил из тех людей, которые всегда всем помогают; желание решать проблемы во многом определяло его личность, так же как любовь к жареной картошке в случае Мары. И видеть проблему, которую он мог решить и не решил, было для Нила настоящей пыткой. Более того, он беспокоился за нее. Даже спустя полгода их отношений, Мара все не могла привыкнуть, что кто-то другой беспокоится о ее благополучии совершенно бескорыстно. И это беспокоило ее так же сильно, как и радовало.
Гордость Мары все еще была уязвлена, но выражение лица Нила заглушило эту боль. Подойдя к нему, она встала на цыпочки, обхватывая за шею. Притянула его голову к себе, пока они не соприкоснулись лбами, а затем улыбнулась, глядя в его широко распахнутые голубые глаза.
Прости, что я сорвалась. Но я три с половиной года провела без тебя и выжила, помнишь? И я этим горжусь. Я хочу самостоятельно пройти свой путь в этом мире.
Нил тяжело вздохнул. Обхватил ее за талию и притянул к себе, отрезая путь к бегству, но она совсем не возражала. Широкие ладони гладили ее по спине, вызывая приятную дрожь.