«Я простился с миледи Сандерленд, которая направлялась в Париж к милорду, ныне тамошнему послу. Она заставила меня остаться на ужин в Лестер-хаусе, а потом послала за Ричардсоном, знаменитым пожирателем огня. Он поедал серу и раскаленные угли на наших глазах, жуя и глотая их. Этот человек расплавил пивной стакан и съел его целиком; затем, взяв на язык раскаленный уголь, положил на него сырую устрицу; уголь раздували мехами, пока он не запылал и не заискрился у него во рту, и так оставалось до тех пор, пока устрица не раскрылась и не разварилась полностью.
Затем он растопил смолу и воск с серой, которую выпил; пока она горела: я видел, как она долго горела у него во рту; он также взял толстый кусок железа, подобный тем, что прачки кладут в свои устройства для разглаживания, дождался, пока он раскалится, а затем зажал его зубами, вытащил изо рта пальцами и швырнул его, как камень; но, как я заметил, он старался держать его недолго. Затем он встал на маленький горшок и, согнувшись всем телом, взял ртом раскаленный утюг, стоявший между его ног, не прикасаясь ни к горшку, ни к земле руками, совершая множество других удивительных подвигов».
Секретные методы, используемые Ричардсоном, были раскрыты его слугой, и эта огласка, похоже, привела к внезапному завершению его карьеры; по крайней мере, я не нашел никаких записей о последующих передвижениях и выступлениях этого человека.
Около 1713 года пожиратель огня по имени Де Хейтеркейт, уроженец Анниви в Савойе, некоторое время процветал в Лондоне. Он выступал пять раз в день в "Голове герцога Мальборо" на Флит-стрит, цены на вход были полкроны, восемнадцать пенсов и один шиллинг.
Согласно лондонскому Tit-Bits, "Де Хейтеркейт имел честь выступать перед Людовиком XIV, императором Австрии, королем Сицилии и дожем Венеции, и его имя дошло до инквизиции. Заинтересовавшаяся святая конгрегация предложила провести над ним эксперимент, чтобы выяснить, был ли он настолько же огнеупорным внешне, как и внутренне. Однако от этого неприятного испытания он был спасен вмешательством королевской герцогини, регентши Савойи."
Программа Де Хейтеркейта не отличалась ничем существенным от программы его предшественника Ричардсона, который опередил его почти на пятьдесят лет.
Безусловно, самым известным из первых пожирателей огня был Роберт Пауэлл, чья общественная карьера длилась почти шестьдесят лет и которому покровительствовали английские пэры. Главным образом благодаря сэру Гансу Слоуну в 1751 году Королевское общество подарило Пауэллу кошелек с золотом и большую серебряную медаль.
В книге Lounger's Commonplace о Пауэлле говорится: "Его страсть к ужасному элементу огня такова, что, если бы он пришел голодным на вашу кухню, пока жарилась вырезка, он бы съел огонь и оставил говядину. Несколько удивительно, что друзья его с НАСТОЯЩИМИ ЗАСЛУГАМИ до сих пор не продвинули его, живя, как и мы, в эпоху, благоприятную для гениальных людей. Всё время скитаясь, и не имея возможности побаловать себя наедине своим любимым блюдом, он вынужден есть на людях и угощаться с кухонного очага в какой-нибудь жалкой деревенской пивной."
Его рекламные объявления показывают, что он выступал перед публикой с 1718 по 1780 год. Одно из его более поздних рекламных объявлений гласит следующее:
ЕДИНСТВЕННЫЙ И НЕПОВТОРИМЫЙ
Пожалуйста, обратите внимание, что в один и тот же вечер состоятся два разных представления, в которых примет участие знаменитый
М-р ПАУЭЛЛ, ПОЖИРАТЕЛЬ ОГНЯ, ИЗ ЛОНДОНА:
который имел честь показать под всеобщие аплодисменты почтенной публики самые удивительные представления, когда-либо виденные людьми. Он демонстрировал своё искусство перед Его Королевским Высочеством Уильямом, покойным герцогом Камберлендским, в Виндзорской ложе, 7 мая 1752 года; перед Его Королевским Высочеством герцогом Глостерским, в Глостер-хаусе, 30 января 1769 года; перед Его Королевским Высочеством нынешним герцогом Камберлендским в Виндзорской ложе 25 сентября 1769 года; перед сэром Гансом Слоуном и несколькими членами Королевского общества 4 марта 1751 года, который сделал мистеру Пауэллу комплимент в виде кошелька с золотом и прекрасной большой серебряной медалью, которую любопытные могут увидеть, придя к нему; и перед большей частью Великосветского общества в Королевстве.
Мистер Пауэлл намерен поужинать следующими блюдами:
1. Он ест раскаленные угли из огня так же естественно, как хлеб.
Мистер Пауэлл намерен поужинать следующими блюдами:
1. Он ест раскаленные угли из огня так же естественно, как хлеб.
2. Он облизывает голым языком раскаленные докрасна табачные трубки, пылающие серой.
3. Он берет большую связку спичек, зажигает их целиком и держит во рту, пока пламя не погаснет.
4. Он вынимает из огня раскаленную докрасна грелку, несколько раз облизывает ее голым языком и носит по комнате, зажав между зубами.
5. Он набивает рот раскаленными углями и поджаривает на языке кусок говядины или баранины, и в то же время любой человек может раздувать огонь парой мехов.
6. Он берет некоторое количество смолы, пчелиного воска, сургуча, серы, квасцов и свинца, растапливает их все вместе на жаровне с углями и ест эти горючие вещества ложкой, словно бы это была похлебка (он называет ее тарелкой супа), к большому и приятному удивлению зрителей; с различными другими экстраординарными представлениями, никогда не предпринимавшимися ни одним другим человеком этого возраста, и вряд ли когда-либо будет; так что те, кто пренебрегает возможностью увидеть чудеса, сотворенные этим художником, потеряют из виду самую удивительную выставку, когда-либо сделанную человеком.
Двери должны быть открыты к шести, и он ужинает ровно в семь часов, без какого-либо предупреждения или сигнала.
Если публика не соберётся к семи часам, никакого представления не состоится.
Стоимость входного билета для леди и джентльменов один шиллинг. Задние сиденья для детей и слуг шесть пенсов.
Дамы и дети могут принять участие в частном представлении в любое время дня, предварительно уведомив об этом.
N. B. Он выдирает зубы так легко, что это почти не ощущается. Он продает химическую жидкость, которая за короткое время снимает воспаление, ожоги и волдыри, так что ее необходимо хранить во всех семьях.
Его пребывание в этом месте будет непродолжительным, не более двух-трех ночей.
Хороший огонёк, чтобы согреть публику!
Эта афиша наглядно показывает, как мало было сделано в этом искусстве за прошедшее столетие. Ричардсон представил практически ту же программу сто лет назад. Возможно, разоблачение метода Ричардсона его слугой, положило конец поеданию огня, как форме развлечения, на весьма долгое время, но не навсегда, а лишь до тех пор, пока публика не забыла об этом разоблачении. Сам Пауэлл, хотя и не был защищен от воздействия разоблачителей, по-видимому, был защищен от последствий таких действий. Об этом говорит тот факт, что в течение шестидесяти лет до конца своих дней он регулярно выступал перед публикой с теми же номерами.
Какова бы ни была причина, пожиратели огня XVIII века, как и многие современные маги, придерживались стереотипных программ своих предшественников. Однако очень немногие сошли с проторенной дорожки. Они добавили новые трюки и слегка изменили старые, благодаря чему преуспели в привлечении публики, которая принесла им больше прибыли.
В этом классе француз по имени Дюфур заслуживает особого упоминания, поскольку он был первым, кто ввел элементы комедии в такого рода выступления. Он собрал свои сливки в Париже в 1783 году и, как говорят, произвел настоящую сенсацию своим необычным исполнением. Я в долгу перед "Naturliche Magie" Мартина, 1792 год, за очень полное описание творчества этого художника.
Дюфур для своих демонстраций использовал переносной павильон, который был специально приспособлен для его целей; и его стол был накрыт, как для банкета, за исключением того, что съестные припасы были такими, каких требовала его работа. Он нанял трубача и тамбуриста, чтобы они играли музыку и создавали соответствующую атмосферу для его трапезы, а также привлекали внимание публики. В дополнение к поеданию огня, Дюфур демонстрировал свою способность потреблять огромное количество твердой пищи, а также он поедал живых животных, рептилий и насекомых, что, вероятно, казалось весьма интересным для не слишком утонченного вкуса аудитории его времени. Он даже рекламировал банкет, на который приглашалась публика. За небольшую плату участникам давалась тарелка, но поскольку меню состояло из только что описанных деликатесов, зрители отказывались присоединиться к нему за трапезой.
Его обычный список блюд был следующим:
Кипящие в супе смоляные факелы, раскаленные угли и маленькие круглые раскаленные камни.
Жаркое, когда Дюфур был по-настоящему голоден, состояло из двадцати фунтов говядины или целого теленка. Его очагом была либо ладонь, либо язык. Масло, в котором подавалось жаркое, представляло собой растопленную серу или горящий воск. Когда жаркое было готово (по его вкусу), он ел угли и жаркое вместе.