Алена Тимофеева
По другую сторону Алисы. За гранью
Часть 1 Прощение
Глава I
Багровая стена
Я лежала в постели Джулии и тупо пялилась в стену. Трещина, возникшая не так давно струилась вниз от потолка и простиралась, по всей видимости, до самого пола, из-за придвинутой к стене вплотную кровати судить было сложно. Я чуть поддела острым ногтем кусок краски, отходящий от стены. Как скорлупка варёного яйца она легко отвалилась и осела на простыню. На этом я не остановилась. Мне показалось, что под краской стена влажная на ощупь. Наверное, дом сыреет, начались дожди. Зажгла свет. Всю трещину заполняла жидкость вишнёвого цвета, стекавшая в свободный от штукатурки участок стены. Взглянула на свою руку под ногтями обозначился бордовый ободок, а подушечки пальцев окрасились в красный. «Это кровь Джулии» пронеслась в голове мысль, и я проснулась.
Остатки кошмара слетели с меня за пять минут до сигнала будильника. Сегодня я возвращаюсь в Лондон. Вещи собраны, квартира убрана. Вчера состоялась встреча с владельцем апартаментов. Мои последние средства ушли на переоформление контракта студию я решила оставить за собой. У меня на удивление наконец-то была работа, на которую, к слову, я должна была скоро отправиться. Не знаю, захотят ли меня оставить в штате. Мой неизбежный отъезд, да ещё и на неопределённый срок вряд ли сыграет мне на руку. Может, получится работать удалённо? В любом случае возвращение в Англию неотвратимо. Благодаря нагревателю, не желающему функционировать должным образом, бодрящий холодный душ быстро помог мне окончательно проснуться. Обтерев пушистым полотенцем своё успевшее продрогнуть тело, я с наслаждением нырнула в любимый голубой свитер, неплохо сочетающийся со светлыми джинсами. Свитер был немного великоват, но я чувствовала себя в нём настолько уютно и защищённо, словно его кашемировое тепло могло спрятать меня от всего мира, который стал так немилостив ко мне в последнее время.
Когда я спускалась по лестнице, моё внимание привлекла газета, оставленная кем-то на подоконнике. Взяв издание в руки, я с ужасом обнаружила, что для первой полосы выбрали новость о пожаре в далласском отеле. В статье не было ни слова о погибшей в огне журналистке. Только упомянули о жертвах и сокрушались по поводу зря потраченных денег на недавний ремонт гостиницы. Лицемеры. Вернув газету на место, я быстрым шагом направилась к ожидавшему меня такси. Не думала, что сегодняшнее утро может стать ещё хуже.
Начавшийся ливень застиг меня врасплох. Случались на неделе небольшие кратковременные дожди, а тут льёт как из ведра. Свитер вымок в одно мгновение.
Ну и погодка, я вымученно улыбнулась водителю в зеркало заднего вида. Он угрюмо что-то пробурчал и до самой редакции мы ехали в полном молчании.
Роксана стояла с мрачным видом у входа в здание. Пропуск принадлежал Джулии, но найти белый прямоугольник в вещах погибшей подруги я не смогла. Рокси пришлось спуститься, чтобы лично встретить меня. Теперь мы предстали перед стеклянными дверьми с табличкой «Medicine: Beyond Tradition», и я, переминаясь с ноги на ногу, ждала, когда Роксана наконец позволит мне войти.
Вам нужно сделать свою карту, недовольно пробурчала секретарь, прикладывая белый магнитный ключ к считывателю. Спасибо, что встретили. Займусь этим в первую очередь. Правда, я умолчала о том, что в ближайшее время ключ мне вряд ли понадобится. Новость о смерти Сэлотто я сообщила миссис Трэверс ещё в день прибытия из Далласа. Роксана приняла это спокойно. Даже слишком.
Вас ждёт мистер Падоян в своём кабинете, будничным тоном известила меня секретарь. Ну да, жизнь продолжается, мир не рухнул. По крайней мере, для Роксаны.
Когда мы вошли в редакцию, внутри царила вполне обычная рабочая атмосфера. Девушка, которую я запомнила, как Джанет, так же, как и в прошлый раз была целиком сосредоточена на работе. Я подошла к ней.
Привет, Джанет, помните меня? журналистка оторвала взгляд от монитора.
Доброе утро, да, конечно, Элис? Верно?
Я кивнула и спросила:
Слышали про Джулию?
Роксана нам рассказала ещё в понедельник, по крайней мере, тем, кто приходит сюда каждый день. Грустно конечно. Примите мои соболезнования. Особо печальной Джанет не казалась. Я нахмурилась.
Вы не были подругами?
Мы могли поболтать в офисе, но приятельницами не являлись. Извините, мне нужно заняться статьёй, выпуск на носу, и, тряхнув кудрявой головой, журналистка вновь сосредоточила своё внимание на экране. Ясно. Репутация Сэлотто, судя по всему, была далека от идеала. Я направилась в приёмную Артура. Роксана, окинув меня безразличным взглядом равнодушно уведомила:
Мистер Падоян про Вас уже спрашивал. Проходите.
Войдя в прохладное помещение, я удивилась разительным переменам, произошедшим с кабинетом главного редактора. Преобладавшие ранее тёмные тона и массивная мебель уступили место хорошо освещённому пространству, обставленному в лаконичном скандинавском стиле. Да и сам сын Дэвида, одетый в светлый льняной костюм вполне соответствовал обстановке.
Миссис Андерсон, садитесь, властно велел мне новый глава журнала, указывая крупной ладонью на кресло перед его столом.
Можно просто Элис, я старалась выглядеть милой. Дверь со скрипом отворилась.
Я предпочту прежнее обращение.
В кабинет заглянула невозмутимая Роксана.
Мистер Падоян, я принесла договор, систему обещали установить к следующей среде. Она заботливо сложила документы перед Артуром ровной стопочкой.
Благодарю миссис Трэверс.
А как же «Рокси»?
Итак. Мы, конечно, все очень огорчены трагичной гибелью мисс Сэлотто, продолжил мистер Падоян. Услышав эти слова, Роксана неопределённо хмыкнула и в мгновение ока ретировалась. Что это ещё значит?
Но мы должны двигаться вперёд. Вы принесли последние материалы, над которыми работали совместно с мисс Сэлотто? я протянула Артуру флешку, которую всё это время крутила в руках.
Мистер Падоян, неуверенно начала я, у меня тяжело заболела мать. Она живёт в Лондоне, и мне важно успеть проститься с ней. Понимаю, что я только устроилась, и неудобно Вас об этом просить. Но мне действительно нужно уехать. Артур внимательно изучал моё лицо. Его круглые карие глаза сузились.
Сочувствую. Когда планируете вернуться?
Вот в этом-то и вопрос.
Я не знаю.
Не знаете? редактор удивлённо вскинул брови.
Мистер Падоян, я не прошу Вас об отпуске. У меня есть возможность работать удалённо, я вернусь, как только все семейные дела будут улажены. Мои глаза с мольбой заглядывали в такое знакомое лицо. Артур был молодой копией Дэвида. Правда, только внешне. Ни тени от добряка Дэвида.
Миссис Андерсон, я прекрасно понимаю, как сильно могут затянуть подобные обстоятельства, но как Вы будете писать про Лос-Анджелес из Лондона?
Об этом я не задумывалась. Только если брать интервью по телефону и интернету? Или просто делать обзоры на заданные темы. У меня возникла идея.
А что, если я буду писать о Лондоне? Поскольку журнал специализируется на нетрадиционной медицине, рубрика о подобных методах в Великобритании могла бы разнообразить ваше издание?
Артур заинтересованно подался вперёд.
Ладно, пойду Вам навстречу. Изложите свои идеи по прибытии домой.
Большое спасибо. Обязательно, я поднялась со стула.
Элис.
Я с изумлением обернулась, услышав своё имя, а не официальное обращение.
Мне правда жаль.
Мне тоже, спасибо.
Попрощавшись с редактором, я покинула кабинет.
Глава II
Возвращение блудной дочери
Зима в Англии не такая суровая как в Петербурге, но контраст с калифорнийской погодой ощущался явно. В Барселону я улетела до Нового года, захватив с собой лишь тёмно-серое кашемировое пальто. Ветер усилился, испытывая мою верхнюю одежду на прочность. Подняв воротник, я подбежала к вызванному заранее кэбу. Тепло салона автомобиля казалось спасением. Белые хлопья снега прилипли к моим плечам. Стряхнув их кожаными перчатками, пока снежинки не начали таять, я подтвердила адрес поездки, и мы отправились в родовое гнездо семейства Андерсон. Через пятнадцать минут колёса кэба громко зашуршали по белому гравию подъездной аллеи, распугав этим звуком, стаю голубей, мирно гулявших на дорожке. Водитель остановил машину у кованых высоких ворот. Не хотелось лишний раз объяснять охране что-либо, и я, расплатившись с таксистом, вышла из машины. Пройдусь немного, пусть и с чемоданом.
Увядающая красота фамильной усадьбы впечатляла. Штат работников Андерсон Мэнор трудился на славу. Фонтан, даже выключенный на зиму, придавал ухоженному двору некое подобие величия. Опавшие листья, по всей видимости, были собраны ещё до первого снега, а сама дорожка была расчищена от оного. У массивных дверей главного входа меня встретил Джозеф, видимо, помня, что никому из работников я не отдам свои вещи. Не из снобизма, конечно. Только из тех соображений, что я такого отношения недостойна и в доме я по-прежнему ощущаю себя чужой.