Нет.
Они снова загоготали. Сидящий рядом рыжебородый похлопал меня по плечу.
Ну, удачи, парень. Пару километров, может, и пройдешь. Если повезет. Используй силу молитвы.
Могу продать ружье с патронами, внезапно встрял четвертый из их компании, худощавый, сидящий в самом углу.
А чего, сам в лес уже без ружья ходишь? добродушно поддел его рыжебородый, обрел супер силу? Медведей теперь голыми руками одолеваешь? Ну а зачем такому смельчаку ружье? Звери сами в ужасе разбегаются, заслышав твой топот. Скорее спешат рассказать остальным, что ты вошел в лес.
Да нет, усмехнулся тощий, свое старое ружье хочу продать. Я им почти не пользуюсь, купил получше. Погоди. Жди здесь, парень, я живу тут рядом, сейчас принесу.
Не дожидаясь ответа, он живо вылез из-за стола и вышел из бара. Мы еще выпили и поболтали о лесе, пока его ждали. Все их рассказы и напутствия сводились к тому, что лес опасен и непредсказуем. Они, как могли, старались отговорить меня от этих безумных поисков якобы несуществующего поселения. Говорили: не так уж страшно вернуться в свой город и в свою редакцию ни с чем. Гораздо страшнее сгинуть в лесу, в поисках выдуманного поселения, которое они бы уже давно нашли, сто раз бы нашли, стать в лесу легкой добычей диких зверей. Они рассказали, как много раз им приходилось натыкаться на человеческие кости в лесу, или находить чей-то ботинок, или останки приезжего, который накануне вот так же сидел в баре, хорохорился и пил коньяк, закусывая лимончиком, изображая из себя смельчака. А потом не вернулся. А у него ведь хотя бы ружье было, и у большинства еще и богатый опыт охоты в других лесах. Так что думай, парень. Хорошенько подумай, прежде чем отважиться на это. Но я уже не мог вернуться в редакцию с пустыми руками. На меня возлагались большие надежды, я не мог подвести своих читателей. И себя не мог подвести, слишком большую ставку я сделал на эту поездку. Немного всё-таки напугать им меня удалось. Но это ничто по сравнении с тем страхом, который я пережил на следующий день в лесу. Дикий, выматывающий, липкий страх, который я никогда раньше не испытывал, даже не подозревал, что такое бывает.
Тощий принес ружье и назначил за него невысокую цену.
Только осторожней, оно заряжено, предупредил он.
Я снова выпил и расплатился за ружье, отдав почти все наличные. В лесу деньги мне были ни к чему.
Хорошенько выспавшись, утром я отправился в путь, понадеявшись на удачу. Я знал, был твердо уверен, что хожу в любимчиках у судьбы. Как иначе объяснить, что, несмотря на трудные ситуации, в которые я неоднократно попадал до этого, мне всегда удавалось выкрутиться и выйти сухим из воды без единой царапины. Я ни разу не пострадал всерьез за всю свою жизнь. Ничего плохого со мной не происходило; те печальные истории, которые рассказывали мне случайные знакомые или эти охотники из бара, со мной произойти никак не могли. Только не со мной. Я же из избранных, голубая кровь. Всё будет хорошо, обойдется, всегда обходилось.
Глава 2
Я и раньше был в лесу, но в том лесу, где я был, деревья стояли на достаточном расстоянии друг от друга, между ними росла невысокая мягкая травка, и были какие-никакие тропинки. Здесь же повсюду была почти непроходимая чаща, между деревьями стелился разросшийся колючий кустарник, и часто приходилось вырубать путь ножом, чтобы продвинуться дальше. Охотник поопытнее сообразил бы взять с собой в лес топорик. Но я был типичным городским жителем: самонадеянным, избалованным и легкомысленным, приходилось обходиться тем, что есть. А был лишь складной ножичек ручной работы, купленный два года назад по случаю. Я даже не знал, насколько практичен этот нож, мне просто понравилась резная рукоятка. Я увидел его на какой-то выставке ремесел, деньги при себе были, вот и купил. Пробираться по лесу было и тяжело, и страшно. Какие-то звуки: хруст веток, протяжный вой вдалеке, колебания деревьев, всё это заставляло идти как можно быстрее.
Элла Волобуева
Передать словами
Глава 1
Из пивного бара я приехал к дому Софьи на такси, расплатился, вылез из машины и поднял голову на окна второго этажа. Свет в квартире Софьи не горел, было уже поздно. Я поднялся и долго звонил и настойчиво стучал в дверь квартиры, прежде чем она мне открыла.
«В качестве кого? брюзгливо спросила заспанная Софья вместо приветствия, ты пришел ко мне как кто?».
Судя по всему, заготовила обвинительную речь. Сейчас начнется. До сих пор злится, в этот раз подольше, чем обычно. Софья отходчивая, больше месяца не обижается, но в этот раз, видно, я и правда ее зацепил. Вероятно, она уже проиграла в голове свою реакцию на меня, и собиралась написать это свое «в качестве кого?» в ответ на мое сообщение с намерением приехать, но я предусмотрел ее нежелание меня видеть, и заявился в полночь пьяным и без предупреждения. Всегда на шаг впереди.
Так что ей пришлось проговаривать, а не писать свою домашнюю заготовочку. Я, покачнувшись и слегка оттолкнув Софью от двери, зашел в прихожую, скинул куртку, разулся и, пошатываясь, направился в комнату.
Софья шла за мной, строго продолжая строго меня отчитывать:
«Я за полтора года всего лишь один раз тебя о чем-то попросила. Один лишь только раз, что, так сложно было? М? Всего лишь приехать, навестить меня, привезти мёд и лекарство, когда я заболела В чем причина такого безразличия ко мне? Что, настолько тебе на меня наплевать? Или настолько был занят? И что, почти месяц? Я валялась тут больная, с температурой, родители уехали, у подруги заболел ребенок, и она не могла отлучиться, некому было помочь, навестить меня, сварить бульон, а ты не удосужился даже ответить на мое сообщение, не говоря уж о приехать. Знаешь, как это называется? Пренебрежение, вот как. Ну и кто ты после этого?..».
Я тяжело сел на кровать, стянул футболку, снял джинсы и принялся стягивать носки.
«Что молчишь? Отвечай, кто мы друг для друга? Ну давай, попробуй дать определение, не стесняйся, уже с азартом говорила Софья, друзья? Нет, непохоже Друзья помогают друг другу в трудную минуту. Ты не откликнулся, когда мне было тяжело, когда я очень сильно простудилась, когда я тебя попросила всего лишь о небольшой дружеской услуге: купить лекарство и навестить меня. Нетрудно же было зайти в аптеку и магазин, купить таблетки, лимоны да даже без лекарств, просто приехать и побыть со мной хотя бы час. Мог бы проявить хоть какую-нибудь заботу. Показать бы, что тебе не всё равно. Заболел бы ты, я бы тебя навестила. Тут же примчалась бы с лекарствами и продуктами, чтобы обнять, укутать, заварить горячий чай с лимоном, помочь, поддержать, развлечь. Друзья мы, как же. Ты-то так явно не считаешь. Так и кто мы тогда, скажи, пожалуйста? Любовники? Ты то приезжаешь каждую неделю, то пропадаешь на месяц, какой уж тут любовный роман. В лучшем случае интрижка какая-то. Я никогда не знаю, где ты, с кем ты, когда появишься в следующий раз и появишься ли вообще, второй год держишь меня в неопределенности. Мне трудно тебя понять, Филипп. Ты то весь такой внимательный, предупредительный, то от тебя дикий холод и отчужденность И уж тем более и речи быть не может об отношениях между нами, какие же это отношения? Просто связь какая-то, довольно пошлая, если честно, мне даже стыдно тебя родителям представить, что я скажу? «Вот, познакомьтесь. Это Филипп, у нас второй год длятся ни к чему не обязывающая связь без планов на будущее», так тебя представить?».
Раздевшись, я постучал по кровати рядом.
«Давай утром поговорим, миролюбиво предложил я Софье, на свежую голову. В голове шумит, выпил много. Софья, правда, прости. Я не мог приехать, уезжал в другой город. Ну, ты выговорилась, успокоилась?».
«И написать не мог? Пальцы отсохли?».
«Увлекся. Была наметка по работе, мог думать только об этом. Надеялся, мою статью возьмут в редакции».
«И что, не взяли?».
«Нет. Ну ничего, не страшно, в следующий раз возьмут. Не обижайся, ладно? Софья. Ну? Иди ко мне».
«Ты меня хоть немного любишь? Я хоть капельку тебе дорога? Хоть на столько?», она показала пальцами.
«Конечно. Сильно дорога. Вот настолько, я обнял воздух, ты классная. Я ни с кем, кроме тебя, не встречаюсь, Софья, поверь мне. Я не знал, что тебя некому навестить и привезти лекарства, думал, родители или подруги о тебе позаботятся. Ну, откуда я мог знать, что твои родители именно в это время решат улететь, а? Некому было о тебе позаботиться, когда ты простудилась? И что, лежала тут совсем одна?».