Вербуешь меня, что ли? Роман от возмущения чуть не поперхнулся коньяком.
Ты уже завербован. И не надо делать такое гневное лицо! Уже одно то, что ты не пустился во все тяжкие, не запил по-чёрному, не бросил работу и продолжаешь ходить в институт, говорит о том, что ты принял их предложение. А они тебе помогают продвигаться вверх по служебной лестнице. Диссертацию тебе уже предложили защитить?
Да. Но откуда ты..?
Видел я твоё так называемое «досье». Вернее, план внедрения. Там чётко сказано: «Покровский Роман. Земля. 1983 год местного солнечного времени защита докторской диссертации».
Постой-постой! Какой докторской? Я же ещё не кандидат наук даже!
Ничего не знаю. Что видел, то и говорю. А что, не бывает так чтобы сразу в доктора наук, минуя кандидатскую степень? поинтересовался Глеб.
Бывает, что присуждают по итогам защиты сразу докторскую. Но очень редко. Надо сделать большое открытие в науке и при этом умудриться ни с кем из диссертационного совета не испортить отношений.
Значит, не порти. Не будь таким дураком, как я. Глеб печально посмотрел на холостяцкую закуску, наскоро приготовленную Романом перед приходом друга. Ни в одном глазу, а бутылка уже наполовину пуста.
Ты пессимист.
О чём ты? А, какая разница: если я скажу, что бутылка наполовину полна, коньяка больше не станет. Но ты прав тошно мне. Всё время о Лене думаю. Ты ей обо мне ничего не рассказывал?
Нет. Ты же просил. Хотя я не понимаю
Боюсь я, друг. А вдруг у неё кто-то появился?
Она говорила, что ждёт тебя.
Так и сказала? Ты что, у неё спрашивал?
Она сама разговор завела. Случайно встретились по дороге на работу. В первый же день, как я из Крыма вернулся.
И ты целую неделю молчал?!
Не было случая. И потом, ты же сам запретил мне о ней говорить. Забыл?
А, ну да, ну да. Глеб лихорадочно сжевал ломтик лимона, ни разу не поморщившись, и сказал: Впрочем, сегодня я пришёл к тебе по другому поводу. Мне поручили перед отъездом оттуда, последовал выразительный жест куда-то вверх и вбок, передать тебе кое-что. На словах. Так что, слушай.
* * *
На планете Люкмор, что обращалась в созвездии Девы вокруг маленькой неприметной звёздочки Росс 128, всё было не как у людей. Конечно, скажете вы, там ведь не люди живут! И даже не гуманоиды. Хотя эта звезда одна из ближайших к нашему солнцу, всего одиннадцать световых лет, и ничем необычным себя не проявляет. Обычный красный карлик, температура на поверхности всего три тысячи градусов. Планета, которая обретается вокруг неё в зоне Златовласки, примерно размером с Землю, но на этом сходство двух планет и заканчивается. Слишком мало тепла получает Люкмор от своего светила, чтобы пышно могли расцвести сады, заколоситься пашни и образоваться многочисленные летающие, ползающие, бегающие, плавающие и просто ходящие по поверхности планеты формы жизни. Из-за близости к светилу планета всегда обращена к нему одной стороной приливный захват постарался. И поэтому на этой стороне господствует вечный день. На другой половине, соответственно, вечная ночь.
Как прикажете существовать в таких условиях? Конечно, жить можно и за полярным кругом, но на Земле туда стремятся попасть только сильные духом и охочие до больших денег индивидуумы. А если вся планета один огромный полярный пояс? Царство бесконечной ночи и вечного холода на стороне, устремлённой в космическую даль. Серебристо-лиловые снега и промёрзшие до дна и до синевы моря и океаны. На другой стороне, обращённой к светилу, впрочем, тоже не жарко, выше 285 градусов Кельвина4 температура не поднимается. Особо не позагораешь.
Но жизнь это такая удивительная субстанция, которая, раз возникнув, не желает сдаваться перед трудностями бытия. Появившись в термальных водных источниках на дневной стороне планеты, микробы и бактерии не только выжили, но и выпрыгнули на сушу, постоянно расширяя ареал обитания и для этого усложняя свою организацию. Вот уже не отдельные клетки, а целые лягушки скачут по болотистой местности, а неподалёку, за железисто-кремниевым валуном, вытаращил свои глазища аллигатор-дейнозух, всегда готовый распахнуть свою полутораметровую зубастую пасть в приветственной улыбке перед неосторожной земноводной тварью.
Дошло дело и до зачатков разума. Подмечено, что сообразительность развивается в суровых условиях куда быстрее, чем на всём готовеньком. Если ты лежишь в тепле под банановым деревом, то и работать не надо плод сам упадёт тебе в рот. В конце концов, можно и от кожуры его не чистить, вместе с ней сжевать. Другое дело, если ты теплокровный и хочешь согреться, а на улице мороз. Придётся зарываться в грунт или строить жилище, хотя бы немного предохраняющее от пронизывающих ветров и морозов. А потом и источники тепла изобретать. Сильные ветры в этом смысле даже выгодны ветряков для генерации энергии можно понаставить видимо-невидимо!
Да, ветры на этой планете дуют беспрестанно. Свирепые, неистовые, временами переходящие в ураганы. Разность температур между нагретой дневной и холодной ночной сторонами способствует бешеной атмосферной циркуляции. Строить небоскрёбы нельзя снесёт. По крайней мере, не на поверхности. Если скорость ветра два километра в секунду, то есть больше семи тысяч километров в час, то это удобно для полётов, конечно подпрыгнешь в воздух, оглянуться не успеешь, и тебя унесло на край света. Никаких реактивных самолётов не надо. Но жить всё время на таком ветру, мягко говоря, не комфортабельно
Вот и стала проникать жизнь внутрь планеты. Местные жители, внешний вид которых не сильно изменился по сравнению с пресноводными рептилиями, решили не создавать себе дополнительных сложностей и колонизировать нижние этажи планеты, не замахиваясь на верхние. В основном жизнь проистекала в воде, но со временем особо упорные исследователи научились создавать колюще-режущие приспособления для прокладки туннелей в твёрдой почве и выползали на сушу. Ненадолго. Суровые условия на поверхности не позволяли находиться там в течение длительного времени, и каждая вылазка «наверх» приравнивалась к выходу в открытый космос. Основная жизнь концентрировалась в глубинах планеты там выросли целые подземные города, в них всегда царил мягкий климат и ровное искусственное освещение, приглушаемое до минимальной яркости строго по расписанию одновременно во всех населённых пунктах. Конечно, индивидуально можно было отрегулировать себе подсветку и хоть всю ночь, к примеру, читать газеты или заниматься рисованием.
Шло время. Растущее подземное и подводное рептилонаселение требовало всё больше питательных и энергетических ресурсов. Строительство новых ферм по разведению насекомых а это основная пища разумных обитателей на Люкморе было решено вынести на поверхность. В условиях воздушной стихии есть где мошкам порезвиться на просторе! И они расплодились, заполонили атмосферу планеты. Гигантские стаи насекомых сдувались ветрами с дневной на ночную сторону. Пришлось постепенно осваивать и её тоже.
К тому времени люкморцы научились преобразовывать кинетическую энергию ветра в тепловую, электрическую и даже магнитную. Последнее было немаловажно, так как родное светило вело себя не вполне предсказуемым образом. Попросту говоря, оно время от времени взрывалось, распространяя во все стороны губительное излучение. Спастись от него могла помочь магнитосфера, но её-то как раз у планеты и не было: из-за приливного захвата нет вращения ядра и поэтому нет токов, создающих магнитное поле. Поэтому разумные обитатели планеты создали очаги искусственной магнитосферы, постепенно покрывшие как зонтиком значительные территории на поверхности. Это значительно облегчило разработку и освоение ночной стороны, которая оказалась богата на полезные ископаемые.
Работали на тёмной стороне вахтовым методом. В один из дней вернее, ночей, потому что основная единица измерения времени называлась на Люкморе «ночью» начальник экспедиции О Ку Ран заметил, что насекомые, влетающие в круглое отверстие наподобие люка в скале, расположенной рядом с магнитогенератором, бесследно пропадают. Движимый любопытством и стремлением выяснить, куда деваются подотчётные алакурты, черепах О Ку Ран прополз в отверстие, благо его способность вытягивать голову в моменты наивысшего полёта мысли позволяла спокойно протиснуться за насекомыми внутрь скалы. И оказался в Люкоморе так стали называть место мгновенного транзита из одной точки в другую. Он перенёсся стремглав домой, потому что как раз о доме вспоминал перед этим с тоскою и с ярким желанием туда попасть. Началась новая веха истории люкморцев, как они с гордостью стали себя именовать.
Свою планету так и поименовали: Люк у Моря, у безбрежного океана вселенной. Сокращённо Люкмор. Как она раньше называлась, никто уже и не вспоминал.
Впоследствии Люкоморы пронизали, как червоточины, всю планету с северного до южного полюса по меридианам, параллелям, диаметрам и хордам. Надо ли говорить, что для неспешно перемещавшихся черепахов, боявшихся открытых пространств, открытие Люкомора как средства передвижения явилось грандиозным событием, полностью изменившим весь путь их исторического развития. Даже и на дальний космос распространили они своё достижение, выяснив, что необходимым и достаточным условием работы Люкомора является мощное магнитное поле в начальной и конечной точке передвижения.