Несколько солдат и многие из КРР слышали, как он оскорблял их организации, но они только согласно кивали головами, полностью разделяя его презрение.
Внимание Элфи снова привлек экран.
«Детка, милая детка», сказал он. Новинка.
Он заторопился к бару, чтобы более тщательно изучить движения оркестра. Бармен положил руку на регулятор громкости и внимательно следил за знаками Элфи. Элфи приподнимал бровь, и бармен включал звук. Послушав несколько секунд, Элфи кивал, и звук опять отключался.
Что заказываете, ребята? сказала официантка.
Хмм? отозвался Пол, все еще с любопытством следя за Элфи. О, бурбон с водой, пожалуйста. Сейчас он ставил опыты со своими глазами и обнаружил, что они плохо его слушаются.
Ирландское виски с водой, сказал Финнерти. Ты голоден?
Да, принесите нам пару крутых яиц, пожалуйста.
Настроение у Пола было отличным, он чувствовал, что тесные узы братства связывают его с людьми в этом салуне, а если идти дальше, то и со всем человечеством, с целой вселенной. Он чувствовал себя мудрым, стоящим на пороге какого-то блестящего открытия. И тут он припомнил:
Боже мой, Анита!
Где Анита?
Дома, ждет нас
Он пошел через зал, неуверенно держась на ногах, бормоча извинения и раскланиваясь со всеми встречными. Так он добрался до телефонной будки, которая все еще хранила запах сигары предыдущего своего обитателя, и позвонил домой.
Послушай, Анита, я не приеду к обеду. Мы с Финнерти заговорились и
Все в порядке, дорогой, Шеферд сказал мне, чтобы я не ждала.
Шеферд?
Да, он видел тебя там и сказал мне, что непохоже, чтобы ты скоро попал домой.
А когда ты его видела?
А он сейчас здесь. Он пришел извиниться за вчерашний вечер. Все уже улажено, и мы очень хорошо проводим время.
О? Ты приняла его извинения?
Мы, можно сказать, пришли к взаимопониманию. Он боится, что ты представишь его в плохом виде перед Кронером, и я сделала все, что было в моих силах, чтобы заставить его думать, будто ты всерьез намерен это предпринять.
Так послушай же, я совсем не собираюсь выставлять в плохом виде этого
Это ведь его метод. С огнем нужно бороться при помощи огня. Я заставила его пообещать, что он не будет распространять о тебе никаких сплетен. Разве ты не гордишься мной?
Да, конечно.
Теперь тебе следует наседать на него, не давать ему успокоиться.
Угу.
А теперь продолжай свое дело и хорошенько развлекись. Иногда тебе бывает полезно вырваться.
Угу.
И пожалуйста, заставь как-нибудь Финнерти уехать.
Угу.
Разве я пилю тебя?
Нет.
Пол! Тебе ведь не хочется, чтобы я была безразлична к твоим делам?
Нет.
Хорошо. А теперь пей и постарайся напиться. Это пойдет тебе на пользу. Только поешь чего-нибудь. Я люблю тебя, Пол.
Я люблю тебя, Анита.
Он повесил трубку и повернулся лицом к миру, видневшемуся сквозь мутное стекло телефонной будки. Одновременно с легким головокружением к нему пришло ощущение новизны новое и сильное чувство солидарности, идущее изнутри. Это была всеобъемлющая любовь, особенно к маленьким людям, простым людям, Господи благослови их всех. Всю свою жизнь он был скрыт от них стенами своей железной башни. И вот сейчас, этой ночью, он пришел к ним разделить их надежды и разочарования, понять их стремления, вновь открыть для себя их красоту и их земную ценность. Это было настоящее этот берег реки, и Пол любил этих простых людей, он хотел оказать им помощь и дать им понять, что их любят и понимают, но ему хотелось также, чтобы и они в свою очередь любили его.
Когда он вернулся обратно в кабину, с Финнерти сидели две молодые женщины, и Пол немедленно полюбил их.
Пол разреши представить тебе мою кузину Агнесу из Детройта, сказал Финнерти. Он положил руку на колено полной веселой рыжеволосой женщины, сидевшей рядом с ним. А это, сказал он, указывая через стол на высокую некрасивую брюнетку, это твоя кузина Агнеса.
Здравствуйте, Агнеса и Агнеса.
Вы что такой же тронутый, как и он? подозрительно спросила брюнетка. Если да, то я собираюсь домой.
Пол хороший, чистый, любящий американские развлечения парень, сказал Финнерти.
Расскажите мне о себе, горячо попросил Пол.
Меня зовут не Агнеса, а Барбара, сказала брюнетка. А ее Марта.
Что будете заказывать? спросила официантка.
Пол хороший, чистый, любящий американские развлечения парень, сказал Финнерти.
Расскажите мне о себе, горячо попросил Пол.
Меня зовут не Агнеса, а Барбара, сказала брюнетка. А ее Марта.
Что будете заказывать? спросила официантка.
Двойное шотландское с содовой, сказала Марта.
Мне тоже, сказала Барбара.
Четыре доллара за напитки для дам, сказала официантка.
Пол дал ей пятерку.
Ух ты, господи! воскликнула Барбара, глядя на удостоверение в бумажнике Пола. А ведь этот малый инженер!
Вы с той стороны реки? спросила Марта у Финнерти.
Мы дезертиры.
Девушки отодвинулись и, упираясь спинами в стены кабины, с удивлением смотрели на Пола и Финнерти.
Черт побери, произнесла наконец Марта, о чем вы хотите, чтобы мы разговаривали? У меня в школе были хорошие отметки по алгебре.
Мы простые парни.
Что будете заказывать? спросила официантка.
Двойное шотландское с водой, сказала Марта.
Мне тоже, сказала Барбара.
Иди сюда и плюнь на все, сказал Финнерти, притягивая опять к себе Марту.
Барбара все еще сидела, отодвинувшись от Пола, и неприязненно глядела на него.
А что вы делаете здесь приехали посмеяться над глупыми простачками?
Мне здесь нравится, честно сказал Пол.
Вы смеетесь надо мной.
Честно, я совсем не смеюсь. Разве я сказал что-нибудь обидное?
Вы так думаете, сказала она.
Четыре доллара за напитки для дам, сказала официантка.
Пол опять уплатил. Он не знал, что́ ему еще сказать Барбаре. Ему вовсе не хотелось заигрывать с ней. Ему просто нужно было, чтобы она была дружелюбной и компанейской и чтобы она поняла, что он совсем не важничает. Отнюдь нет.
Когда дают диплом инженера, не кастрируют, говорил Финнерти Марте.
Свободно могли бы кастрировать, сказала Марта. Если говорить о некоторых мальчиках, которые приезжают к нам с того берега, так можно подумать, что их в самом деле кастрировали.
Это более поздние выпуски, сказал Финнерти. Им, может, этого и не требуется.
Чтобы создать более интимную и дружескую атмосферу, Пол взял один из стаканчиков Барбары и отхлебнул из него. И тут до него дошло, что стаканы дорогого шотландского виски, которые им подавались, как из рога изобилия, содержали просто окрашенную в коричневый цвет воду.
Слабовато, сказал он.
А ты что ждешь, что я умру от раскаяния? сказала Барбара. Выпусти меня отсюда.
Не нужно, прошу тебя. Все в порядке. Просто поговори со мной. Я понимаю.
Что будете заказывать? спросила официантка.
Двойное шотландское с водой, сказал Пол.
Хочешь, чтобы я себя чувствовала неловко?
Я хочу, чтобы ты чувствовала себя хорошо. Если тебе нужны деньги, я хотел бы помочь. Он говорил от чистого сердца.
Ишь какой лихач, заботься о себе, сказала Барбара. Она беспокойно оглядывала зал.
Веки Пола становились все тяжелее, тяжелее и тяжелее, пока он пытался обдумать фразу, которая сломила бы лед между ним и Барбарой. Скрестив руки, он положил их на стол и, только чтобы передохнуть на минутку, опустил на них голову.
Когда он снова открыл глаза, Финнерти расталкивал его, а Барбары и Марты уже не было. Финнерти помог ему выбраться на тротуар подышать свежим воздухом.
На улице стоял шум, все было освещено каким-то колдовским светом. Пол сообразил, что происходит что-то вроде факельного шествия. Он принялся выкрикивать приветствия, когда узнал Люка Люббока, которого проносили мимо него на носилках.
Когда Финнерти водворил его обратно в кабину, в сознании у Пола начала формироваться речь, самородок, найденный на дне туманных впечатлений вечера; речь эта оформлялась и набирала духовный блеск совершенно помимо его воли. Стоило ему только произнести ее, чтобы стать новым мессией, а Илиум превратить в новый Эдем. Первая фраза уже вертелась у него на устах, пытаясь вырваться наружу.
Пол вскарабкался на скамейку, а с нее на стол. Он высоко поднял руки над головой, призывая к вниманию.
Друзья! Друзья мои! выкрикнул он. Мы должны встретиться посреди моста!
Хрупкий стол подломился под ним. Он услышал треск сломанного дерева, чьи-то выкрики, а потом погрузился в темноту.
Первое, что он услышал, очнувшись, был голос бармена.
Пошли, пошли, закрываемся. Мне нужно запирать, заботливо говорил бармен.