К тому же от этих ленивых обжорных посиделок я превращаюсь в какое-то римляничное желе. Рассиропливаюсь. Вот-вот подернусь сахарной корочкой Лысый мантикор, это меня от голода что ли в такую жуткую гастрономическую образность понесло?
Но ведь правда: если бы ментор Виаль сегодня вытащила в круг внимания меня, то картинка была бы невыразительная. Конечно, не позорище в стиле Славы Па. Но и графично сломать себя в самых неожиданных местах, как в прошлом году, я бы уже не смог. И против рыцуцика Инхо с шестом я бы сегодня не вышел. Не хватило бы, не знаю, азарта? Апломба?
Я любуюсь удивительно точеными для такой массивной фигуры лодыжками Афейны. И украсила она их занятно Правда, сейчас надписи не прочитать ноги двигаются слишком быстро. Хотя и не так затейливо, как руки, которые одновременно змеятся и порхают. Красиво, но рискованно ментор Виаль наверняка пожурит за «сомнительную двойственность». Если не найдет, к чему еще придраться. Но это вряд ли. Да и не будет она ничего другого искать, если можно пощебетать про любимую «целостность образа».
Предсказуемо и скучно. Как всегда.
Я кручу в кармане кубик. Снова зачем-то представляю себя в круге внимания. Представляется нерадостное. Пора, наверное, возвращаться к ежедневным тренировкам. И в орфейнях поменьше рассиживаться. А лучше всего затеять новую игру, для которой понадобятся гибкость, сила и кураж.
Как назло, ничего подходящего не сочиняется. Пока я перебираю варианты, Афейна успевает дозмеиться и допорхать, вернуться на свое место и выслушать не знаю, что я ведь все прозевал. Когда мое внимание возвращается к занятию, Виаль уже всех отпускает. Студенты разбредаются по лекториям. А мне приходится задержаться на выходе.
Я неординарен во многом, но вот с ростом не повезло рост у меня самый что ни на есть средний. И поэтому Венц даже голову задирать не приходится, чтобы плеснуть мне в лицо взглядом, полным плохо спрятанного возмущения. Я равнодушно присоединяю этот взгляд к коллекции ему подобных. И еще успеваю мимолетно вообразить запястья Венц, связанные ее же косами
А потом она говорит очень тихо, но очень четко, так что невозможно усомниться ни в одном слове:
От тебя сегодня особенно сильно мертвечиной несет.
И даже ноздрями демонстративно дергает.
Я не столько задет, сколько удивлен. Потому что слизняки обычно такого не говорят. Если случается в их жизни что-то неприятное например, я то от них все равно редко чего дождешься, кроме обтекаемых беззубых словечек. Ибо этика.
А тут внезапно такое смелое хамство. Пусть голосишко на последнем слове и дрогнул, но ведь держится, как как валькирия, готовая устроить кому-то валькирдык.
Нет, не кому-то мне.
Ответить Венц я не успеваю. Хотя должен бы. Иначе чего она стоит моя живописно замаранная репутация? Но момент упущен, Агния Венц уже развернулась и отправилась по каким-то своим делам. Мне остается только пожать плечами и отправиться по своим. Ничего страшного, будет еще случай просветить ее насчет того, что ядовитые зубы вредная мутация для слизняка.
А пахну я, кстати, осенним лесом и осенним лисом. Во всяком случае, что-то подобное нашептывала одна из моих амурок. Та, которая любит рыжих, плохую поэзию и позу наездницы.
Да, пора, наверное, признаться: если я сумел создать впечатление, что моя жизнь полностью лишена симпатий и объятий, то так и было задумано. Не смог удержаться. Чуть больше темных оттенков, чуть шире мазки и портрет получается намного выразительней. Но рано или поздно стало бы очевидно, что не настолько я занятный психопат. Когда возникает острая потребность в объятиях, я отправляюсь в город и пытаюсь найти подходящие. Чаще всего, получается. И тогда я даже даю себе труд побыть вежливым, внимательным и забавным.
Если бы об этом узнал Герман Сам_Эди, наш ментор по этике, то наверняка добавил бы мне баллов. Но я ему, конечно, такого не рассказываю. Предпочитаю быть для него чем-то вроде ходячей зубной боли. То есть тем же, что и он для меня.
Мысли мои не зря свернули в сторону этики. Поскольку именно она стоит в моем расписании следующей. К счастью, в очередной раз проверять терпение на прочность не приходится в лектории вместо Сам_Эди нас встречают пиджаки. То есть, официально они, конечно, «защитники прав и свобод». Но кто же будет их так называть, если есть удобная альтернатива? Я даже предполагаю, что они сами это словечко и запустили в народ пока остроумный народ не выдумал чего позаковыристей.
Пиджаки пришли втроем: один умный, один красивый, и один на всякий случай.
Хотя нет, вру. Внешность у всех троих, скорее, государственная. Даже пиджак женского эм покроя нельзя попрекнуть милой мордашкой. Зато голос у Марфы Лионэ́ с приятной джазовой хрипотцой. За последний месяц мне не раз приходилось его слышать. И, подозреваю, еще не раз придется.
Тут, пожалуй, самое время рассказать о том, что пиджаки делают в Песочнице. И о том, кого студенты боятся больше, чем меня, хотя и не знают в лицо.
То есть, о Стрелке.
Первую его жертву нашли месяц назад, на первой же неделе учебного года. Оскар М_Акиа́н красавчик, будущий эко-футурист, эталонный слизняк. Чьими-то стараниями ни жив, ни мертв. Эскулапы, как наши, так и приглашенные из Зеленой Спирали, развели руками и сказали что-то вроде: «Бла-бла-бла, неизвестный нейротоксин, бла-бла-бла, состояние, сходное с комой, бла-бла-бла, будем наблюдать». В переводе на человеческий это означает, что они понятия не имеют, ни с чем имеют дело, ни как помочь бедолаге.
Но, по крайней мере, след на шее не проморгали. И даже сумели определить, что оставил его стандартный микродротик для пневматического инъектора так называемого «жала». Что, впрочем, не особенно упростило поиски стрелявшего, поскольку такие инъекторы используются достаточно свободно. Да, для того, чтобы купить «жало», нужно иметь высокий этический статус то есть, мне, например, его бы не продали но это еще не означает, что его невозможно раздобыть каким-то не вполне официальным путем.
Тут, разумеется, подключились пиджаки. Началась суета, беседы и расспросы. По всем жилым и учебным этажам Песочницы бегала суставчатая служебная мехимерка, собирала какие-то данные.
А результат? Пшик на палочке. Или даже без палочки.
С тех пор Стрелок выходил на охоту еще дважды в конце сентября и в начале октября. И койки по соседству с М_Акианом заняли орф-словесница Ива Лау и какой-то кондитер со смешным именем. Он, кстати, пока единственный, кто очнулся. Но, насколько я понял из тех информационных ломтиков, которыми нас кормит Ноо, в голове у него что-то гавкнулось. Всерьез так, без шансов на починку.
Все это, конечно, изрядно взбаламутило нашу идиллию. Кое-кто из студентов даже уехал. А из тех, кто остался, многие наверняка закидываются успокоительным и обнаруживают сердце трепыхающимся в горле, когда слышат шаги за спиной.
Честно говоря, мне и самому вечерами бывает не по себе.
Потому что нет, Стрелок это не я. Как бы ни косились на меня рыцуцики. И сколько бы ни расспрашивала меня своим джазовым голосом пиджачка Марфа Лионэ, которой нужно хоть кого-то подозревать. А я, как ни крути, удобная кандидатура. По крайней мере, если смотреть со стороны.
Вот только я никогда не любил непоправимых действий. Да и веселья в том, что делает Стрелок, на мой вкус, никакого. Но чтобы выяснить это, пиджачка должна задать мне правильные вопросы. А она всегда спрашивает не о том.
Вот и сегодня Лионэ затеяла бессмысленную болтовню о синтетических ядах. Рассчитывает поймать кого-то на оговорке? Надеется на то, что Стрелок не удержится и прихвастнет знаниями?
Судя по второму имени, девчонкой Лионэ любила помахать самодельным мечом в Пятнистом бору поиграть в спасительницу исчезающих чудовищ.
Но тут у нас чудовище не воображаемое. И защитники ему не нужны.
Эф_Имер, органическая химия это ведь один из ваших профильных предметов. Не хотите присоединиться к нашему разговору?
Видимо, я смотрел на Лионэ слишком долго и слишком пристально. Теперь придется что-то говорить. Что-то слегка обидное и в целом бессмысленное. Потому что ничего полезного я предложить ей все равно не могу. Раздумывая над формулировкой, я пропускаю между пальцев гладкие рыжие пряди. Один из спутников Лионэ, имя которого я не потрудился запомнить, вцепляется взглядом-репейником в мое лицо. Довольно неприятно. Особенно если есть причина или привычка трепетать.
Хорошо, что у меня нет ни того, ни другого.
Вы совершенно правы, органическая химия один из моих профильных предметов. А вот групповое дуракаваляние нет. Но я все равно вас внимательно слушаю. Считаю, сколько раз прозвучит слово «теоретически». Пока двадцать три, но я немного отвлекся в начале, так что мог пропустить разок-другой.
Лионэ чуть наклоняет голову.
Почему именно это слово?
Я пожимаю плечами:
Оно лишает веса все остальные. Теоретически возможно слишком многое. Что ни возьми все теоретически возможно. Спросите меня, например: «Можно ли создать мехимеру, которая будет погружать человека в состояние как там эски говорят? Близкое к коме. Теоретически?»