Все, что я нажила за эти годы кончилось! Не стало семьи, не стало мужика в доме, не стало какой-то опоры в жизни, не важно любила ли я его или не любила!
Не стало и материального достатка. Сначала он платил алименты, а потом, как мне рассказали, он с этой птичницей уехал куда-то на Украину, и алименты пропали!
Стали жить на одну мою зарплату. Да родители немного помогали. Ну что они могли? Отец долго болел, стал инвалидом. Мать уволилась, чтобы за ним ухаживать. А дети уже пошли в школу. Ужас сколько им стало надо! И ведь не откажешь! Поэтому пошла по вечерам в их школе убираться, когда вторая смена закончит учиться. А детям сразу сказала:
Не нужно стесняться, что ваша мать уборщица! Я теперь вам и папа, и мама, работаю за двоих.
Сын сразу понял. На следующий вечер он вдруг пришел, когда я убиралась, и сказал:
Мам, давай я тебе буду помогать!
Я, конечно, его прогнала. Но поняла, что сын у меня замечательный!
Дочка у меня тоже, конечно, замечательная, но долго стеснялась, что мать по вечерам моет полы. Ну, девочка все же! Но потом я поняла, что долго так работать не смогу. Дело не в том, что от такой жизни я дико уставала, а в том, что детей я совсем забросила! А с ними нужно было учить домашние задания, проверять уроки. И они стали приносить из школы двойки!
Нет, решила я, лучше беднее жить, чем упустить детей! И я написала заявление и отнесла директрисе. А она вдруг говорит:
Знаете, есть еще одна работа быть помощницей по хозяйству. У меня есть знакомый, у него много лет назад умерла жена. Он, конечно, старше вас, но совсем еще не старик. Работает. Но совсем нет времени, да и желания убирать квартиру, готовить обед. А деньги у него есть! У него такая помощница была. Но недавно у нее обнаружили онкологию. Так вот он ищет помощницу по хозяйству.
Но я днем работаю, а вечерами хочу сидеть с детьми, возразила я.
Это ничего, говорит директриса, все, о чем я говорю, можно делать в выходной убираться, постирать, погладить и приготовить еду на неделю. А обедает он на работе.
И сколько он платит? спрашиваю.
А это вы с ним договаривайтесь. А вас я ему могу рекомендовать я к вам давно приглядываюсь.
Человеком он оказался приятным, вежливым. И сказал без обиняков, просто:
За все обязанности, о которых вам говорили, я буду платить.
И он назвал сумму, которая была вдвое больше, чем я получала за уборку в школе. Потом помялся и добавил:
Знаешь, есть еще одна услуга, которую я бы хотел получить от вас. Она оплачивается столько же, сколько я назвал за хозяйство. Но это необязательно. Просто мне было бы проще, если бы эти услуги мне оказывала одна женщина.
О какой услуге речь? заинтересовалась я.
Сексуальной, просто сказал он. Мужчина я одинокий, секс, сами понимаете, мне нужен, а знакомиться для этого с женщинами я не любитель. К тому же все они после этого в жены метят!
Я, конечно, была в шоке! Это что, он меня в проститутки зовет?!
Нет, он угадал мои мысли, это просто оказание услуги.
Вы женщина свободная и ни кому не изменяете. В общем, давайте так: я Вас не заставляю, и вы можете оказывать мне только услуги по хозяйству.
А как же это? почемуто спросила я.
Он улыбнулся.
Найду.
В общем, не спала я всю ночь. До того мне было это странно и стыдно. Но ведь такие деньги! И нетрудно же! Всего лишь полежать полчасика. Потом думаю: нет! Все равно это, как проституция! А потом опять:
Но ведь мне нужно думать о детях!
На следующий день я собралась с духом и позвонила ему:
Хорошо! Я согласна. Когда приходить?
Он не удивился.
По субботам. Обе услуги в один день.
В первую субботу я пришла и, не глядя в глаза, сказала:
Сейчас я переоденусь, уберусь и приготовлю еду
Он прервал.
Нет. После этого вы устанете, а заниматься сексом с уставшей женщиной, это, знаете ли . он подыскал подходящее слово, все равно, что насиловать!
Взял меня за руку и повел в спальню. Посадил мена на постель, не разжимая моей руки:
Объясняю правила. Не целоваться. Не играть в любовь. Относиться крайне просто двое пришли заниматься сексом! Чтобы получить удовольствие.
Он еще не знал, что удовольствие от этого я и в нормальном сексе не получала.
Он поднял меня с постели и стал так медленно, даже нежно раздевать. При этом по мере оголения целовал мои плечи, потом грудь, потом перешел к бедрам, потом между ними Я вздрогнула от неожиданности.
Что вы делаете? прошептала я.
Целую, также тихо ответил он.
Вы же сказали нельзя!
Нельзя в губы!
Он очень осторожно положил меня на постель, любуясь моим голым телом, разделся сам, стал меня гладить, и я даже не заметила, как он вошел в меня.
Вот и все! шепнул он через некоторое время. Ты молодец, девочка! снял презерватив и показал мне. Все в порядке. Не бойся.
Потом он показал, где что лежит, что есть в холодильнике и дал мне ключ.
Это твои ключи. У меня есть свои. Я побегу по своим делам, а ты делай свои, когда сделаешь, закроешь квартиру и до следующей субботы. Я вернусь не раньше девяти вечера.
***
Я еще с месяц, наверное, мучилась, боялась утром по субботам к нему идти. Мне казалось, что когда я еду в маршрутке к его дому, весь автобус на меня смотрит вот мол, проститутка едет. И боялась, что во второй раз и третий раз, он как-нибудь по-другому будет себя вести, как со шлюхой или насмешливо пришла, мол. Иди в спальню, раздвигай ноги! И перед детьми было стыдно, казалось, что они знали, куда и зачем уходит их мама по субботам. Но потом, как-то успокоилась. И дети, конечно, ничего не знали, и он, мужчина этот, вел себя так же ровно, как будто между нами ничего не было.
А жить, конечно, стало легче! В общем-то, нам троим, на все хватало. И я, наконец, занялась самым главным детьми. Делала с ними уроки, гуляла вечерами.
Так прошло четыре года. А потом я, когда убиралась, стала замечать в его квартире женские вещи заколку для волос, тюбики с кремом. А иногда, я, конечно, никуда не лазила, но здесь не выдержала приоткрыла как-то платяной шкаф, и на вешалке увидела женскую кофту, а с полки свисала лямка бюстгальтера.
Признаться, даже заволновалась, сексом занимается со мной, а сам в дом чужую бабу приводит!
И другая мысль пришла значит, конец моим зарплатам и моей более-менее обеспеченной жизни! А потом, что вот и конец моей блудной жизни, даже не подумала, привыкла, да и он стал мне как родной.
Но через неделю он сам мне объявил:
Видишь ли, я встретил женщину, не знаю, что из этого получится, но вторая услуга теперь мне точно не нужна. А уборка, если ты не против, на прежних условиях остается! И засмеялся:
Я тебе даже за нее немного прибавлю ведь ты теперь за двоих мусор убирать будешь!
Можно было, конечно, вместо потерянных денег найти другую подработку, но я решила нет, дети важнее!
Наступил тот самый опасный переходный возраст. Закончились наши вечерние прогулки и долгие ужины с разговорами. Теперь по вечерам я вслушивалась в стук подъездной двери, но дочь не возвращается. Уже два часа, как должна быть дома!
Потом с сыном также! Ну и, конечно, начались скандалы на эту тему. Слава богу, ни спиртного или табака, ни помутненных глаз я не замечала!
Промчались и эти годы. Ни весны я не видела, ни первых распустившихся листочков, ни первого выпавшего снега зимой, ни красных осенних листьев! Только дети, дети, дети! И когда казалось, бог от проблем переходного возраста уберег, тут оно и случилось!
Прихожу я както в субботу в квартиру этого мужчины убираться, открываю дверь своим ключом, и вижу, что он сидит вдвоем с этой женщиной на кухне и какое-то зловещее молчание стоит. Не поздоровались. Сидят молча. Я зашла.
Здравствуйте, говорю.
А он сухо так говорит:
Ключи на стол. Больше в твоей услуге мы не нуждаемся.
А что случилось? спрашиваю.
А то, говорит он, что нашу квартиру обокрали и дверь открыли ключом. Не взломали. И добавил:
Я не знаю, кто воспользовался ключами, дети твои или знакомые, но все, что я могу для тебя сделать не заявлять в милицию. Все забыли и прощай!
Украли, оказывается, немного, планшет и коробочку с женскими золотыми украшениями, но разве в этом дело!
Домой я шла, как побитая собака! И горе меня так сдавило, что думала не дойду до дома! И стыд, ужасный стыд перед всеми, кто меня знал, я мать вора! В том, что это сделал сын, даже сомнений не было. Он не раз помогал донести мне до этой квартиры что-нибудь тяжелое, видел, как я открывала дверь. Как подносила чип к охранной сигнализации. И знал, конечно, где в нашем доме лежат эти проклятые ключи!
Вечером я еле дождалась, когда он придет со своей гулянки. Была ведь суббота.
Наконец, дверь открылась.
Планшет, украшения на стол! крикнула я ему.
Он что-то забормотал: какой, мол, планшет, какие украшения, но я видела глаза забегали, лицо стало красным.