Фашисты это! Вон и немецкую овчарку с собой привезли людей травить.
Сытые какие! Гладкие рожи отъели! Товарищи, у них оружия нет! Бейте их!
Люди напирали. Они были какие то страшные, но реальные. Все худющие, глаза горели лихорадочным огнём. Видно, что и на ногах держались из последних сил. Но их было много против прибывших гостей.
Лиза училась в Новосибирском пединституте. Она только что приехала в город и все документы были у неё с собой в дипломате. Поэтому его из рук не выпускала. Она смело и уверенно вышла навстречу к милиционеру.
Я покажу вам свои документы. И вы увидите, что мы свои русские. Она ткнула паспорт прямо в руки стражу порядка. Затем достала свой студенческий билет и показала людям.
Только, пожалуйста, не порвите. Я учительница. Мы ехали с железнодорожного вокзала на трамвае! Лиза махнула рукой назад, даже не поворачиваясь, что бы держать по возможности взглядом кучку людей, как привыкла в классе.
И непонятно как оказались здесь.
Милиционер удивленно спросил:
Сейчас 1947 год, а в паспорте дата рождения стоит 1962 год. А дата выдачи 1978 год. Как это может быть? А сейчас тогда какой год?
1983! Послышалось несколько голосов от трамвая, не менее удивленных.
С обеих сторон повисла тишина. Никто никому не верил.
Деньги! Крикнул водитель трамвая. Он быстро метнулся в свою кабину и вынес ящичек с деньгами и абонементами.
Нате! Смотрите, если не верите! Тут же некоторые протянули гостям медные и серебряные деньги.
Мишаня, смотри, вот твой батя обрадуется для своей коллекции монет! Друг протянул серебряный рубль, новенький и блестящий.
Напряжение начало понемногу спадать.
А почему вы такие тощие? Голодаете, что ли? Выглянула из трамвая тётя Маша.
Ой, скоро, наверное, и помирать будем! Тихо сказала высокая женщина, опершись на вилы, как на палку подставку.
Хлеба давно ни привозят, ни масла, ни круп, ни соли. Пока лето, земля ещё кормит. Пока живность какая то была, ладно ещё. А сейчас дикари сумасшедшие все приели. Вот и голод начался.
Мы вот еще держимся вместе, в один дом перебрались. Охрану ставим, по одному никуда не ходим. Сумасшедшие на людей нападать стали.
А что, товарищи, может, не побрезгуете, пойдем к нам в дом, поговорим, как быть дальше! Пряча свой пистолет в кобуру, пригласил товарищ милиционер.
Вещи свои забирайте все! Оставлять их здесь опасно. Водитель первым поднялся в кабину и собрал одежду и документы.
Лиза вернулась за чемоданом.
Ксюша, красивая девушка, несла коробку с тортом. У Марии была прикрытая платком корзина.
Мишаня нёс в руке коричневый кожаный чемоданчик дипломат, а в руке его друга был пакет с чем то.
Всем хотя и было страшно, но оставаться совсем безоружными и без защиты ещё страшнее.
Но было и ещё кое-что. Приключение казалось настолько необычным, что даже становилось интересным.
Нежданных гостей окружили со всех сторон и повели к себе в двухэтажку люди из военного прошлого.
Милиционер, подойдя к дому, постучал в дверь несколько раз с паузами и громко назвал себя.
Дверь открыл очень молодой лейтенант в потрепанной изрядно военной форме.
Серёга! Удивленно и очень обрадованно крикнул пожилой мужчина с удочками.
Он сразу бросился обнимать лейтенанта.
Ну, друг, вот это сюрприз! Отстраняя от себя и вглядываясь ему снова в лицо, продолжал он под удивленным взглядом всех окружающих.
Товарищи, сначала все заходите в дом! Поторопил их милиционер, подталкивая руками в спины. Здесь может быть очень опасно!
Толпа ввалилась в дом и толстые прочные двери изнутри закрыли на несколько крючков и положили еще длинную доску вместо щеколды поперёк.
Люди поднимались на второй этаж. А лейтенант ещё ничего не мог взять в толк.
Я Генка Богатырёв. Признал теперь?
Генка? А почему ты такой старый теперь? Что с тобой произошло?
Это не со мной произошло, а с тобой! Мы ведь так и не нашли тебя после того, как ты в отпуск по ранению уехал. Я и после войны тебя искал, запросы везде писал. Но ты как в воду канул.
А ты жив, Сергей! И вот как довелось свидеться! По щекам бывшего солдата катились крупные слезы. И старик тряс руку своему молодому ровеснику.
Похоже, доверие начало налаживаться между прошлым и настоящим.
А вот и моя жена Маша! Представил Геннадий свою подружку.
Та самая Маша? Дрогнувшим голосом спросил Сергей. И жевалки, заигравшие на его лице, выдали сильное волнение.
А вот и моя жена Маша! Представил Геннадий свою подружку.
Та самая Маша? Дрогнувшим голосом спросил Сергей. И жевалки, заигравшие на его лице, выдали сильное волнение.
Женщина уже была заплаканная, а сейчас она просто бросилась молоденькому лейтенанту на шею. И судорожные рыдания сотрясали все тело старой женщины. Корзину она сунула мужу.
Серёженька, я тебя очень долго ждала. А сейчас я уже бабушка. А ты все такой же молодой. Даже не верится. Как будто это сон!
Все поднялись по лестнице и вошли в очень большую комнату залу с длинным столом, вокруг которого стояли разнокалиберные стулья и табуретки. А с одной стороны деревянная скамейка.
Заметно было, по спиленным перегородкам, что таким общий зал стал недавно, а не при строительстве здания.
Местные жители стали хлопотать за столом. Они достали чугунок отварной картошки в мундирах и на тарелку положили зеленые перья лука. Предложили стулья гостям, а сами расселись на табуретках.
Ксюша с торжественным видом водрузила большую коробку на стол и жестом фокусника открыла её:
Опля! У меня сегодня День Рождения!
Хозяйка, ножик есть разрезать? Угощаю!
Все так и ахнули при виде такого великолепия. Из соседней комнатушки в приоткрытую дверь выглядывали трое ребячьих головок. Увидев торт, они оставили своё укрытие и подбежали к столу. Дети, как их родители, были худенькие.
Кышь, сорванцы! Прикрикнул на них милиционер.
Садитесь вон все на лавку и ждите. Те послушно сели и притихли.
Лиза открыла свой чемодан и достала из бумажного пакета пару килограммовых полу копчёной колбасы, одну круглую булку вкусного деревенского хлеба, пачку индийского чая. Всё это она выложила на край стола. Ещё отдельно в небольшом пакетике у неё были конфетки барбариски. Она взяла их и пошла оделять детей.
Сразу запихав в рот по конфетке, дети сидели со счастливым видом и улыбались.
Хозяйки хлопотали возле печки и стола. Ставили на огонь чайники с водой. Бережно нарезали тонкими ломтями хлеб и маленькими кружочками колбасу на тарелку.
Мария показала на свою корзину.
Доставайте всё, что найдете там!
Из корзины на свет появилась двухлитровая эмалированная кастрюлька с вкусно пахнущим пловом. Тут же нашлись две бутылки с молоком и целая миска с домашними пирожками.
Водитель выложил кулёк с бутербродами и термос с холодным компотом.
У голодных людей при виде такого богатства загорелись глаза. И они все, как один, широко улыбались, сглатывая слюну.
Но когда молодые парни внесли свою лепту к общему столу выставили бутылку вина и выложили две пачки сигарет, тут уж местный мужской штат закричал: «Ура! Вот так праздник!»
Плов и пирожки с молоком хозяйки убрали про запас. Больше половины колбасы тоже. И всё равно стол получился праздничный. Детям налили по стакану сладкого компота.
Не торопитесь только, жуйте хорошо! Не старая ещё женщина давала напутствие ребятишкам.
С голодухи по многу есть нельзя.
А тут поспел и чай. Некоторое время все ели молча, кроме вновь прибывших. Гости, не сговариваясь, к еде не притронулись, чтобы не отбирать лишний кусок. Но чай пили.
Голодавшие долгое время люди изо всех сил пытались себя сдержать, чтобы не глотать еду жадно, кусками. И некоторым это почти удавалось.
Наконец, когда приятная слабость от сытого желудка начала разливаться по всему телу, местные жители приступили к расспросам.
Раз вы из 83 года, значит, война уже закончилась? Кто победил?
Мы победили! Чуть ли ни хором сказали оба парня, девушка Ксюша и подросток с собакой. То есть собака, конечно, ничего не говорила. Она сидела у окна, поодаль от стола и лишь с интересом наблюдала за всеми. А старый солдат начал рассказывать:
Я дошел до самого Берлина. Фашисты яростно оборонялись. В советских солдат стреляли не только гитлеровские вояки, но и пацаны, и фрау. Много наших мы потеряли в этом Берлине, будь он трижды проклят. Всю войну многие прошли, а здесь полегли, на чужой земле.
А 9 мая 1945 года была объявлена всему миру Победа над Гитлеровской Германией. И сам их фюрер застрелился от такого конфуза.
За Победу! Ура! Закричали все. Они, как показывали в старых военных кинолентах, бросились обниматься. Обнимали друг друга и обнимали своих неожиданных гостей. И плакали, не стесняясь, все. Потому что чувства охватили всех одинаковые: радости и боли.
Немного успокоившись, все расселись, как на собрании, чтобы уже попытаться найти выход из этой ловушки.