Здравствуй, Винни, сказал Джек. Надеюсь, вы сегодня меня не будете в клетку сажать и иголками тыкать?
Ха-ха, неубедительно засмеялся тот. А когда тебе дали напарника? Что-то я не слышал. Ну-ка пройдемте, я замерю вам
Ну-ну, Винни, остановил его Джек, перехватывая за руку, которую тот уже протянул к Энце. Несанкционированные опыты запрещены. Сегодня у вас только я, несчастные вивисекторы Ты, кстати, забыл спросить, как ее зовут, а уже полез за иголками.
Энца, тихо сказала девушка, когда острый взгляд Винни обратился к ней.
Это Винни, заведующий четвертой лабораторией, тот Ван-Лир, старший научный сотрудник. Есть еще лаборанты, но я их не вижу.
Эти лоботрясы на обед ушли, благодушно сказал Винни. Не боись, Джек, мы тебя и без них разберем. Иди куда обычно.
Ван-Лир зашел за шкафы и пропал, Энца, стараясь не особо заметно вертеть головой, последовала за Джеком.
За шкафами, беспорядочно набитыми папками и книгами, находилось просторное помещение. Высокие окна были забраны снаружи решетками, в произвольном порядке тут и там стояли пять компьютерных столов. На полу рядом с ними картонные коробки, заполненные всякой всячиной: бутылочками, статуэтками, ножами, свернутыми тканями, резными дощечками, шкатулками и прочим интересным и наверняка магическим барахлом.
В центре стоял толстый бетонный столб до потолка, покрытый сверху донизу руническими знаками и схематическими рисунками, рядом приткнулась белая маркерная доска, на которой висел чей-то зеленый халат.
В одном из углов монотонно гудел серверный шкаф, рядом с ним черным вопросительным знаком изогнулась причудливая деревянная фигура африканского шамана. На его паучьих пальцах висели на шнурках несколько флешек, а в изгибе руки лежала стопка дисков.
У дальнего окна за белой ширмой стояло кресло, похожее на стоматологическое, рядом монитор. Джек стянул футболку и сел, Ван-Лир нацепил на него датчики, а потом, надев толстые резиновые перчатки с руническими знаками, достал из коробки под креслом прямоугольную дощечку и положил на грудь Джеку.
Тот скривился, но промолчал. Отвернулся к окну, прикрыв глаза. Ван-Лир и Винни на миг замерли, внимательно наблюдая за Джеком.
Да-а, Джек, протянул непонятным тоном Винни. Иногда мне так хочется разобрать тебя и посмотреть, что же там внутри такое.
Энце стало почему-то неприятно. Что-то некрасивое мелькнуло во взгляде заведующего, и она, торопясь сменить тему, спросила:
А это не секрет, что вы сейчас тестируете?
Это амулет на три четверти ограничения силы. То есть для обычного человека ограничения, а вот Джеку это, судя по показателям, как мертвому припарка.
А я думала, вы не могли измерить его уровень Как же вы судите, ограничена его сила или нет?
Там считыватель ауры стоит. Не чувствуете разве, как фонит? Собственно, нас интересуют побочные эффекты, а не уровень снимаемой энергии. Вот считыватель показывает изменения в ауре, а у Джека стоп-стоп-стоп Ван-Лир!
Че? флегматично отозвался тот.
Смени с интенсивности на цветовую диагностику, кажется, дело пошло.
Джек заметно побледнел, на лбу выступила испарина. Прямые светлые брови сошлись на переносице, словно он Словно ему было больно?
Джек? позвала Энца. Все в порядке?
Она сделала было шаг к нему, но Винни оттеснил ее к одному из столов.
Посидите там, приказал он. Все идет, как полагается, не вмешивайтесь.
Он с жадным любопытством склонился над Джеком, постоянно поглядывая на монитор рядом. По его указанию Ван-Лир подкатил к креслу круглый стул, установил на нем ноутбук и стал настраивать еще какой-то вывод данных.
Сиди, где сидишь, и не лезь сюда, злым голосом сказал Джек, видя, что Энца напряглась.
Не разговаривай, Джек, ты нам картину сбиваешь, прервал его Винни.
Заткнись, отозвался тот и снова прикрыл глаза.
Джека начало потряхивать, но он, стиснув зубы, держался.
Конечно, держался. Куда ему деваться было: пожалуй, только это ему и позволяло по-прежнему оставаться на балансе института как практикующему магу.
Смешно. Джек и сам не знал, зачем ему это, да и практики-то, уж будем честными, никогда не было. Лицензию не отнимали, вот и все дела. А по сути он оставался все тем же невежественным подростком. Магию Джек знал в теории, но это как знать в теории кузнечное дело: если молота ни разу в жизни в руках не держал, и гвоздя не выкуешь без опыта.
Зачем вот Энцу тащил сюда, позориться только. Вон сидит, глазищи распахнула, руки в кулаки сжала.
Уж будь Винни с Ван-Лиром монстр-объектами, давно бы порубила в мелкую капусту.
А с людьми не умеет.
Судорогой вдруг прошило правую руку, потом лицо. Что за бес
Вот за что он ненавидел все эти их опыты и тесты: начинают в голову лезть дерьмовые мысли, и жизнь сразу кажется просто чьей-то отрыжкой, и сам он бесполезной сломанной куклой, и болит потом так, что едва ноги волочишь. А этим все равно, лишь бы результаты получить.
Извините, пожалуйста, где-то далеко шелестел неприятный своей вечной неуверенностью и слабостью голос. Можно это все прекратить? Мне кажется
Не лезьте, куда вас не просят, раздраженно оборвал Энцу Винни. Что за дерьмо Ты регистрируешь это, Ван-Лир?
Да.
Послушайте
Если ты сейчас же не отойдешь и не прекратишь мешать, вспылил Винни, то
Жизненные показатели падают, вклинился сухой голос Ван-Лира, прекращаю эксперимент. Время окончания: семнадцать двадцать.
В этом месте Джек отключился.
Правда, как он понял спустя пару минут, этого никто не заметил. Ван-Лир с каменным лицом снимал с него датчики, пластина уже была убрана, потом Ван-Лир сунул ему салфетку, чтобы Джек стер с себя остатки геля, и ушел. Энца и Винни, недовольные и злые, стояли по обе стороны кресла.
Что характерно, у Энцы уже глаза были на мокром месте, а Винни и не подумал извиняться. Неожиданно успокоившись, он продолжал разговор как ни в чем не бывало.
Чего ты там натворил опять, Джек? спросил Винни. Утром даже летучку собирали. Я, правда, все проспал, но понял, что тебя песочили.
Джек промолчал, натягивая футболку. Суставы едва двигались, и казалось, что даже скрипели.
Снова появился Ван-Лир, в руках по дымящейся кружке с чаем. Одну он сунул Энце, другую Джеку.
Хороший парень этот Ван-Лир, хоть и странноватый. «Да кто из нас не странноватый, в самом деле», подумал Джек. Чай был дрянной, кружка грязная, но от горячей жижи стало значительно легче. Джек свесил ноги вниз и поболтал ими. Вставать сразу не решился, боялся растянуться на полу. Энцу тогда точно удар хватит.
Будешь теперь принимать участие в Большом ристалище? В этом году Алый турнир, вдруг сказал Ван-Лир.
Он уже сидел за одним из столов, перенося данные с ноутбука. Периодически что-то печатал, и клавиатура от быстрых и жестких ударов подскакивала и стучала о стол.
Джек об этом и не думал вовсе. Он следил, конечно, за проведением и результатами: в прошлом году там выступал Донно, но собственное участие Джек повернулся и посмотрел на Энцу, только чтобы увидеть зеркально озадаченное лицо девушки.
М-да. А ведь на носу уже, через месяц, и к тому же Алый турнир, значит, юбилейный какой-то, с приуроченными торжествами для зрителей. Основное событие года в Старом Свете, состязание боевых магов, фестиваль и прочие радости, транслируемые по всем каналам телевидения. Обсуждения, ставки, болельщики.
Часть состязаний оставалась за кадром, но вот подведение итогов и фестиваль все эти красоты даже Джека не оставляли равнодушным. Если там, конечно, свои ребята участие принимали или дамочки какие красивые.
А Ван-Лир знал, что сказать: вон и мысли все переключились сразу. Джек головой потряс: только что страдал и переживал, и вот уже размышляет, принимать ли участие в турнире.
А нас что, могут взять? потрясенно спросила Энца. И в самых смелых мечтах она не представляла себе, что принимает участие в турнире на Большом ристалище.
Тоже вопрос. Кто его знает, какие там правила участия. Джек хмыкнул, встал на ноги и потянулся. Спина заскрипела, но он не обратил внимания.
Алый турнир, надо же.
История шестая. Новые коллеги
Надо сказать, что практику смены имен перед началом обучения магов многие давно уже считали ущербной и вредной. «Справедливая ассамблея» так вовсе требовала запретить ее как ненужное наследие рабских времен.
Они крупно преувеличивали и, скорее всего, намеренно. Эти ребята вообще любили нагнетать атмосферу.
Сокрытие своего имени никоим образом к рабовладению не относилось. Маги древности придавали истинным именам сакральное значение, считая, что знание их дает полную власть над человеком или иным существом. Поэтому они умалчивали свои имена, делали из них анаграммы, выбирали псевдонимы, в общем, берегли как зеницу ока.