И что? Ланье стало интересно.
На него кинулись, но он был неуязвим.
Что значит «неуязвим»? спросил Ланье.
А то и значит. Убить его не смогли. Он, шутя, отбил коротким клинком все атаки, и никого при этом не ранил. Хотя мог бы. В погребке все сразу отрезвели. И этот господин заявил, что нельзя убить того, кто уже умер.
Вот как? Он сам это сказал?
Да, гражданин! И это весьма нас насторожило. Появление этого человека совсем не способствует нашему делу
***
В погребке у Натэля.
В винном погребке прозвучали два выстрела. Это гражданин Жак Ру, видя неудачу своих товарищей, выпустил в роялиста две пули из своих пистолетов.
Пространство заволокло пороховым дымом. Ру спросил:
Этот предатель мертв, граждане?
Но человек в черном камзоле даже не упал. Он насмешливо спросил:
Ваши пистолеты ведь не дают осечек?
Жак смелый человек и был среди тех, кто штурмом брал Бастилию, и его пистолеты действительно не давали осечек. Но, услышав этот голос, он испугался. Его пули не причинили врагу вреда, и голос был словно голосом из ада. Ру показалось на мгновение, что перед ним не человек.
Сам хозяин погребка Натэль, плотный мужчина в синей блузе и красном колпаке, замер у бочки с вином.
Я ведь сказал, что нельзя убить того, кто уже мертв! повторил человек. Я Кадуаль! Ты, папаша Натэль, должен меня помнить!
Толстяк затрясся и прошептал:
Матерь божья!
Ты меня не узнал?
Чёрный камзол приблизился к стойке.
Мсье виконт? еле ворочал языком виноторговец.
Ты ведь видел, как меня убивали. Негодяй Фурье всадил мне кинжал в спину по самую рукоять, а ты орал «смерть Кадуалю»!
Мсье виконт но я
Я не собираюсь тебя резать сейчас, Натэль. Я пока никого из вас не убил. Но я Кадуаль! Я ле Морт! И я среди вас! Помните про это!
После этого чёрный камзол взял свой плащ и шляпу.
Я ещё вернусь. Натэль!
Виноторговец смотрел на виконта.
Да, мсье?
Тот бросил ему монету. Виноторговец поймал её. Это был золотой луидор.
А за тобой Смерть придёт в своё время
***
Снова в доме Ланье.
Ланье спросил у Сен-Жюста:
И все это соответствует истине? Это больше напоминает выдумку.
Но, тем не менее, это правда.
И вы сами говорили с Натэлем?
Сам нет. Верные люди подтвердили эти слова, гражданин Ланье.
Вы не шутите?
Мне не до шуток, гражданин депутат! И скоро всем нам будет не до шуток, если этот чёрный господин, «воскресший из мёртвых», продолжит нам вредить.
Его стоит изловить.
Вы думаете, гражданин, что мы сами не могли дойти до этого?
Вы хотите сказать, гражданин Сен-Жюст, что он еще и неуловим?
Это было сделано нами, гражданин Ланье. Я сам нашел пятерых граждан, известных своей смелостью.
И что?
Они сумели захватить Кадуаля.
Вот как?
Его препроводили в тюрьму Ла Форс.
Допросили?
Нет. Вчера он ушёл из тюрьмы. И появились первые пять трупов. Он продемонстрировал неотвратимость мести врагам короля! Это сейчас, когда Париж готов окончательно сбросить тирана!
Это попросту невозможно! Это выдумки роялистов!
Вот мы и решили просить вас, гражданин Ланье, во всем разобраться.
Меня?
Именно вас! Никто кроме вас лучше не решит этой проблемы.
Но я не считаю, что проблема есть. Я уверен, что это выдумки врагов свободы.
Вот и начните разбираться с этим. Гражданин Дантон, новый министр юстиции передал вам большие полномочия. Разве нет?
Гражданин Дантон мне доверяет.
Я знаю, что он ваш приятель. И вы, как служащий министерства юстиции, имеет пропуск в тюрьму Ла Форс?
Конечно, имею. И не только в Ла Форс.
Тогда мы можем на вас положиться, гражданин Ланье.
Сен-Жюст поднялся и протянул Александру Ланье руку. Тот пожал её, и они простились.
Если бы Александр мог тогда предвидеть насколько долгой станет его охота за Смертью
2
1792 год. Париж. Тюрьма Ла Форс.
Александр Ланье прибыл в тюрьму Ла Форс. Стражники в простых блузах и красных колпаках с кокардами, остановили его карету. Они отнеслись к щегольски одетому господину грубо. Ланье знал, откуда дует ветер. Это якобинцы так настраивали толпу. «Мир хижинам! Война дворцам!» И всем, кто во дворцах живет. И многие санкюлоты в последнее время воспринимали каждого прилично одетого, как врага.
С чего вас принесло в такую рань?
С чего вас принесло в такую рань?
Я депутат Ланье! стал горячиться посланец.
И что с того? спросил его высокий мужчина с мушкетом в руках.
Вы кто такой гражданин?
А ты сам кто? вопросом на вопрос ответил мужчина.
Я представился!
Я не расслышал твоего имени!
Ланье вытащил из кармана своего сюртука пропуск и вручил его охране. Сержант, прочитав документ, сразу сменил тон.
Гражданин Ланье? Это вы тот, кого называют «друг народа»? Простите нас. Эти честные граждане приняли вас за посланца из дворца.
Из дворца? Что вы такое говорите, сержант?
Но ваш костюм
Я ведь сказал, что я депутат! А вы, граждане, судите о человеке по костюму. И, наверное, приняли меня за аристократа. Но я скромный служащий министерства юстиции. И я принадлежу к третьему сословию11!
Прозвучала команда:
Открыть ворота!
Ворота отворились, и карета въехала во двор, в глубине которого высились мрачные здания тюрьмы. Служители в красных колпаках распахнули дверцы, и депутат Ланье вышел.
На посланце был новый с иголочки синий камзол с обшлагами и шляпа с плюмажем из трёхцветных перьев. Его перепоясывал трёхцветный шарф.
Мрачное место! сказал Ланье, оглядевшись.
Мрачное для врагов свободы, гражданин!
Александра пропустили в караульное помещение, в котором царил полумрак, ибо масляные фонари давали мало света, и внутри было сильно накурено.
Начальник караула смерил депутата Законодательного Собрания Франции недовольным взглядом. Он одет в засаленный, многократно штопанный сюртук с трёхцветной кокардой на лацкане, был небрит, и от него пахло перегаром.
Я депутат Ланье! Вы начальник караула?
Что угодно гражданину депутату?
Мне нужен узник по имени Кадуаль!
Так ищите его сами, гражданин, спокойно ответил офицер.
Что это значит? Вы забыли, с кем говорите?
Кадуаля в тюрьме Ла Форс нет, гражданин. Но в подвалах лежат пять трупов достойных граждан. Всех их вчера нашли мертвыми. А в камере, где содержался человек по имени Кадуаль, никого нет.
Ланье сел на стул и строго спросил:
И он сбежал? Это вы хотите сказать?
В камере его нет! Двери никто не открывал. Все мертвы, кто нес стражу на воротах и в коридорах. И никто ничего не видел.
Эту сказку я уже слышал, гражданин! И меня прислали разобраться с этими слухами! Некто из здешних служителей помог преступнику освободиться. И по городу были распущены слухи о том, что этот аристократ может все!
Не скажу ничего насчёт слухов, но никто из наших Кадуаля не выпускал! В моей команде предателей нет. Но вы, если желаете, можете сами переговорить с надзирателями.
Где они?
Гашен здесь. Он отсыпается после вчерашнего. Правда, он немного пьян.
Гашен спал здесь же, на большой деревянной лавке. Его растолкали.
Вставай, старый пьяница. С тобой желает говорить гражданин депутат.
К черту депутата! Я хочу спать!
Все, кто был в помещении, захохотали. Тогда Александр сам растолкал надзирателя. Тот, почувствовав железную руку депутата, сразу убедился в его силе и больше спорить не стал
***
Ланье внимательно осмотрел камеру, где содержался Кадуаль. Гашен все ему показал.
Вот здесь его и держали, гражданин.
Одного?
Конечно одного, гражданин. Про этого человека ходят плохие слухи. И я скажу вам, что в его присутствии у меня мороз по коже шел. А я не трусливого десятка, гражданин.
Ланье посмотрел на надзирателя. По виду это был крепкий мужчина крестьянского происхождения, пришедший в Париж года два назад из провинции. Такие были особенно злы на аристократов.
Как, по-вашему, он мог покинуть камеру, в которой содержался один?
Это был сам дьявол, гражданин. Я не вру вам. И я рад, что он сейчас так далеко отсюда.
Что вы хотите сказать?
Только одно, горячо прошептал Гашен. Этот парень дал себя поймать. Вы понимаете? Он дал себя поймать!
Что вы хотите сказать?
Он мог не дать себя арестовать, и мог не сесть в тюрьму. Это было в его власти.
Значит, не боялся правосудия?
Какое правосудие? Он читал нам по памяти манифест герцога Брауншвейгского. Он говорил, что сделают пруссаки с нами всеми, когда возьмут Париж! И никто не заткнул ему рот. Спросите у кого угодно, гражданин! Наш начальник верный патриот и ненавидит аристократов! Он готов их рвать зубами! Но перед Кадуалем он спасовал!