Я продолжала с этим жить, не обращая внимание на фоновое беспокойство и тревогу. Отсутствие грамотной психологической или медикаментозной помощи сыграло со мной злую шутку: когда ты сам учишься глушить свою душевную боль, ты автоматически становишься менее чутким ко всему происходящему вокруг. Тебе уже нет дела до легкого волнения или ощущения, что «что-то идет не так». Ты отсекаешь все эти эмоции за ненадобностью или делаешь вид, что их нет.
Внезапно обнаружилось, что последние полтора года моя дочь тайно общается с отцом. Мне было трудно в это поверить, поначалу казалось, что это какой-то розыгрыш. Кирилл нашел Наташу в соцсетях и попросил у нее прощения: за то, что не приезжал к ней, не виделся с ней, не писал ей и не звонил много лет. Он поклялся Наташе в том, что безумно ее любит, и умолял не говорить ничего маме. Видимо, Кирилл опасался, чтобы я, не дай бог, не запретила им общаться, и не зря я бы именно так и поступила.
Откуда-то у Наташи стали появляться новые вещи. Она объясняла это тем, что подруга из обеспеченной семьи отдавала ей ненужное. Сначала в нашем доме возникли кроссовки, затем кофта, потом жилетка и худи. Подарки были редкими. Может быть, раз в пару-тройку месяцев дочка приходила домой воодушевленная и вываливала мне с порога:
Смотри, мам! Наташа протягивала очередную модную вещицу, Снежане бабушка и дедушка подарили, а ей все маленькое. Она сказала, забирай. Я забрала. Но это ж ничего, мам? Можно я заберу?
Наверное, растерянно произносила я. А тебе самой как? Тебе самой это нравится?
Да, мам!!! Конечно!
Ну, хорошо. Тогда можешь оставить.
Вечером того дня я попыталась связаться с родителями Снежаны, чтобы поблагодарить их за подарок, но безуспешно: так и не дозвонилась. Я знала, что эта девочка хорошо воспитана, прекрасно учится и неплохо ладит с Наташей, поэтому решила так: в том, что они отдали ей вещь, нет ничего дурного. Кроме того, я знала их семью уже давно, наши дети вместе занимались танцами.
Потом в нашем доме появились планшет и плеер. Все это «оказалось ненужным Снежане», и «она делилась» с Наташей. Я знала, что Снежана посещает частную школу, ее возит личный водитель. «У них, у богачей, свои причуды», подумалось тогда, но червячок сомнений начал разъедать мое спокойствие. К тому же было как-то неловко принимать в дар дорогие вещи, не отдавая ничего взамен. Я искала маму Снежаны в танцевальной студии, когда приезжала забирать Наташу после тренировки. Однако ее в последнее время возила няня.
Все вскрылось незадолго до Нового Года. Я настолько ошалела от своих смет, что почти перестала есть и спать. Впервые за ночь оторвавшись от компьютера, я обнаружила, что уже рассвело. За окном будто кто-то растянул белую накрахмаленную простынь. «Туман», удивилась я, вскинув голову, поднялась и закрыла жалюзи. «Так лучше».
Балансируя на грани сна и реальности, я с трудом понимала, кто я и где. Наташа вдруг вышла на кухню и стала в углу, скрестив руки на груди.
Так-так-таааак Полуночничала, значит, снова? шуточно произнесла она. А есть ты хоть собираешься?
На тот момент я как раз все закончила и подумала о том, что пора умыться, выпить кофе и перекусить.
Собираюсь.
Мам, ты знаешь, что Я хочу встречать Новый Год без тебя.
То есть Как это, без меня?
Мы поедем на Красную Поляну с моим папой.
С твоим кем? я вытаращила глаза.
Сон как рукой сняло.
Да, мама. Мы общаемся. И уже давно, дочка стояла в углу, по-прежнему скрестив на груди руки и слегка раскачиваясь.
Погоди, я оперлась на спинку стула и медленно присела. Так эти кроссовки, гаджеты Это от него, да?
Ну, да.
Почему ты сразу не сказала?
Ну, мам. Мне так хотелось оставить. А я не знала, разрешишь ты или нет если я тебе признаюсь
Но ты же помнишь, как я всегда хвалила папу С чего ты взяла, что я бы запретила? пробормотала я, как в тумане.
Вдруг показалось, что на голову обрушился огромный куб льда, и он оглушил меня, расколол череп, и теперь по лицу хлещет кровь. Безумно хотелось плакать, но я держалась изо всех сил.
Вот Именно поэтому, задумчиво протянула дочка, мы с папой поговорили об этом, и он сказал, что ты не перенесешь этого горя, если он пропал, а потом появился Он сказал, что тебе будет больно, и ты не сможешь его простить.
Очень задело это «мы». У нас с дочкой давно исчезло это выражение.
Очень задело это «мы». У нас с дочкой давно исчезло это выражение.
А как же его новая семья? я взяла себя в руки и стала говорить спокойно. Где они все?
Папа уже давно живет один, года три. Как-то так получилось, он потом Он долго жил один, потом начал искать меня, очень долго искал Потом боялся мне написать, ведь он не знал: захочу я с ним говорить или нет? Может, я его в черный список добавлю? Или я его ненавижу? Ему было так страшно
Так страшно, что за девять лет он тебе ни разу не позвонил, ляпнула я и тут же прикусила язык. Но было уже поздно.
Мама, зато он сейчас позвонил. Так что? Можно на Новый Год с папой? Да?
И сколько бы ты еще молчала, если бы не эта поездка?
Да ладно, мам. Я бы рассказала. Ты же моя мама! Я ж тож понимаю, что надо было тебе все рассказать.
Я ж тож, не удержалась и передразнила я ее. Да, езжай. Конечно Езжай, ради бога, растерянно пробормотала я и потуже завязала вокруг себя халат. Начало знобить.
Далее я зашла в ванную и встала под горячий душ, несколько раз переключила воду на холодную и обратно. Быстро намылила волосы шампунем, молниеносно искупалась и вернулась на кухню. Открыла посудный шкаф, достала турку и заварила в ней кофе. Наташа доедала яичницу, которую только что сама себе пожарила.
Ты будешь чай? спросила я.
Нет, мам. Я уже ухожу.
Она вскочила из-за стола и побежала одеваться в школу. Когда через пять минут я закрыла за ней входную дверь, то вернулась обратно, к Наташиной пустой тарелке, и застыла, уставившись в одну точку. Потом что-то вывело меня из оцепенения, и я оглядела стол: вот салфетки, вот вилка, вот недопитый стакан сока. В голове пронеслась предательская мысль: «А раньше она бы ни за что на свете не села есть одна, не спросив у меня». У нас в доме было так принято кто проголодался, всегда спрашивал другого, и в случае необходимости готовил на двоих.
«Но ведь она спросила, а я ничего не ответила и пошла в душ», вспомнила я.
«Нет, ответила. Ответила, что собираюсь есть», парировала другая часть меня.
Точно
Итак, в Наташе прослеживались какие-то изменения, причем столь явные, что не заметить этого было невозможно. Мое тело вдруг что-то пронзило острой иглой, от макушки до пяток. Обидно. Села есть без меня. Скрывала общение с Кириллом. Обманом проносила в дом его подарки. Вела себя, словно чужой ребенок. «Зато у нее теперь есть отец», подумала я, поставив сковородку на плиту, и принялась готовить завтрак.
Белок вспенивался и угрожающе шипел, образовывая из пузырей «яичное цунами». Наблюдая за ним, я куда-то провалилась, словно в портал, в другое измерение. Вокруг меня образовалась ментальная пустота, бесконечный поток мыслей затих, и я потеряла счет времени. «Как лягушка в камне», вдруг пришло в голову сравнение.
Когда мне было лет восемь, мне кто-то подарил книгу, которая полностью захватила мой разум. Я не выпускала ее из рук, пока не прочитала полностью, от корки до корки, и так несколько раз, по кругу, до одурения. Останавливало то, что на пятый или шестой раз одна и та же история утрачивала свою новизну, и рассказы уже не приносили столь ярких эмоций.
Книга повествовала о самых невероятных явлениях природы, о космосе, о загадках прошлых цивилизаций. Мне больше всего запомнились стриженые круги на полях и лягушка в камне. В средневековой Англии ремесленники раскололи большой булыжник, предназначенный для строительства, а в нем обнаружили пустую полость размером с человеческую ладонь. Каково же было их удивление, когда из полости была извлечена живая лягушка! Ее сердце билось, она дышала, хотя и сложно было себе представить, каким чудом она выжила без еды и без воды.
Еще более удивительным для людей, обнаруживших ее, был сам факт попадания внутрь. Абсолютно ровный камень, без единой трещины, без признаков сверления или удара, в котором несколько десятков лет, а может, даже и веков, просидело живое существо. Та самая лягушка в камне ознаменовала феномен, который остается загадкой по сей день.
Состояние анабиоза у животных сродни нашей человеческой коме. Что-то среднее между жизнью и смертью. Может ли человек ходить на работу, выполнять свои функции и растить ребенка, оставаясь при этом совершенно эмоционально невовлеченным, как лягушка в камне? Видимо, может. И этим человеком была я.