Ты про черную метку?
Именно! Она ж для пиратов была как обещание «ты скоро сдохнешь, червь гальюнный, и порвут твою жопу на щупальца осьминога».
Джа, ты надрался или совсем сбрендил?
Никто не сбрендил. И не надрался. Пей, давай.
Джен послушно опрокидывает в себя водку, занюхивает кожаным воротником и морщится, царапнув по носу зубцами молнии. Все-таки надо было заказать еще по паре бутербродов.
Так вот, про пиратов, Джа хватается за бутылку, деловито разливает по стопкам остатки. Ровно, будто в мензурки. Что если Бог, космос, Коммутатор каким-то образом наметил этих людей? И я вижу именно намеченных. И иду за ними, как охотник, когда приходит время. Вдруг, на каждом из нас стоит отпечаток, когда и как мы умрем? Вдруг я вижу тех, на ком написано «его убьют так-то и так-то».
Хиромантия какая-то, бурчит Джен.
Не обязательно. Отметки, родинки, даже татуировки. Это-то мы не проверяли.
Ты что, раздевать их предлагаешь?
Мертвых да, невозмутимо отвечает Джа. А живых можно попросить показать.
Это уже слишком. Джен чувствует, как отъезжает. Медленно, но верно скатывается куда-то вбок, вслед за монументальной барной стойкой. Отяжелевшие руки тянет к краю стола за подвешенные к локтям гири. И желудок просится выпрыгнуть через горло. Джен не уверен, что мутит от водки. Я не пойду на это.
Джа напротив сама трезвость. Что это трюк или фокус? Или это одно и то же? Джен уже затрахался угадывать правильные ответы и смыслы пророческих рассуждений по погоде или рисунку морщин на лбу.
Что за бред вообще? со злости кричит он. Ты сам себя слышишь, чудовище?
Эй, Джен, раздается из-за спины. Инквизитор оборачивается через плечо, и ряды столов плывут сплошной линией, а задница съезжает со стула. Коса месит шваброй в ведре воду, глядит грозно. Давай без воплей на всю улицу.
Извини, понижает голос Джен и, разворачиваясь, снова играет с головой в карусельки.
Может, я и чудовище. Джа весь как натянутая цепь. Будто зацепился за невидимую шестеренку и зафиксировался намертво не сдвинуть. Вокруг шатаются стены, а он неподвижен. И кулаки сжаты. Называй как угодно, ты знаешь, я в морали нихера не смыслю и всегда к тебе прислушивался. Но иногда мне видней. Если для того, чтобы отделаться от этого кошмара придется раздеть несколько трупов, я это сделаю. А если мы успеем до трупов тем более. Они всегда и так ошалевшие, одним шоком больше, одним меньше не велика потеря. Только скажи, Джен, ты со мной? Ты. Со мной?
Закрыть глаза и уложить голову на мягкое и теплое. Джен глядит на тяжелую пепельницу и борется со стойким дежавю, будто снова тесные сапоги натирают большие пальцы, грязная, давно нестиранная форма липнет к лопаткам, а через плечо перекинута лямка автомата. Правда, теперь водка, а не ядреный самогон, разжижает мозги, и потом отовсюду не воняет до обморока. Зато вот эта колкая, парализующая потребность в покое среди всеобщего пиздеца она до сих пор рядом. Пригрелась за спиной и тыкает под ребра, будто жнец серпом.
Да куда я денусь? отвечает Джен. И добавляет про себя: «На мне столько крови, хоть часть бы отмыть».
Джа умеет улыбаться, как ребенок. Разбивает вдребезги сопротивление.
Из тебя получился бы клевый шпион, Джен подпирает щеку ладонью, стараясь не завалиться на стол.
Почему? Джа меняется моментально, будто чирк спичкой и уже другой человек. Мягкий, как язычок пламени, и такой же податливый малейшему дуновению.
Не скажу. Ой, блин. Кажется, нам пора отсюда валить.
С какой стати? Джа развязно откидывается на стуле, развернувшись всем корпусом, и тут же втягивает голову в плечи, группируется до размеров компактного мальчика-подростка. Но прятаться уже поздно, игнорировать неэффективно.
Надрались в такую рань? укоряет обманчиво мягкий голос, и тонкие пальцы с безупречным маникюром ложатся на плечи Джа.
Привет, Юль, опасливо жмурится он.
Джен с виноватой улыбкой машет ладонью и старается поймать взглядом в фокус пальцы девушки, блуждающие по шейным позвонкам пророка. Он не боится, запугать инквизитора миссия крайне сложная. Да и зайти Джа за спину он никогда бы не позволил, с первой попытки обеспечил бы смельчаку постельный режим и месяц казенного отпуска, как минимум. Но Юля девушка. Хозяйка бара. И, видят Боги, Коммутатор и прочая астральная муть, упомянутая Джа, за нее Джен сам убьет и покалечит. Если Юля позволит. А она любит и умеет разбираться с помехами сама.
И какой сегодня праздник? Юля отпускает плечо Джа, чтобы откинуть за спину полотно своих густых волос. Многие засматриваются на тугую косу до пояса и без разговоров получают в челюсть. У Джена и Джа привилегии, но шутить с хозяйкой сокровища все равно не резон.
Никакого, сознается Джен, уже готовый к изобличительным, часто уничижительным выводам. Умеет она зрить в корень, и самое противное не чурается озвучивать.
Не представляешь, какое тяжелое у нас выдалось утро, под предлогом «смотреть в глаза» Джа выворачивается из женских рук и воодушевленно несет чушь. Клиенты приперлись, мы еще проснуться не успели. И нет, чтобы подождать, слету хуяк по горлу ножом в смысле, сразу уперлись, вот только за такую сумму продадим, и все. А у нас столько нету. Тупо не успеем! Ни найти, ни собрать. Но их же это не волнует. Сразу за спички хватаются. Типа, мотоциклы поджечь, все дела. Козлы, в общем.
Резонный повод ужраться в дугу до полудня, ее пальцы теребят кожаную куртку Джа, и он не выдерживает.
Передернув плечами, Джа высвобождается из цепких рук.
У меня шея на месте, правда. Не надо больше этого мануального.
Я и не собиралась, Юля смеется, потрепав Джа по макушке, прячет руки в карманах драных джинсов. Ей льстит, когда признают силу. Пап, зачем ты их ухрюкал?
Откуда-то слева Коса скрипит: «Сами попросили». С ним Юля никогда не пререкается.
Я так и думала, она двигает от соседнего столика стул, садится, закидывая ногу на ногу и полностью зеркаля позу Джа. Ну ладно Джен, он половину юности с автоматом, да на самогоне по горячим точкам, но ты-то, Джа, ты-то чего за ним гонишься?
Спорный аргумент! защищается Джен.
Юля машет на него рукой и продолжает:
Какая разница, куда вас из постели выдернули, и куда вы не успели, это не повод упиваться двум здоровым, красивым и пока еще умным мужикам, поэтому
Иногда Джену кажется, что Юля знает о них все. Абсолютно все.
Ну что ты, в самом деле
Ничего я, Джен! Сейчас Джа поможет тебе встать, и вы без пререканий, стройным шагом, напевая «Ребел Йелл», дойдете до дома. А я буду торчать, как герой, у окна и следить, чтобы вы дошли. Все ясно? А иначе
Ю-у-уль, карусели в голове Джена уже остановились, но перехваченный всухомятку бутерброд еще норовит покататься, хоть пивом заливай. Не будь жестокой.
Жестокой? Ха! Я знаю, что сделаю! Я выдам ваши телефоны девчонкам из «Эквитас». Хотя, нет. Давайте я вам еще бутылку принесу, упою, и позвоню им. Ох уж эти байкерши на вас покатаются. Сразу все вызнают: где родились, где крестились, на что в детстве заводились. Размеры мозгов и членов как на ладони! Халявная шоу-программа посетителям.
Джен болезненно кривится.
Не надо, сейчас уйдем. Спать Юль! Все-таки ты жестокая!
И коварная, вторит Джа.
Да пожалуйста, ухмыляется она, теребя длинную прядь. Все, встаем по команде. Раз-два, встали!
Первым подрывается Джа, и видно, что он пьян немногим меньше друга. Шаг назад, будто по инерции вслед за откинутой со лба челкой. Юля закатывает глаза, переключает внимание на Джена.
Тебе помочь?
Нет, я сам.
Настоящий солдат способен идти, ползти, бежать и стрелять, попадая точно в цель, даже едва держась на ногах. Поэтому Джен поднимается сам, подхватывает дезориентированного Джа и, наклонившись, тыкается губами в прохладный лоб Юли.
Ты хорошая.
Девушка отмахивается смущенно и, Джен уверен, провожает их взглядом до выхода.
На улице свежо и солнечно. Нет привычной для Икстерска духоты и асфальтовой пыли, видно, ночью шел дождь, а они и не заметили. Джа перебирает ногами, но Джену все равно кажется, что он тащит друга на себе. Тяжелый. Тощий, но тяжелый. Будто ответственность пророка, как душа, имеет вес. И отнюдь не девять с половиной граммов.
Я тебя все равно никогда внутрь не пущу.
Джа останавливается, оскорблено выпячивает нижнюю челюсть и рвется из рук. Дорога в шаге от них, но Джа в сторону машин даже не смотрит. Хорошо, что Джен сильнее и может удержать.
Джа, да подож Джа, не трепыхайся, блин, слушай, что говорю. Давай лучше я тебе буду фотки приносить. Идет? Сам сфотографирую не только морду полностью все тело, а ты потом посмотришь. Договорились?
Мимо с грохотом проносится грузовик. Дым из выхлопной трубы застилает дорогу, от задних колес по асфальту к ногам скачут мелкие камушки. Джа смотрит вслед машине до тех пор, пока громыхание габаритной туши не теряется в реве других двигателей и дневной уличной суеты.