Я хочу только одного. Мысли о дочери бьются в голове, когда при помощи Егора, левой рукой цепляясь за спинку и подлокотники, кое-как одолеваю первый круг.
Посиди, он берёт меня за талию и аккуратно сажает в кресло. Лучше?
Да.
Так определённо лучше, чем в горизонтальном положении. Я поворачиваю голову к окну, пытаюсь разглядеть, что там за ним, но, кроме неба, ничего не вижу. Сердце стучит в груди, будто я марафон пробежала, ещё и голова кружится. Медсестра постоянно пичкает меня таблетками, от которых я сплю. Хотя для человека, провалявшегося в коме, я чувствую себя чертовски бодро. Выспалась на полжизни вперёд.
Пошли дальше?
Егор наклоняется к моему лицу, и я смотрю прямо на него.
Не бойся. Ты чего дрожишь? Хорошо же получается. Я буду приходить каждый день. Ты скоро бегать начнёшь. Быстро окрепнешь, обещает он. Я не вижу каких-то глобальных проблем у тебя. Надо набраться сил. Ты просто долго без движения была, отсюда и слабость.
Его ладони скользят по моим рукам. В его касаниях нет никакого подтекста. Он ведёт себя бережно и ласково, но в то же время настойчиво. Так, наверное, с пациентами и надо.
Да, произношу тихо, мне и самой нужно это подтверждение.
Глава 4
Уступи мне, пожалуйста
Егор приходит несколько дней подряд, и я совершаю, по его словам, квантовый скачок в восстановлении. Он постоянно нахваливает меня, но и ругает, если ленюсь. Хотя это не лень. Не знаю, почему, но порой накатывает катастрофическая усталость. Может, это волна апатии из-за того, что я ничего не знаю о дочери?
Пытаюсь расспросить Егора о своём ребёнке, но он качает головой.
Я не знаю. Правда, Арина, говорит с сожалением. В другие комнаты не заходил, только к тебе и в холл. И ничего не слышал. Прости, но ничем помочь не могу.
Наверное, он шокирован моими вопросами. Со стороны это выглядит так, будто я пленница в этом доме, но ведь так и есть.
Бесправная и безвольная пленница.
Сегодня мы обходим комнату несколько раз, разминаемся на гимнастическом коврике, который он принёс. Егор проверяет подвижность суставов. Оказывается у меня проблема с бедром. Оно не было сломано, но нарушено. Вообще удивительно, что, попав в аварию, я обошлась без переломов. В любом случае, я хромаю, это очевидно. И Егор с сожалением замечает, что может пройти год или даже два, пока привычная подвижность именно в этом месте вернётся.
Скорее всего, будешь прихрамывать при смене положения. Например, сидишь на стуле, потом встанешь и пойдёшь, и сначала будет больно переносить вес на правую ногу. Расходишься, боль отступит. Потом сядешь или ляжешь, и так по новой. И года на два, боюсь, придётся забыть про каблуки.
Я кроссовки больше люблю, усмехаюсь.
Его объяснения не так уж сильно меня пугают.
Ну, раз кроссовки, тогда проблем нет, улыбается Егор. Поднимайся, давай ещё кружочек. Спать будешь хорошо.
Да я выспалась на полжизни вперёд.
Говорю тихо, но говорю. Может, проблемы с голосом были из-за того, что я долго находилась одна, и болтать было просто не с кем.
В конце «прогулки» Егор ведёт меня к окну. Теперь я, наконец, знаю, что за ним. Прямо тайна века раскрыта.
Не горбись, восстанавливай мышечный корсет, командует мой доктор.
Он просчитывает все мои позвонки, затем кладёт ладонь между лопаток и слегка нажимает, фиксируя плечи со стороны груди вытянутой рукой. Повинуясь импульсу, я выпрямляюсь.
Голова не кружится?
Нет. Только если от вида.
Смотрю вниз на раскинувшийся под ногами город. Конечно, у Сергеева квартира на самом последнем этаже. Возможно, даже двухэтажная. Прошлая, куда он меня привёз в ночь нашего знакомства и где потом поселил, именно такой и была.
Ну, от вида и у меня кружится, шутит Егор.
А у меня от осознания, что я снова хожу и почти без посторонней помощи, улыбаюсь ему с благодарностью, меня слегка качает.
Егор аккуратно придерживает меня одной рукой за локоть, второй за талию. Вспоминаю, как в первый раз, он приказывал не бояться и довериться ему. Несколько дней и такой прогресс!
Это же прекрасно! воодушевлённо восклицает он.
Улыбаюсь ему, но улыбка гаснет, когда резкие аплодисменты наполняют комнату.
Мы оба оборачиваемся. Егор с привычной усмешкой, этот мужчина просто по-другому не может, а я вздрагиваю.
В дверях стоит Всеволод. На нём деловой костюм, а волосы взъерошены. Видимо, он запускал туда пальцы неоднократно и не потрудился пригладить.
Это же прекрасно! воодушевлённо восклицает он.
Улыбаюсь ему, но улыбка гаснет, когда резкие аплодисменты наполняют комнату.
Мы оба оборачиваемся. Егор с привычной усмешкой, этот мужчина просто по-другому не может, а я вздрагиваю.
В дверях стоит Всеволод. На нём деловой костюм, а волосы взъерошены. Видимо, он запускал туда пальцы неоднократно и не потрудился пригладить.
Действительно прекрасно. Прогресс на лицо, выдаёт он. Смотрю, тебе значительно лучше, Арина.
Его взгляд устремлён на моё лицо. Я тяжело сглатываю, ощущая невольную дрожь. Сергеев вернулся и заполнил всё пространство комнаты собой.
Тёмные брови вопросительно приподнимаются. Он ждёт ответа?
Да, я пришла в себя.
Слова вырываются сами собой, хотя планировала молчать.
Вижу, как ты пришла в себя, окидывает тяжёлым взглядом меня и Егора. И голос вернулся. И кое-какие другие способности.
Не знаю, на что он намекает, но точно ничего приятного в его интонации нет.
Отстраняюсь от Егора, хотя он уже убрал руки и не придерживает меня за талию. Только обвиняющий взгляд Всеволода режет, будто зазубренное стекло.
Вы можете идти, кидает он Егору. Расчёт вам пришлют.
Но пациент не до конца
До конца, обрубает он.
Надо отдать должное Егору, он не пасует перед Сергеевым, отстаивает свою точку зрения.
Позвольте, но я не считаю, что стоит прерывать занятия. Вы можете присутствовать и оценить прогресс, если у вас какие-то вопросы к моей квалификации.
Всеволод морщится.
Я уже оценил. И вижу, что ваших усилий достаточно.
Если у вас ко мне есть вопросы
Вопросов у меня нет. Тем более вас рекомендовали, как хорошего специалиста. И без слов понятно, насколько вы хороши.
Мне снова слышится что-то двусмысленное в его похвале, но Егор больше не спорит, лишь настойчиво просит связаться с ним в случае необходимости. Сергеев кивает, но я то знаю: чёрта с два он собирается это делать. Даже если у меня стремительный регресс случится.
С-спасибо, я хочу поблагодарить Егора, раскладывающего вещи в свой профессиональный чемодан и скатывающего гимнастический коврик, только слова сложно подобрать. Я очень тебе благодарна
Он смотрит на меня, улыбается и подмигивает, мол, всё в порядке. Всеволод этого не видит. А я облегчённо выдыхаю. Мне бы не хотелось, чтобы Сергеев обвинял Егора в чём-то, чего тот не совершал.
Достаточно его двусмысленных намёков в мой адрес.
Мне не по себе, хотя я ничего дурного не сделала. Почему я чувствую то, что чувствую?
Это не страх. Я не боюсь Всеволода, мне почему-то отчаянно важно, чтобы он мне поверил. Мы будто вернулись в прошлое, где он этого не сделал. И ощущение, что всё повторяется, накрывает меня удушающей волной.
Я не хочу жить прошлым, но эмоции сильнее.
Как мило, давно вы перешли на «ты»? начинает Сергеев, как только за Егором закрывается дверь.
С самого начала, вскидываю подбородок вверх. Он врач, а я пациент. Не вижу смысла официально расшаркиваться.
Смотрю, ты снова обрела голос. Да ещё какой! Без причины возмущённый, очередная усмешка от Сергеева бьёт по нервам.
Щёки вспыхивают против воли. Чувствую, как горячая волна смущения поднимается от шеи к лицу. Полностью разворачиваюсь к креслу, цепляюсь пальцами за спинку так, что костяшки белеют. Перевожу дух и задаю единственный вопрос, который меня сейчас волнует.
Где Ульяна?
Всеволод меня игнорирует, будто не слышит. Это его метод причинить мне боль. И он, чёрт его возьми, работает. Отлично работает!
Чем же ты тут занималась? В моё отсутствие? вместо ответа спрашивает он.
Если ты намекаешь
Что ты никаких намёков, Арина, абсолютно никаких намёков, повторяет два раза. Ты, наверное, и сама не замечаешь, что делаешь.
Я ничего не делала.
Он лишь поджимает губы и вскидывает брови.
В прошлый раз ты также говорила.
Эти слова, как удар наотмашь. Ощущаю, что ноги дрожат. Я измотана тренировкой, силы уже на пределе, а Сергеев своим появлением окончательно выбивает весь бойцовский дух, который я накопила за прошедшие дни.
Нам надо поговорить о прошлом, сдаюсь и говорю то, о чём долго думала.
Зачем?
Всеволод невозмутим. Он опирается плечом о косяк двери и складывает руки перед собой. Мы стоим друг напротив друга, и кресло передо мной будто щит, способный словить сотни острых стрел, которые Сева готов запустит в моём направлении.