Он сел напротив, с интересом разглядывая меня, словно незнакомое животное в зоопарке.
У тебя целая куча неприятностей, довольно сообщил он, откинувшись на стуле. Хочешь услышать весь список?
Я отвернулась к стене.
Кроме незаконного проникновения на частную территорию и нападения на офицера, на тебе еще подозрение в краже и бродяжничестве. Если скажешь свое имя и дашь телефон родителей, будет проще. Он подождал. Надеюсь, капитан полиции девятого участка прольет свет на загадку. Он открыл папку, там лежала фотография, которую они отняли, и ткнул в нее. Один из моих людей узнал Ника Эберта. И он уже едет сюда.
Чем Ник так известен, что его узнают в лицо? И Рыжий неспроста был у того дома. Словно знал, куда идти. Он тоже знает Ника? Даже если не знает, я приведу убийц прямо к нему. И никакой капитан полиции девятого участка не поможет.
Офицер Стивенсон вопросительно поднял бровь, когда я на него посмотрела. Что же делать? Перевела взгляд на закрытую папку. Если в ней лежала фотография, то нож и кулон наверняка тоже там.
Откуда у тебя фотография? офицер подвинул ее в мою сторону.
Я сгребла со стола все улики и кинулась к двери. Офицер Стивенсон отреагировал слишком поздно, попытавшись поймать мою руку, но я уже распахнула дверь и вывалилась наружу.
Коридор в обе стороны. Куда бежать?
Я ринулась направо и оказалась в большой комнате с кучей людей в форме. Они ходили, стояли или сидели за столами. В противоположном углу виднелась дверь. Вдруг это кладовка? Но назад тоже нельзя. Я двинулась через комнату, делая вид, что меня здесь нет.
Остановите ее! донеслось за спиной, и все полицейские, как по команде, посмотрели на меня. Остановите!
Я попыталась прошмыгнуть мимо, но меня ухватил за рубашку ближайший полицейский. Чужое недовольство садануло по нервам, как удар грома. Я дернулась в сторону и услышала треск ткани. Хватка ослабла. Я нырнула под стол от очередных рук и пробралась по полу до следующего прохода. Почувствовав, что меня тянут за штаны, я вцепилась в ножку стола и брыкалась что есть мочи. Отстаньте, мне нужен выход!
В этот раз победа осталась за мной. Выставив перед собой и полицейским стул, я нырнула обратно под стол. Папка выпала из рук, и я не успела ее подобрать, уворачиваясь от очередного ловца.
Да поймайте ее уже кто-нибудь! басил офицер Стивенсон. Не участок, а детский сад.
Стол, под которым я пряталась, окружили. Со всех сторон раздавался гомон, топтались ботинки и заглядывали лица. Фотография смялась в руке. От всей моей жизни остался только клочок скомканной бумаги. Я все потеряла, меня загнали в ловушку, но сдаваться я не собиралась.
Вылезай, офицер Стивенсон заглянул под стол и тоже попытал счастья, потянувшись ко мне. Я цапнула его изо всей силы.
От неожиданности он взвизгнул и отскочил.
Забудь о социальной службе! вопль раздался прямо над моим укрытием. Угодишь в колонию для несовершеннолетних!
Стол неожиданно пропал, когда его сдвинули в сторону, и офицер Стивенсон схватил меня за плечо. Его гнев прошил тело, как тысяча мелких иголок, и я невольно завопила от злости и возмущения, цепляясь за столы и стулья. Они с грохотом тащились по полу вслед за мной, туда, куда меня волок офицер Стивенс.
В комнате с зеркалом меня снова пристегнули наручниками к крюку. Я дергала цепь, пинала ножки стола и рычала. Стаканчик упал на пол, вода разлилась, но я не могла остановить злость. Заболела голова, я осипла, от света резало глаза. Горел каждый дюйм кожи, словно я попала под облучение. И где чертова фотография? Я злилась на себя и на весь мир, жалея, что отправилась на поиски Ника. Нужно было остаться в лесу, переждать пару недель. Или месяцев. Или вообще никогда не приходить в город. Келли была права, когда говорила про изоляцию и осторожность люди для меня опасны. Особенно их эмоции.
и перевернула весь участок, донесся голос офицера Стивенсона. Надеюсь, вы ее не знаете, потому что я гарантирую ей неприятности.
Пусть все убираются к черту! Рык уже зародился в горле, но тут я разглядела вошедших. У меня перехватило дыхание, когда я узнала Ника. Тот самый юноша с фотографии, но лет на пятнадцать старше. Он выглядел как взъерошенный щенок, только выросший и набравшийся мудрости. Он озадаченно смотрел на меня, и на его лице все больше проступали изумление и растерянность.
Тереза? еле слышно произнес Ник, и я удивилась тому, что он меня узнал. Его фотография была со мной, сколько себя помню. А что ему известно обо мне?
Пусть все убираются к черту! Рык уже зародился в горле, но тут я разглядела вошедших. У меня перехватило дыхание, когда я узнала Ника. Тот самый юноша с фотографии, но лет на пятнадцать старше. Он выглядел как взъерошенный щенок, только выросший и набравшийся мудрости. Он озадаченно смотрел на меня, и на его лице все больше проступали изумление и растерянность.
Тереза? еле слышно произнес Ник, и я удивилась тому, что он меня узнал. Его фотография была со мной, сколько себя помню. А что ему известно обо мне?
Он окинул меня цепким взглядом. Как ты здесь оказалась? Что произошло?
Офицер Стивенсон с готовностью открыл рот, но Ник поднял руку.
Вашу версию я уже слышал, он многозначительно посмотрел на Стивенсона, и методы обращения с задержанными отметил. Я спрашиваю у нее.
Удачи, фыркнул Стивенсон. Наверняка выставил меня воровкой и чудовищем. Она ни слова не сказала.
Ник подошел и присел на корточки. Он так внимательно заглядывал мне в глаза, что сумел погасить злость офицера Стивенсона, которая все еще бурлила внутри, не находя выхода.
Тереза, ты знаешь, кто я? Что случилось?
Меня прислала Келли. Сухие губы с трудом разомкнулись. Казалось, я не говорила тысячу лет. Я шла к тебе.
Я так и понял. Ник мягко кивнул и повернулся к офицеру Стивенсону, произнеся совсем другим тоном: Снимите с нее наручники. Вы совсем из ума выжили?
Офицер Стивенсон возражал, но Ник настаивал. Забрал у офицера ключи и открыл замок, а потом тревожно наблюдал, пока я потирала запястья. Они узнают его по фотографии и слушаются приказов? Может, стоит рассказать ему о Рыжем с дружками, а не ломиться в лес? Вдруг он поможет?
Прости, мы переехали несколько лет назад, а от вас долго не было вестей. Ник выглядел подавленно, разглядывая меня и нервно подергивая пальцами.
Они ждали от нас вестей? Кто «они»? Келли общалась с сыном чаще, чем я думала?
Раз вы ее знаете, то вразумите, начал офицер Стивенсон. Со мной она разговаривать не хочет.
Оформите перевод, я ее забираю, отрезал Ник. Я подняла глаза на офицера, опасаясь его реакции. Конечно, он разозлился. Его злость, словно эхо, поднималась и во мне, и я изо всех сил пыталась ее унять задержала дыхание и зажмурилась. Пока они пререкались, представила, что я в лесу, сижу в засаде и караулю жулана, слышу только трепетание листвы и пение птиц.
Тереза Беспокойство и волнение коснулись меня вместе с рукой Ника. Я открыла глаза. Где Келли?
Я растерялась. Как сказать человеку, что его мать мертва? Особенно если офицер Стивенсон буравит недовольным взглядом, а на улице рыщут убийцы?
За нами следили. Сейчас они в Портленде.
Люди Виктора. Ник кивнул и скривился.
Виктора? я открыла рот от удивления.
Келли тебе не рассказывала?
Не особо, я не могла понять, что чувствую. Страх? Обиду? Меня ищут, а я даже не знаю зачем. Как можно такое скрыть? Что нужно этому Виктору? Наверняка дело в способностях. От ужаса волоски на руках встали дыбом, и я поежилась.
А она рассказала тебе, что ты он смутился и перебил сам себя. Покосился на Стивенсона и полез за телефоном: Я должен позвонить, и направился к выходу.
Что происходит? Офицер Стивенсон преградил ему дорогу.
Просто оформите перевод, бросил Ник, нажимая на вызов. Этим займется девятый участок.
Они знают о тебе, крикнула я вдогонку. Ник кинул на меня взгляд и быстро вышел. Он не выглядел испуганным, скорее, недовольным, словно ожидал неприятностей, но надеялся, что до них не дойдет.
Офицер Стивенсон тоже выглядел недовольным. Наверное, злился, что я не хотела с ним говорить, но если он думал, что я в курсе событий, то пусть подумает еще. Три дня назад моя жизнь состояла из книг, наблюдений за животными и бесконечной дороги. Сейчас я сидела в маленькой серой комнате со следами наручников на руках и с убийцами на хвосте и совершенно ничего не понимала.
С удивлением я обнаружила, что левый рукав рубашки болтается на паре ниток и вот-вот оторвется. Не лучше чувствовал себя и воротник. Когда это случилось? Наверное, при попытке бегства. Я снова разозлилась, вспомнив недавнее сражение и негодование офицера Стивенсона.
Вы его слышали, процедила я сквозь зубы. И отдайте мои вещи.
Взгляд офицера вспыхнул, он скривил губы и усмехнулся.
Думаешь, выпуталась? Надеешься, всегда кто-то будет решать твои проблемы? Мир не так устроен, презрительно добавил он и вышел из комнаты.