Да, красивые и умные женщины страшная сила. Именно от слова «страшная».
На следующий день папа нечаянно услышал мои переговоры с Маринкой. Громко так общались, с балконов соседних зданий. Этим же вечером он отправил меня к деду с бабушкой. Под надзор, на всякий случай и «во избежание». А сам уехал домой.
Вот и образовались у меня двухнедельные каникулы в Верхнем Уфалее до начала институтской жизни.
Старики мне обрадовались. Я им тоже. Бабушка откармливала меня перед студенческой голодушкой. Утром просыпался оттого, что в изголовье стояла тарелка со стопкой свеженьких, горячих блинов. Рядышком в блюдце растопленное масло. У-м-мм. В обед свежеиспеченные пироги с ягодами и самые коронные с картошкой. Домашний квас оторваться невозможно. А вечером пельмени с обязательной пятидесятиграммовой стопкой, для аппетита.
С дедом мы днем резались в карты, до которых он был большой охотник. И ведь играл очень даже неплохо. Особенно он любил «Джокера». Частенько у меня выигрывал. При этом так открыто радовался. Только однажды какая-то жуткая непруха получилась. Подыгрывал я старательно: заказывал заведомо невозможные взятки. И ведь брал строго, по заказу. Ни одного розыгрыша проиграть не удалось. Катастрофа. На дедушку было больно смотреть. Оба расстроились.
В общем, стал я увиливать от карт со старыми друзьями общался. К соседу Володе зашел. Мой ровесник, но пока только перешел в десятый класс. Ему на каникулах тоже слегка надоело.
Вначале немножко не заладилось. Подхожу к его дому, здоровенной деревянной избе, окруженной глухим забором. Одна сторона окошками выходит на улицу. За стеклом Володина младшая сестра, задумалась о чем-то. Неожиданно увидела меня. И понеслась положительная обратная связь с отрицательными результатами. Почему-то испугалась она, и чем дальше, тем больше накручивалась. Я сам накрутился и почувствовал, что стал глядеть на нее странно, не по-людски.
Когда подошел к воротам, они оказались закрытыми. На стук никто не вышел. В окнах никого не видно. Снова зашел только вечером, когда объявились Володя и его родители. Дружно поулыбались детским страхам, но девочка так и продолжала с ужасом следить за мной. Чем-то таким очень нехорошим повеяло. Как в детстве, когда вообразил себя спрутом, на страх друзьям. К счастью, такое повторялось не слишком часто. Ну, почти. По крайней мере, до тех пор, пока не начинал на кого-нибудь чрезмерно злиться.
На следующий день Володя потащил меня знакомиться со своими одноклассниками. Столько красивых девчонок в одном классе глаза в кучку не мог собрать. Особенно поглянулась стройненькая, рыжая с голубыми глазками девушка. Умненькая. Мы сразу начали очень мило общаться. Глядь, а у Вовки рожа-то кривая. Понятно, его девушку увожу.
Отвинтил я эти посиделки. На рыбалку начали мотаться. И в лес, за грибами. Немножко везло. Заглянули на городской пляж. Его заводчане оборудовали так, что не в каждом большом городе подобное увидишь. Качели, карусель, лежаки. И могучая вышка для прыжков в воду. Захотелось проверить себя. Ну и перед Вовкой повыкобениваться.
На пляже никого. Хоть и конец августа, но вода теплая, чистая. Благодать. Для начала лезу на среднюю площадку. Однако это не пять, а явно семь метров. Никогда с такой высоты не прыгал. Что-то потряхивает. Набираюсь смелости на прыжок. Отказываться значит припозориться перед другом. А он снизу смотрит, с подъелдыкиванием так. Сам-то не стал прыгать.
Решился, оттолкнулся и лечу. Пытаюсь вытянуться стрункой, но получается плоховато. Трусливой раскорякой в воду вошел, почувствовал боль в голове. Выбираюсь на помост. Да, голова побаливает. Вовка, гад, ржет. И показывает на рыбку, всплывшую вверх брюхом. Надо же, это я ее головой убил. После такого афронта прыгать с десяти метров резко расхотелось.
Через два дня внеплановые каникулы закончились, и я возвратился в Свердловск.
Картошка
Вовремя вернулся. Распределения все закончились и формировались отряды на сбор картошки в колхозах. Мне он на фиг не требуется, но увильнуть можно только через медсправку соответствующую. Лениво показалось, да и неопрятно. Первый курс геофизического факультета уже готовился выезжать. Быстренько оформил необходимые документы, позвонил домой, собрал вещички и рванул на вокзал. Там меня встретили ругачие зверушки Черноскутов и Шибков. Но когда загрузились в вагон, они пришли в нормальное состояние. После первых ста грамм.
Особо понравился мой тост, процитированный из «Молодой гвардии»:
«Долой гитлеровских двести грамм, да здравствует сталинский килограмм».
И дрогнуло сердце у всех собутыльников. Наши люди, советские.
Ночью мы выгрузились в маленьком уральском городке Камышлове. Где живут мои родственники по маминой линии. Поползновения сбегать к ним в гости наш главнюк от администрации пресек жестко. По его команде залезли в автобусы и отправились к месту будущей каторги.
Не вовремя мы приехали. Остаток ночи сотня с лишним студентов провела в кинозале Дома культуры. Очень неудобно.
Утром погода стояла мерзкая. Пасмурное небо, полностью закрытое низкими облаками. Гадостный мелкий дождь сеется, высовываться из Дома культуры не хочется. Только на горшок и в столовую.
Наш руководитель весь день утряхивал дела с администрацией колхоза, а затем «обрадовал»: бараки для проживания еще не готовы и нас расселят по домам. Работа в поле начнется через день. Еще одна ночь в доме культуры. Свинство, однако. А тут еще в шахматы продул политруку в желтых штанах. И почему мне так не нравятся отличники?
Следующее утро было ясным и солнечным. И тут оказалось, что нетрезвая ночная поездка на автобусе и следующий день с непроницаемыми для солнышка тучами напрочь сбили мою ориентацию. В пространстве, естественно. Все время, пока находились в этой деревне, мне казалось, что солнце всходит на западе и заходит на востоке. Очень вышибало это из колеи. И ведь стоило отъехать в сторону на десяток километров, как ориентировка становилась нормальной. При возвращении неправильное ощущение возобновлялось. Спрашивал у других никто этой странности не замечал. Маразм. Но, говорят, на Урале такое случается. Мистикой объявляется.
Ближе к обеду нас повели расселяться по домам. Естественно, наша тройка Шибков, Черноскутов и я оказалась неразделимой. К нам прибились еще двое: маленький Стас и огромный Игорь основнуха. Игорь чемпион Свердловской области по боксу среди юношей. Для него это оказалось элементарно: юношей, кроме него, в супертяжелом весе по всей области не нашлось.
Тем не менее, боксер есть боксер. Особенно это сказалось во время его встречи с бараном. Оказывается, он первый раз в жизни столкнулся с такой странной животиной. Для боксера, да еще и невыездного горожанина это стало шоком. Основнуха встал на четвереньки и внимательно заглянул зверюге в глаза. Минут пять они стояли неподвижно, изучали друг-друга на радость публике. По общему мнению, в отличие от Игоря, во взгляде барана изредка проскальзывала мысль.
Потом они с сожалением расстались. А нам на постой идти пришлось.
Поселили нас в огромной избе. Хозяйка встретила настороженно, но присмотревшись, быстро успокоилась: ни матов, ни грязи, и без поползновений в ее сторону. Договорились, что питаемся в столовой и ее объедать не будем. Приходим только спать. За все время, пока здесь жили, ее мужа ни разу не видели осенняя страда в колхозе.
После обеда инструктаж и разбивка на бригады. Затем нас распустили заниматься своими делами.
Во дворе клуба деревенские ребята играли в волейбол. На вылет. На площадке, через сетку. Мы им помогли. Через минут десять очистили площадку от их присутствия. Хотя и у нас класс оказался не очень-то высоким. Мне повезло: в нашей команде очень здорово играла девочка. Высокая, худенькая, координированная, с прекрасной техникой. И в защите, и на пасе, только сетка для нее высоковата оказалась. Ничего, с ее пасами у меня удар пошел. Высадили все остальные команды.
Черноскутов с явной завистью выдал: «Ну, вы хорошо с Алей сыгрались, четко мячи таскали». Во стервец, и когда только успел познакомиться? Когда расходились, он, не обращая на меня внимания, козликом ускакал за Алей. Ходок, однако.
Вечером девчонки из нашей волейбольной команды затащили меня на костер. Почему-то одного. Познакомились. Болтали мало, больше смотрели на огонь. Хорошо так, спокойно. Совсем как дома, в большой семье. Потом они вчетвером пели. Песни незнакомые, берущие за душу. От бардовских песен я вообще был в полном отпаде. Складно так и приятно получилось.
Спросил:
Почему Али нет?
Что, понравилась?
А почему бы и нет?
Но она же некрасивая
Да, лицо круглое и большой рот. Зато великолепная фигура. И умница. Вся из себя чистенькая. А самое главное очень нежная и чуткая