Документы давай сюда, перебил «участковый».
Я обречённо достал загранпаспорт и положил перед своим мучителем. Он открыл его и в недоумении посмотрел мне в глаза.
Святослав Анисимов?
Да, я начал было объяснять я.
Руссиан Федератион? перебил меня вигил. А что, есть такая страна? Если это, конечно, страна, потому что я в твоих документах ни слова не понимаю.
И тут стало ясно: это конец. Нет никакого английского, а если и есть, то он не использует латинский алфавит, а если и использует, то не является интернациональным, и никаких международных документов на нём не печатают. Но я решил не сдаваться.
Да, есть. Такое большое пятно на карте Евразии.
Я опять пытался звучать уверенно, но не вышло. Мой голос дрожал, а глаза бегали. Вигил рассмеялся.
Ты серьёзно? Не такое уж оно и большое, если ты о России. И да, с каких пор Российская империя стала федеративным государством?
Я не нашёлся, что ответить. Слишком много новой информации за несколько секунд.
«Россия маленькая страна, гордо именующая себя империей. Там, наверно, сейчас и свой Пётр Первый есть, отслеживающий последние писки римской моды».
Если уж хочешь подделать документы, продолжил вигил, обращайся хотя бы к проверенным людям, а не к шутникам. Неужто документов никогда не видел, а, Вернер? Даже обложка странная.
Пожалуйста, отпустите меня. Это всё какая-то ошибка, правда.
Ага, размечтался. Гайберий, зайди!
В кабинет вошёл очередной человек в форме.
В камеру его.
Он схватил меня под руки и повёл в неизвестность. Я не сопротивлялся. Всё равно это не помогло бы.
Глава II. Трудности гладиаторского быта
В камере было темно и сыро. Благо, она оказалась одиночной, и никакая опасность мне не грозила. Это место представляло собой длинный коридор со множеством маленьких камер, в которых сидело по одному-два заключённых. Передо мной закрылась старая ржавая решётка. Никогда не испытывал клаустрофобию, но сейчас эти грязные обшарпанные стены, погружённые в полутьму, давили на меня. В соседних камерах сидели весьма неприятные личности, и я решил собрать волю в кулак, отбросить панику и повести себя по-умному: сделать вид, что сплю и слушать их разговоры, изучая особенности местной речи. Было не так сложно: немного латыни, немного итальянского, немного новых для меня корней да суффиксов, которые понять по контексту было достаточно просто. Удивительно, как вовремя я взялся изучать латынь. К этому моменту у меня был достаточно широкий словарный запас, чтобы понимать речь местных. В последнюю очередь я ждал, что эти знания понадобятся в быту. Хотелось, конечно, сделать заметки в телефоне, вот только у меня было уже мало зарядки, а на существование в этом мире USB-кабелей я не рассчитывал.
Что это? спросил один из вигилов, когда достал из моего кармана недорогой мобильник на «Андроиде» при обыске.
Похоже на телефон, ответил его коллега.
Странный какой-то.
Он же немец. У них там всё странно. Варвары, что с них взять?
Это не телефон, я решил воспользоваться их непониманием ситуации. Это книга. Можно, я её оставлю?
Электронная книга, значит? вигил с интересом покрутил телефон в руке. Чёрт с тобой, забирай. Если другие найдут это будет уже их головная боль.
Так я сохранил свой смартфон, вот только решил пока его выключить. Сейчас я лежал на нарах с закрытыми глазами, слушал разговоры криминальных элементов да теребил в руке выключенный мобильник. Помимо прочего, выдалась минутка и собраться с мыслями. Теория о том, что я сошёл с ума моему выживанию никак не помогала. Поэтому я пришёл к двум выводам: либо произошёл временной парадокс, либо я попал в параллельную вселенную. По крайней мере, моей фантазии хватило лишь на это.
«Параллельную ли? Параллельные линии не пересекаются».
Для начала, конечно, надо было как-то выбраться из тюрьмы, а потом уже думать о возвращении домой. Машины времени у меня не было, и если что-то произошло с таймлайном, это явно не в моей власти. А значит, оставалось сосредоточиться на варианте с другой вселенной. Выход казался простым: пройтись той же дорогой, которой я гулял, только наоборот. Если где-то там есть загадочные магические врата между мирами они должны вернуть меня обратно.
«Ну почему в книгах и фильмах иные миры прячутся в шкафах и за всякими физически осязаемыми дверьми, а в реальности всё вот так? Я даже не понял, в какой момент в другом мире оказался».
Здесь было жутко холодно. Неловко об этом говорить, но я до ужаса мерзлявый, так что грипп мне был обеспечен. Уже слегка першило в горле, а я всё лежал и слушал голоса. Здесь были и напившиеся бомжи, и воры, и даже один убийца: хорошо, хоть его посадили отдельно ото всех.
Нечего было лезть на меня, ворчал он.
Сиплый и, видимо, слегка пьяный мужик спокойно рассуждал о том, как несколько часов назад прирезал друга в пьяной потасовке. Вот так нравы у местных. Впрочем, в нашем мире такая извращённая мораль тоже встречается нередко.
«Какой же латыни я здесь наберусь? С такими познаниями я буду говорить с местными как конченое быдло».
Вы не понимаете, застонал вдруг один из бомжей. Вы все ничего не понимаете.
Заткнись, придурок, рявкнул кто-то в ответ. Опять ты за своё.
Я видел. Я видел своими глазами погибший Рим. Всё наше величие стало лишь кормом для туристов.
Я подскочил с нар и нашёл глазами говорящего. Это был грязный полуседой пятидесятилетний мужчина. Кажется, все принимали его за сумасшедшего, вот только для меня он был самым адекватным из встреченных здесь людей, ведь он говорил о моём доме. Или ещё о каком-то мире, похожем на мой дом.
Где? спросил я. Где ты это видел?
Там, в Саду Вергилия на Палатине проход между мирами.
Название сада было незнакомым и знакомым одновременно про Палатин там что-то однозначно было, так что это явно был тот самый сад, в котором я гулял в момент телепортации. Вот только имени Вергилий в названии этого сада я не припоминал.
О, наш шизик друга себе нашёл? кто-то усмехнулся. Этот псих постоянно бегает по улицам и орёт про гибель Римской республики. И вечно попадает сюда. Хотя то же и про меня можно сказать.
Ты тоже бегаешь и орёшь? кто-то попытался съязвить над моим непрошеным собеседником.
Остряк, да? ответил он. Тоже постоянно вяжут меня и в эту помойку кидают. Кретин.
Ты туда попал случайно? продолжил спрашивать я бомжа, не обращая внимания на навязчивых комментаторов.
Да. Пьяный был, искал, где упасть вздремнуть. Короче, просыпаюсь, а вокруг чё-то всё как-то изменилось. Обратно меня Странник притащил.
Странник?
Ну, так он представился, прозвище его. Говорит, так его друзья зовут.
Поэтичное прозвище, я усмехнулся.
И не говори, бомж махнул рукой. Мужик добрый, привёл меня к себе домой, отпоил чаем. Спать, правда, не оставил, сказал, что это негигиенично. Говорит, я перепил и мне всё померещилось. Но я проверил заново, прошёл там ещё раз, и снова в том мире оказался. Вернулся опять здесь. Это проход! И этот Странник как-то с ним связан.
«Да уж, какой нормальный человек будет называть себя Странником?»
Ну, всё, теперь у нас двое чокнутых, послышалось со стороны.
Где найти этого Странника? спросил я.
Юпитер его знает, я же бухой был, не помню нихрена. В каком-то подвале мы были, около огромной такой территории, перекрытой забором. Склады, что ли, какие-то, хрен его знает.
Эй, дурик, заговорил парень в камере напротив.
Это ты мне? спросил я.
Да кому же ещё? За что ты сам здесь?
Меня с кем-то перепутали.
Я чего и спрашиваю, лицо у тебя знакомое какое-то.
В конце коридора гулко хлопнула дверь, застучали вразнобой ботинки. Вскоре у моей клетки оказались трое вигилов. Один из них открыл камеру и громко приказал:
На выход!
Я потупился на них пару секунд, потом встал. Они резко и грубо схватили меня под локти и повели по коридору.
О-о, похоже, у тебя проблемы, сказал мой последний собеседник.
Куда меня отведут? спросил я.
Ответа не последовало ни от кого.
Далее машина, но в этот раз посерьёзней: небольшой чёрный автозак. И вот тут-то стало по-настоящему страшно. Меня закинули в машину так, будто я мешок с картошкой, заперли и повезли чёрт знает куда. И вот тёмная камера участка сменилась тёмной камерой автозака, в котором даже негде было сесть. Я опустился на корточки и стал залипать на маленькие полосы света, которые прорывались сквозь некрупное решётчатое окно. Этот свет был как луч надежды на моё спасение: такой же маленький и неосязаемый, тщетно сражающийся с тьмой.
«Хорошего исхода мне, кажется, ждать не придётся».
Сложно было собраться с мыслями. Меня всего трясло, но уже не от холода. Хотелось кричать, но и закричать было страшно. Будто засунули в рот невидимый кляп, а потом связали и бросили к змеям: я не мог ни вырваться, ни позвать на помощь, а опасность моего положения продолжала расти по экспоненте. То, что я до сих пор не колотил по стенкам машины, было просто чудом: я достаточно нервный и импульсивный человек, и обычно сложные жизненные ситуации доводят меня до психоза. Что ж, ступор от невероятности происходящего оказался сильней, и это, пожалуй, было временным эффектом. Рано или поздно я должен был свыкнуться со всем этим и вернуться к привычному поведению.