Бестиарием. Все гладиаторы делятся на мурмиллонов это все мы, димахеров, эквитов, цест и бестиариев. Последние самые крепкие, сражаются с животными. Публика любит это дело. Сюда привозят различных животных со всего света, у них там целый зверинец. Дрался бы ты сейчас с бегемотами всякими да носорогами.
Я улыбнулся.
Не думал, что здесь такая сложная система.
Эта она со временем упростилась ещё. Мурмиллон это гладиатор с гладиусом и щитом как у древних легионеров. Почти как у них. Всё-таки, они претерпели изменения за многие века. Раньше мурмиллоны между собой не сражались, огромное количество разных типов гладиаторов сходились в боях друг с другом. В итоге система стала упрощаться, остались только самые востребованные публикой типы, и всё чаще в боях стали сходиться бойцы одного типа. Теперь мурмиллоны дерутся с мурмиллонами, димахеры с димахерами ну и так далее. Хотя бывают и исключения иногда. Ходит слух, что стрелки скоро появятся. Так что будут ещё и дуэли у нас на арене. Короче, начитался я об истории амфитеатров за время заточения.
Где же все остальные, если мы все мирмиллионы? спросил я.
Мурмиллоны, поправил меня Пётр. В других блоках. В нашем только военнопленные мурмиллоны. В Риме всё по полочкам принято раскладывать. Ладно, прервался он. Не забивай голову. Тебе отдохнуть надо. Закончим на сегодня.
Спасибо, Петь. Спасибо за всё.
Не совру, если скажу, что это была самая жуткая ночь в моей жизни. Руки тряслись уже сейчас. Я лежал на жёстких нарах и не мог подложить под голову ничего, кроме одежды. Всё, чего сейчас хотелось это провалиться в забвение и прийти в себя в отеле «Лирика» на мягкой кровати.
«Это ведь просто страшный сон»
Мне так хотелось в это верить, что я себя почти в этом убедил. Но в глубине души прекрасно понимал: никакой это не сон.
Я стал думать о Снежане, которую никогда не увижу. О детях, которые у нас никогда не родятся. О местах, в которых никогда не побываю. О планах, которые никогда не воплотятся в жизнь.
Однажды оружие, которым сражались ещё древние римляне, пронзит мне сердце. Или живот. Или горло. Или что-нибудь ещё. И скорей всего, это произойдёт завтра. Точней, уже сегодня.
Мы не привыкли бояться смерти. Живём так, будто нам отведено, по меньшей мере, лет триста. Но если врач скажет вам, что у вас смертельная болезнь, которая убивает в течение десятилетий, но будьте уверены непременно убивает, то вы наверняка впадёте в депрессию. Часто ли вы думаете о том, что сегодня-завтра вас может сбить машина, или что вам на голову упадёт кирпич из старого ветхого здания? А ведь это происходит, и нередко. В нашем мире нет ничего более простого, чем умереть от несчастного случая. Но мы не боимся, пока к виску не приставят дуло пистолета. Пока в результатах анализа крови мы не встретим слово «положительный».
Только сейчас я понял, насколько всё ничтожно. Я умру не сегодня, так завтра. Не завтра, так послезавтра. Наше с вами различие в том, что я знаю, что, скорей всего, погибну этим днём.
И теперь я боялся смерти.
Отпустите меня, прошептал я. Я хочу жить. Хочу провести жизнь со Снежаной. И плевать на деньги. Я смогу. Только дайте шанс.
Никто никакого шанса давать мне не собирался. В этом мире так не заведено. Ни в одном из миров.
Я стал проваливаться в сон. Нервы нервами, но организм требует отдыха, особенно после таких утомительных нагрузок. А во сне всё сразу становится хорошо. Ты забываешься, а поутру кажется, что всё плохое вчера было ненастоящим. Что всё это тебе лишь приснилось.
Вставай! послышалось сквозь сон.
Сладкое забвение отхлынуло. Я резко открыл глаза. Около нар стоял крепкий мужчина в форме, судя по погонам тессарий. Остальных званий, правда, я так и не выяснил.
Подъём, Вернер. Или команда «Подъём» была не для тебя? Все жрут час, потом у гладиаторов полчаса на подготовку к бою. Выступают Хоривин, Вернер, Шустер и Майер.
Вигил вышел за дверь.
Они ещё и время дают? спросил я у уже вставшего Вилберта.
Ты нужен им боеспособным, ответил он. Иначе шоу не удастся. Это же не просто казнь.
Вот уж утешил, только и ответил я, после чего встал и начал одеваться.
Глава III. Снежана и любовь
Где ты?
Неужели ты решил меня бросить?
Тише, тише, синьора, успокаивают они меня на английском, ведь итальянского я не знаю.
Вы его найдёте?
Вы его найдёте?
Итальянские полицейские найдут тебя, где бы ты ни был. Я верю в это. Ну не мог же ты уйти от меня! Или погибнуть.
Так, надо мыслить логически, эмоции делу не помогут. Вчера мы с тобой гуляли по Риму и зашли в бар. Там произошла эта дурацкая стычка с каким-то идиотом. Потом мы пошли в отель и всю ночь провели так, как и полагается молодожёнам. Я проснулась днём, и тебя уже не было. Что могло произойти? Вряд ли ты вышел ночью на улицу в поисках проблем. Напоролся на проблемы днём в центре Рима? Да нет, ты вообще не конфликтный. Твою кротость я заметила с самого первого дня знакомства.
Мы учились в одном университете: я экономист, а ты лингвист. Тогда ещё был праздник в честь дня студента: битком забитый актовый зал, КВН, авторские песни, каверы, танцевальные команды и отвратительный звук: ни слова не было понятно. Я сидела с подругами в центре зала, вы же с друзьями у самой сцены. Тогда мы с тобой ещё не познакомились, но впервые слушали одни и те же песни и шутки, смотрели вместе одно представление. Пока ещё порознь.
После праздника гуляло всё общежитие. Ты был местным, из города, но всё равно оказался там со своими друзьями. Оказался там, чтобы встретить меня.
Мы с Леной сидели на скамейке в парке неподалёку от университета. Наше общение прервал громкий пьяный выкрик:
Ленка!
Тогда я впервые увидела этого клоуна Жору, с которым моя соседка по комнате и хорошая подруга Лена встречалась последнюю неделю. Никогда не понимала, что она в нём нашла, как и никогда не понимала, что в нём нашёл ты. Абсолютно разные, вы всегда были лучшими друзьями.
Привет, зай, нежно сказала Лена, когда вы к нам подошли.
Чё, как дела? Чё скучаем? Жора был совсем пьян. После он кивнул на меня: Твоя подружка?
Господи, как же меня это разозлило. Но я промолчала.
Ой, засуетилась Лена, Жора, это Снежана. Снежана, это Жора.
Nice to, типа, meet you, покачиваясь, сказал Жора. А это мой однокурсник, братан и пр-р-р-росто охренительный чувак Свят!
Тебя такое представление несколько смутило.
Привет, только и сказал ты, неловко улыбнувшись и отвернувшись куда-то в сторону.
У нас чё-то все по общаге разбежались, сказал Жора.
Неудивительно, ведь общежитие уже закрывалось. Но в нашем корпусе в тот день был хороший охранник, нас пускали, так что мы с Леной могли позволить себе погулять подольше.
Может, сольёмся в одно целое? Ну, в одну компанию, я хотел сказать, Жора громогласно заржал. Затусим вместе.
«Нет, нет, пожалуйста, только не с этим ослом».
Давайте! радостно сказала Лена.
Лен, да холодно, в общежитие надо идти, сказала я.
Ой, да ладно тебе, Снежан, релакс. Погнали, сказал Жора.
Жор, что ты до девушки докопался? вдруг негромко сказал ты и посмотрел на меня. И что-то промелькнуло в твоих глазах. Ты коротко улыбнулся, но уже не так, как в предыдущий раз, более искренне. Я тебе понравилась, и ты стал источать изнутри какое-то неуловимое обаяние. Та твоя мимолётная эмоция как будто передалась мне через взгляд. Я улыбнулась в ответ. В ту секунду всё началось.
Снежан, ну правда, давай присоединимся, чего ты? не сдавалась Лена. Не так уж и холодно! Сейчас около нуля, ты чего?
Ладно, я вздохнула. Пойдём.
Мы гуляли по волшебному заснеженному январскому парку в атмосферу волшебства не вписывался только Жора. Они с Леной шли в обнимку по плитчатой дорожке вдоль заснеженных деревьев, а мы с тобой рядом. Ей-богу, со стороны можно было подумать, будто идут две парочки. Это меня немного смущало, хотя и ты явно был растерян. Со временем наши друзья-любовники совсем о нас забыли. Они отстали, оставив нас в ещё более неловком положении.
На кого учишься? внезапно спросил ты.
Я? На экономиста. А ты?
На лингвиста. Переводчика, если быть точным.
Ух ты! И какие языки учишь?
В универе или сам?
Всё вместе.
Английский, немецкий, итальянский стал перечислять ты, щурясь и как бы наигранно вспоминая.
Ничего себе, протянула я. А я хотела бы побывать в Италии.
Французским в последнее время интересуюсь, латынь ещё изучаю, продолжил ты.
Ты либо хочешь повыделываться, либо гений, ответила я. Ты даже немного растерялся.
Нет, ты что, сказал ты. Английский и итальянский по программе, немецкий только со словариком. Французский у меня пока ниже плинтуса, а на латыни я могу с тобой поздороваться.