Около 2,5 млн. лет назад климат опять качнулся в сторону похолодания, и стал всего на 4 градуса теплее современности. По сравнению с эоценом, это была катастрофа. А из-за осушения стало совсем плохо: по причине нехватки воды и увеличения открытых, выжигаемых солнцем пространств, вымерли все крупные и малоподвижные травоядные, а вслед за ними от голода и сверхкрупные кошачьи хищники и гиены-падальщики. Хищные свиньи исчезли, а их сородичи полностью переквалифицировались на растительный корм. Но нет худа без добра на короткое время пространства африканских саванн стали свободны. Этим не преминули воспользоваться другие животные из Европы и Азии, в первую очередь, шакалы и проворные, среднего размера, кошачьи. Съев всех приматов в Европе, они радостно приступили к новому меню. Разнообразные леопарды стали специализироваться на крупных приматах, павианах, человекообразных обезьянах и, в том числе, австралопитеках в это время резко падает численность и разнообразие человекообразных обезьян и австралопитеков. И в то же время возрастает количество мартышкообразных, тех, кто сумел стать легче и забраться повыше от вездесущих кошек. Обитателям буша и границы саванн, которых вытеснили из обильных лесов их родственники, пришлось учиться быстро перебегать с детенышами или пищей в руках от дерева к дереву, и при этом держаться подальше от зарослей, где скрывались пантеровые. Кто не заботился о детенышах и ближайших родственниках, просто не оставляли потомства, и о них мы ничего не знаем.
Этот период 2,52 млн. лет назад стал переломным моментом для всей Африки и, конечно, для наших предков. Сперва, одновременно с австралопитеками, на границе саванн оказались их более сильные конкуренты, также вынужденные покинуть леса из-за леопардов и их родственников множество разнообразных групп крупных павианов-гелад или динопитеков. Многие из них были вдвое крупнее человека, агрессивнее и сплоченнее, имели отличную боевую организацию и подвижную кисть, позволявшую успешно питаться зерновыми, а также быстро передвигались на четырех ногах. Никаких шансов! И вот тут австралопитекам пришлось меняться как можно быстрее. Одни виды вымерли, «свято чтя традиции предков», другие стали крупными, но питающимися грубой растительной пищей болот. Их назвали парантропами. Парантропы развили огромные зубы и челюсти и, как следствие, имели мало мозгов. Потому что, во-первых, если вы живете в крайне простой информационной среде, да еще и питаетесь малопитательной пищей, то возможности и необходимости умнеть не остается, а во-вторых, если вы растите кость, то она заменит вдвое больше мягких тканей, иначе организм просто не выдержит веса. Огромные жевательные мышцы требуют быстрого зарастания швов черепной коробки, что ограничивает рост мозга еще в детстве. Какое уж тут обучение! Может быть поэтому, а может из-за крупного размера и недюжинной силы, позволяющей самцам жестко сражаться, парантропы жили гаремами, что, конечно, не способствует усложнению социальных отношений. Хотя какое-то время, пока климат в районе лесов был еще не настолько сухим, как сейчас, а количество конкурентов-грызунов не превышало определенные пределы, они процветали, до десяти раз превосходя по численности своих менее удачливых родственников! Это процветание длилось более миллиона лет! До тех пор, пока климат резко не изменился, появилась ярко выраженная сезонность, между Африкой и Евразией не возник перешеек, и на новые просторы хлынули копытные и грызуны, уже прекрасно приспособленные к степным ландшафтам. Они прекрасно чувствовали себя в образующихся саваннах Африки. Часть африканских видов тоже перекочевала в Евразию, но менее успешно, а вот в Африке множество видов погибло, не выдержав конкуренции с вновь пришедшими. Одним из них оказались парантропы, не способные передвигаться на большие расстояния, и проигравшие эволюционную гонку антилопам и мышам.
А вот «несчастные родственники» успешных парантропов, которые теперь превратились в хомо хабалисов, вынуждены были питаться падалью, подбирая ее под дневным палящим солнцем. Днем в Африке, знаете ли, жуткое пекло, но в другое время на них нападали леопарды и крупные орлы. Рацион хомо хабилисов дополняла охота на небольших зверушек, как это делают шимпанзе, и сбор зерновых и других растений, рассеянных в саванне по большой территории. Прямохождение и активное потоотделение, при отсутствии шерсти, помогало им не перегреваться, но даже в этих условиях на детенышей могли напасть шакалы. Такое количество напастей лишь подстегивало сплоченность групп, а сплочение уменьшает внутривидовую агрессию, заставляет стараться понимать и предсказывать поступки других. А пока самки с детенышами и старики прятались, самцы искали падаль или поля зерновых в саванне. Об этом нужно было как-то сообщить родственникам. Возможно, это и было причиной формирования речевого аппарата, постепенно переходящего с резких раздражающих звуков приматов на спокойную человеческую речь. Хотя, если честно, про речь хабилисов мы не знаем почти ничего. Как показывают наблюдения и исследования, способности горилл, шимпанзе и орангутангов в корне не отличаются от наших: они прекрасно умеют разговаривать на невербальных языках, шутить, сравнивать, предполагать, даже абстрактно мыслить. Но это немного другое, потому что язык тела, как правило, рассказывает о том, что происходит с животным или в округе здесь и сейчас, передает очень немного информации и понимается интуитивно. А вот для того, чтобы рассказать о чем-то удаленном во времени и пространстве, если у вас для этого нет генетических программ, нужно уже иметь воображение.
Около 2 млн. лет назад планета вошла в состояние крайне необычной климатической неустойчивости. Экосистемы Африки менялись с поразительной быстротой, почти стираясь до основания. Осушение буша и расширение саванн приводило к постепенному уменьшению размеров травоядных млекопитающих. Ведь если меньше воды, то меньше травы, и прокормиться крупным животным все труднее. Это отразилось и на хабилисах, которые не могли найти достаточно крупной падали для питания, а с мелких животных и мяса меньше. Нужно было как-то увеличить долю охотничьей добычи в рационе. Проблема в том, что на быстрых антилоп охотиться труднее, а выигрыш невелик, поэтому, пока была возможность, хабилисы предпочитали все же знакомых медлительных слонов, бегемотов или некрупных свиней. Люди, как большинство животных твари консервативные, и зачастую следовать традициям вполне достаточно, чтобы выжить. Особенно если жизнь может закончиться в любой момент. Растительноядным предкам человека, живущим одним днем, и не умеющим планировать, было очень трудно дойти до образа будущего, составления временных моделей, долгосрочных планов. Собиратели живут циклами: плоды и зерна поспевают в разное время, но строго по графику. Другое дело охота! Бегающее мясо обычно не хочет, чтобы его ели, его приходится «убеждать», поэтому, когда планируешь охоту, распределяешь роли, придумываешь ловушку, нужно согласовывать действия и понимать, кто чего хочет, что делать, если охота пойдет не по плану и т. п. А это уже работа мозга. Ну и обладать приспособленным для бега опорно-двигательным аппаратом тоже было бы неплохо, а у обитателей буша на границе саванн его модернизация пока не произошла.
Недостаток пищи спровоцировал еще одну потребность срезать мясо с костей. Пока у вас мяса достаточно, не проблема взять самое легкодоступное, а остальное что труднее оторвать оставить другим падальщикам, но когда его не хватает, и каждый кусок на счету, тут уж придется что-то выдумывать. Камни неплохой инструмент, чтобы колоть орехи, но срезать мясо ими невозможно. А еще у животных есть невероятно ценный источник пищи костный и головной мозг! Мягкие, жирные, вкусные и предельно питательные природные консервы, не доступные никому из обычных хищников. Расколоть кость булыжником, конечно, можно, но ценный костный мозг просто размажется по камням. Нужен консервный нож! Если кость аккуратно расколоть, то еды будет больше. И вот тут кто-то заметил, что расколотый камень имеет острый край, похожий на клык или коготь, и вот им-то можно вскрывать кости и черепные коробки, а также срезать мясо с костей под чистую. Еды больше, порции ровнее. А полезные вещи, тем более необходимые для жизни, приматы перенимают очень быстро. Так возникает галечная или олдувайская культура. На самом деле это был настоящий прорыв! Шимпанзе умеют делать копья заостренные палки, не слишком ровные, но вполне достаточно, чтобы прицельно ткнуть в свинью или мартышку, но каменные орудия сильно превосходят их по уровню сложности. Коллективная охота это совсем другое, нежели падальничество. Здесь важна согласованность действий, умение договориться. В саванне хабилисы научились еще одной невероятной вещи метко швырять предметы. Чтобы отпугнуть хищника достаточно просто громко орать и бросать палки или камни, куда ни попадя, но для охоты нужно уметь делать это метко и предельно точно. Похоже, что пращи и боласы, вероятно, научились метать еще хабилисы, во всяком случае, на это указывают находки идеально обточенных круглых камней, среди довольно грубоватых олдувайских орудий, и мы знаем, что пращи и бола одно из самых древних и доступных видов оружия. К тому же метко кидать мы умеем почти инстинктивно, как ни одно животное.
И оказывается, что кооперация выгоднее конкуренции: чем эффективней вы сделаете орудие, чем лучше договоритесь с членами группы, тем гарантированней поедите. Мясо питательнее растений, которые нужно собирать весь день, а значит у вас больше время на общение, производство орудий труда, наблюдения за миром не с какой-то целью, а просто так. «Просто так» вещь крайне важная! Это значит, что мозг впитывает новые сведения и способен развиваться без привязки к конкретной практической цели, что указывает на растущий потенциал мозга. И это новый уровень сложности в понимании мира. Это было первое, самое робкое, и скорее неосознаваемое, проявление «коллективной стратегии», помогавшей человечеству выживать в последующих катаклизмах. Распределение ролей, когда каждый умеет делать нечто особенное, но плодами его пользуются все. Есть, правда, еще одно предположение, что слабым австралопитекам надо было уметь разделывать мясо быстро. Если какой-нибудь саблезубый тигр или гиена завалил крупную антилопу, часть стаи австралопитеков отвлекала его на себя, а вторая подбегала и, с помощью каменных орудий, быстро отрезала мясо, сколько могла унести. В этих условиях, как использование острых камней, так и распределение ролей были жизненно необходимы. В любом случае, знания и плоды труда распределяются как бы на все общество, повышая общий уровень.