Наёмница поставила ногу на едва шевелящееся тело упыря, со звоном вынула саблю из ножен и вонзила клинок в его спину. Добивая посеребренным лезвием в самое сердце. Джульетт отвернулась и зажмурилась.
И тут они услышали протяжный скрипучий вой где-то в соседних домах. Голоса не то человеческие, не то звериные. Не одного и не двух, но множества существ.
А это что? вытаращилась от страха Джульетт.
Катрина озадаченно глянула в сторону окон.
А это произнесла наёмница, сама удивляясь своим словам, много обращенных упырей.
О нет!
И я слышу, как они бегут сюда. Но почему? Ведь сейчас светит солнце! Чтобы увидеть это своими глазами, наёмница подошла к одному из окон, отодвинула штору и поразилась: Они не понимают, что происходит. Горят, но рвутся сюда. Их приманивает запах человека. Тебя.
Джульетт виновато глянула на свою порезанную гвоздем руку. Выглянула из-за шторы и ужаснулась. На залитой солнцем улице со всех концов деревни сбегалась толпа. Все они кричали, покрывались ожогами, дымились, загорались. Многие падали замертво, прогорая насмерть. Но остальные продолжали рваться сюда.
Что же нам делать? испугавшись этого безумия, прошептала Джульетт.
Ничего.
Ничего?!
Я разберусь, со спокойной улыбкой объяснила Катрина.
Как вы можете быть так спокойны?
Это просто упыри. Тут не о чем переживать.
Простите, мисс Вэллкат, но верится с трудом! со смесью вежливого возмущения и неконтролируемой паники выпалила Джульетт.
Наёмница отошла от окон.
Приближаются! предупредила она.
Джульетт отступила к стене, обхватила себя руками и чуть втянула голову в плечи, готовясь к новому ужасу.
Сразу два окна взорвались осколками стекла. В комнату впрыгнули ещё трое упырей. Двое покрытые ожогами, дымящиеся. А третий горел и орал от боли, но всё равно со всех ног рванул к Джульетт, протягивая горящие пальцы. Его Катрина отбила ногой обратно в окно. Там, в слепящем солнечном свете, он и умер, корчась в муках и обугливаясь.
Второго упыря Катрина рассекла несколькими продольными взмахами килиджа. Одновременно держа первого упыря за горло. Стальной клинок, покрытый тонким слоем серебра, разрубал кости и плоть, отравляя организм вампира. Прижигая раны и больше не давая им срастаться. Хватаясь за чернеющие от серебра порезы, второй упырь сам вывалился в окно.
Кстати, Джульетт. Быть может, тебе лучше выйти, отрезая голову первого упыря килиджем, предложила Катрина.
Джульетт отвернула лицо, зажмурилась и не поворачивалась. Ей хватало одних лишь мерзких плюхающих звуков, чтобы едва удержаться от приступа тошноты. Но слова Катрины заставили её напрочь забыть об ужасных вещах, которые наёмница творила над телами упырей.
Выйти куда? не поняла Джульетт, резко повернувшись.
Катрина вышвырнула последнего упыря в окно.
На улицу, пояснила наёмница.
Вы шутите? К ним?
Не к ним, а на солнце. Там они догорят, а здесь, в тени дома, перестают.
Ну уж нет! Я лучше с вами останусь.
Разговаривая, они не заметили, что из того же погреба, откуда вылез самый первый упырь, поднялась ещё одна фигура. Довольно крупный мужчина, наблюдавший за тем, что происходит. Со страхом и злобой. И так же голодно смотрящий на Джульетт, как остальные. Пока наблюдал, он изучил и составил какое-то собственное представление о происходящем.
Он дождался, пока в дом забегут ещё двое горящих жителей деревни. Садовник в рабочем костюме и девочка вдвое младше Джульетт. Их Катрине пришлось оттягивать от пророчицы, уворачиваясь от губительных языков пламени. В это время крупный обращенный упырь из погреба догадался, что чтобы добраться до Джульетт и разодрать ей глотку, ему сначала придется победить Катрину. Упырь решился на схватку с наёмницей, хотя и чувствовал он в ней разительное превосходство и небывало силу.
Вооружившись ножом, он набросился на Катрину. Всадил нож ей в спину, неслабо разозлив её. Истошно вскрикнув, подданная сербского клана стражей развернулась и увидела того, кто ударил её ножом.
Катрина схватила упыря за горло, подняла над собой, с силой оттолкнулась ногами от пола и взмыла в воздух. Она пробила обращенным потолок и кровлю, оказавшись посреди лазури утреннего неба. Яркие солнечные лучи тут же покрыли голову обращенного страшными ожогами. От губительного света наёмницу защищал её плотный плащ, капюшон и перчатки, но упырь оказался беззащитен перед испепеляющим взором солнца. Плоть его обугливалась, трескалась, чернела, а потом уж и белела, превращаясь в золу.
Обращенный пытался вырваться, отбиться, орал от боли и бездумной инстинктивной ярости. Они по-прежнему находились в воздухе. Сила прыжка Катрины оказалась столь велика, что обломки кровли уже попадали на дом, но наёмница со своим противником ещё устремлялись ввысь. Постепенно замедляясь.
Скривившись от чувства мерзости при виде обращенного, Катрина любовалась тем, как солнечный свет уничтожает его. Выжигает его пустую голову ожившего мертвеца. Стирает из этого мира, как ненужное напоминание об ошибке всего рода лордоков. Как уродливое оскорбление великого образа бессмертных.
Упырь загорелся в руке Катрины и перестал дергаться. Наёмница сгруппировалась и отбила ногой его горящий труп от себя. На землю в паре десятков ярдов от деревушки упали лишь обугленные кости. Взметнув облако золы.
Катрина же пробила собой вторую дыру в крыше и приземлилась в гостиной, заставив Джульетт взвизгнуть от неожиданности. Катрина так и застыла на месте, дрожа от боли в облаке пыли. Наёмница сцепила зубы. Дым поднимался от её плаща. Рассеянный солнечный свет обжег и её даже в тени защитных одежд. Но не смертельно.
Выждав несколько мгновений, пока незначительные ожоги заживут, Катрина поднялась с колена и повернулась к пророчице. Вопрос её прозвучал хрипло от ещё сходящей ярости:
Ты цела?
А вы-то целы, мисс Вэллкат? Как я испугалась, когда вы выпрыгнули в дневной свет! Вот это вы вытворили финт! Не пугайте меня так больше, пожалуйста, а то как же я без вас.
Легкая зловещая смешинка сверкнула в глазах наёмницы. Она подошла и осмотрела царапины на руках и лице Джульетт. И девушка поразилась тому, какие холодные пальцы оставались у Катрины даже после того, как солнце опалило её одежды.
Джульетт беспомощно заглянула в лицо Катрины:
Я не превращусь в такую же тварь от этих царапин?
Конечно, нет. Для этого нужно, чтобы ты выпила кровь вампира, а он твою. Только так можно обратить. Потерпи!
Наёмница резко выдернула из руки Джульетт осколок стекла и засмотрелась на кровь пророчицы. Но тут же отбросила осколок в сторону.
Видя это, Джульетт подумала вслух:
Они так отличаются от вас.
Ещё бы, согласилась Катрина. Выродки. Они деградируют, ими руководят лишь инстинкты, и контролировать себя они не могут. Они никогда не станут полноценными лордоками. Теперь я поняла, почему не почувствовала ничьего присутствия. Вампиры почти не выделяют запахи, сердца не бьются. Ещё час назад они все были мертвы и пробудились только что.
Откуда здесь столько вампиров?
Вероятнее всего, румынские стражи Венчеслав и Петру решили устроить нам такую западню. Только Морбиевы прихвостни могли додуматься до такой дурости. Нобилиор себе такого не позволит, Катрина прошла к одному из окон и выглянула в щель осмотреть окрестности. Прикинуть, в каких домах может ждать засада. А это означает, что Венчеслав и Петру вычислили наш маршрут и сами затаились неподалеку. Отрезанные от нас светом солнца. Скорее всего, они видели нас и теперь так легко со следа не собьются.
А этих людей не могли обратить другие лордоки?
Здесь нет других лордоков. Ближайший и единственный клан в Хартфордшире Кровавой Астрид из Арля, хорошо известной тебе, как леди Астрид Сандерленд. И мы не обращаем людей в упырей без разрешения наших лордов-маршалов. Ну, или почти не обращаем без разрешения, если совсем откровенно. Бесконтрольно обращают друг друга только сами упыри. Но не целыми деревнями. Жителей этой деревни обратили совсем недавно. Они ещё не осознавали, кто они и что солнце для них губительно. Их сделали дневной ловушкой для нас. Когда солнце сядет, нам придется уходить очень быстро. Очень!
Теперь Катрина и Джульетт знали, что никакие хозяева больше не вернутся в Литтл-Мидхиллс. Опустевший дом, разрушенный схваткой наёмницы с упырями, до заката оказался целиком в распоряжении путниц.
Выбросив все тела на улицу, потушив очаги возгорания на мебели и тканях, которые занялись огнем от упырей, Катрина и Джульетт приготовились ждать наступления темноты. В доме нашлось немного еды. Пророчице совсем не хотелось есть, но она понимала, что это пока испуг не улегся. Потом же голод будет изводить её болью в желудке. И через пару часов Джульетт заставила себя немного поесть.
Катрина убедила Джульетт, что ей нужно поспать. И как бы пророчица ни отнекивалась, как бы ни объясняла, что не сможет заснуть в доме, где ночью разразилась ужасная кровавая трагедия, непосильная усталость взяла свое.