Закон один, причём на все времена. Власть и сила зависят от золота. Только так, а не иначе. Поверь, вернёмся из Азии, и всё исправим. Ты даже сможешь стать сенатором или консулом, если захочешь, Красс по-отечески похлопал его по плечу.
Мне это уже не надо. Благодарю тебя! Ты сделал меня легатом без сенаторского места.
Да, потому что я умный человек. И умею разбираться в людях. А ты пока нет. Поэтому не расстраивайся, выполняй свои обязанности и жди удачу. Будь умным. Не спеши погибнуть просто так, на этом их разговор тогда закончился. Второй раз обсудить несчастье в доме Пизонисов так и не получилось.
ГЛАВА БУДНИ ЛЕГИОНОВ
Время зимой тянулось в Азии очень медленно, и мало чем отличалось от Рима. Жизнь замирала, общение становилось скупым, вялым и скучным, в основном, по необходимости. Торговля в городах сворачивалась, люди реже выходили на улицы, и караваны полностью исчезали с торговых путей. Купцы опасались песчаных ветров, под которыми, по рассказам местных жителей, уже было похоронено немало верблюдов и неосторожных путешественников. Город Антиохия, возле которого был разбит зимний лагерь римлян, оказался самым удобным местом для отправки собранных драгоценностей. Здесь проживало много греков-купцов, никогда не видевших своей далёкой родины. Их предки, пришедшие вслед за Александром Македонским, осели на побережье и постепенно превратились в местных жителей. В городе был большой удобный порт, именно сюда сходились все дороги из южной Палестины, западной Лидии, а также восточной Зевгмы. Отсюда начинался путь в Армению. Длинные караваны богатых купцов уходили из Зевгмы на восток, к далёкой стране Серес или Синарум3, где жили люди с жёлтой кожей и узкими глазами, и там же делали великолепный шёлк.
Жизнь военных легионов возле города совсем остановилась, и Лаций с тревогой замечал, что воины постепенно стали превращаться в отдыхающих арделионов. Они не упражнялись уже несколько месяцев. Легионы теряли выучку, хотя центурионы и трибуны делали всё возможное, чтобы заставить пехотинцев отрабатывать боевые упражнения. Несмотря на то, что гастаты работали на строительных работах с утра до вечера, для воинской подготовки этого было недостаточно. К тому же, многие из них разбогатели и обленились, и стали теперь нанимать своих товарищей для замены в карауле или на работах. Особенно тех, кто часто проигрывал в кости. В главном лагере, располагавшемся ближе к городу, появилось много нарушителей. Там вообще не было никакой дисциплины. Бродячие артисты, нищие, воры, беспутные женщины и мелкие торговцы предлагали почти за бесценок любые товары и услуги. Эти люди, в отличие от снабжавших армию меценатов и купцов, жили рядом с осыпавшимся рвом лагеря, прямо на земле, прячась за небольшими камнями и редкими деревьями. По размеру их поселение превосходило сам римский лагерь. Из-за этого сброда у квестора Кассия, который заведовал денежной казной армии, постоянно возникали споры с Крассом. Тот не видел ничего плохого в том, что одна половина легионеров буквально жила за границами лагеря, а вторая бездельничала, находясь внутри и потребляя большие запасы продовольствия. Хотя в восьмёрках легионеры должны были сами платить за еду из своего жалования и сами готовить себе похлёбку, ходить в караул и работать в лагере, в армии Красса всё было по-другому. Дело даже доходило до того, что воины покупали себе рабов, которые готовили за них еду, ходили на работы и выполняли все тяжёлые обязанности по строительству и уборке.
Лацию пришлось пойти на хитрость. Он уговорил Красса отправить несколько легионов, включая свой, на постройку дорог и создание второго, тренировочного лагеря, где гастатов ежедневно заставляли отрабатывать боевые приёмы с мечом, передвигаться строем и перестраиваться под сигналы рожков. За время вынужденного простоя эти три легиона построили дорогу от Антиохии до основного лагеря. К сожалению, это только ухудшило положение оставшихся там воинов. Теперь добраться до них из города не составляло большого труда, и к стенам лагеря стали приходить даже городские жители.
В один хмурый ветреный день легионеры Лация Корнелия и Гая Октавия отрабатывали перестроения на месте и в движении. Они как раз проходили между двух холмов, когда Лаций подумал, что в этом месте надо двигаться в более плотном строю, плечом к плечу, как в греческой фаланге. Он приказал перестроить пять когорт в одну линию, чтобы отработать этот манёвр. Вторая часть легиона должна была двигаться им навстречу, снизу вверх, чтобы не пропустить дальше. Лаций пообещал всем день отдыха и развлечения с местными гетерами в «храме Приапа4», который располагался рядом с основным лагерем. Легион Октавия остался внизу, а сам Октавий поднялся с ним на холм. Несмотря на превосходство в количестве, легионеры у подножия холма не смогли сдержать натиск сомкнутого строя длинной фаланги, скатившейся на них сверху, как волна. Линия защитников сначала прогнулась, а потом рассыпалась в разные стороны по другим возвышенностям. Некоторые падали на землю, было много пыли и шума, но организованного отхода у «защитников» не получилось. Они беспорядочно рассеялись и не смогли оказать организованное сопротивление.
Надо пустить конницу по флангам. Обойдут быстрее и окружат со всех сторон, сказал Лаций, кивнув на легионеров.
А что делать, если ты будешь внизу? Сверху понятно скатился и раздавил всех. А если на тебя такая фаланга обрушится? спросил Октавий.
Хороший вопрос усмехнулся Лаций и задумался. Надо их как-то рассечь. Иначе сметут. Напор большой.
Но как? Столб же не вобьёшь посреди дороги!
А почему бы и нет? Давай попробуем. Может, пару повозок за триариями спрятать?..
Пока они обсуждали, что может стать препятствием для противника при таком построении и как можно разбить фалангу на две части, внизу возникло небольшое оживление и вскоре к ним в сопровождении нескольких легионеров подошёл Варгонт.
Лаций, смотри, кого мы поймали! радостно воскликнул его друг.
Кого? спросил тот.
Змею, что ли? улыбнулся Октавий. Они не сразу заметили невысокого испуганного старика с седой жидкой бородкой и непокрытой головой. В руке он держал кусок длинной ткани. Похоже, она была у него на голове и размоталась по дороге. Старик тяжело дышал и был явно напуган.
Воины говорят, что это злой дух. Он прятался, чтобы поймать караванщиков. Злой дух песков
Подожди, он говорит по-гречески?
Я говорю, говорю, донёсся до них резкий скрипучий голос. Я торговец Али. Мы были в Гиерополе. Продавали масло и зерно. Шли назад. Но песок погубил наших верблюдов. Я остался один. Не убивай меня. Я иду домой. Я иду в Антиохию.
Хм, старик, ты, должно быть, действительно дух, потому что Антиохия совсем рядом, а от Гиерополя тебе пришлось бы идти недели две, покачал головой Лаций.
Не знаю, сколько я шёл. Долго. Но я не дух. Я Али, торговец. Я жил в песке.
Ну, я же говорю, злой дух! воскликнул Варгонт.
Да погоди ты, махнул рукой Лаций. Али, а сколько ты уже в пустыне один?
Не помню точно. Дни все были, как ночи. Темно. Песок. Я нашёл дерево. Под ним была вода. Мне повезло. Потом я долго шёл без воды. Песка не было. А затем он догнал меня Ветер и песок. Я сидел и ждал. Вчера снова пошёл. Он меня схватил, торговец кивнул на Варгонта.
А как ты сидел в песке? снова спросил Лаций. Ему было любопытно, как старик выжил во время песчаной бури.
Вот так, Али сел на сухую редкую траву и накрыл руками голову. Все рассмеялись.
Но песок! Тебя бы засыпал песок.
Нет-нет, замотал головой торговец. У меня большая шкура верблюда. От ветра. Как у тебя, на плечах, старик показал на плащ Лация.
Эпевбити5? спросил он.
Да, да, эпевбити, закивал Али.
У него там был плащ или накидка. Ты видел? спросил он Варгонта.
Нет. Он прямо из песка появился.
Понятно. Но смотри, его не занесло, потому что он прятался под плащом, с головой. Ты накрывался эпевбити? обратился Лаций к старику.
Да, сверху и снизу. Песок всё равно проходит. Но дышать можно. Только рот надо завязать, торговец поднял руку с куском ткани и стал показывать, как обматывает её вокруг головы, чтобы песок не попадал в рот и нос. Когда много песка, вот так, надо стать на колени и идти. На другое место. Выше. Так не засыплет. Спать нельзя никак! Ходить надо с места на место
Хороший совет. Варгонт, отпусти его! Найдите там накидку в песке. Отдайте ему. А потом покажите дорогу в Антиохию. Пусть идёт. Ты свободен, улыбнулся Лаций старику, который испуганно слушал чужую речь. Эпевбити сейчас найдут.
Благодарю тебя, всесильный римлянин!
Ладно, хватит! Иди! Лаций отвернулся и встретился с насмешливым взглядом Октавия.
Любишь ты с плебсом разговаривать. Смотри, как бы не пришлось потом пожалеть. Я им не доверяю, легат подозрительно покачал головой и поджал губы. Его руки крепко сжимали повод, и во взгляде вместе с неодобрением проскользнула непонятная решительность и даже злость.
Причём тут это? Он же такую вещь рассказал! Ведь если ты вдруг окажешься на его месте, то сможешь выжить. Мне было интересно, как он смог столько пройти, искренне попытался объяснить Лаций.
Я никогда не окажусь на его месте, потому что я легат. У меня есть ликторы. И в пустыню просто так не поеду, чтобы там под плащом от песка прятаться, в его голосе сквозило пренебрежение.
Да, конечно! Ты пошлёшь туда сначала своего брадобрея, конюхов, а за ними обоз с ветеранами и только потом сам приедешь в оборудованный лагерь! Так? Не смеши меня!