Стражники бросили пустой мешок на землю и вернулись к костру. Там они с трудом согнули бесчувственное тело воровки пополам и стали насаживать на кол. Дело продвигалось с трудом, и когда, наконец, половина палки уже вошла в тело несчастной жертвы, они так обессилели, что решили отдохнуть у костра и вкопать кол в землю чуть позже.
Костёр уже почти потух, на чёрном небе ярко сияли огромные звёзды. Лаций смотрел на них, продолжая медленно растирать кисти. До рассвета ещё было далеко. Луна слабо освещала землю, но её света было достаточно, чтобы осмотреться. В ямах на земле белели шапки тумана. Вдоль стены тоже тянулась неровная светлая линия. Ото всюду тянуло сыростью и холодом. Всё лицо было мокрым. Рубашка тоже. По спине пробежали мурашки. И тут ему действительно стало страшно, как будто жизнь проснулась в уставшем теле и кричала, требуя спасения.
Лаций осторожно оглянулся. Похоже, все уснули. Руки ещё болели, но уже слушались. Он медленно потянулся к верёвке на ногах, но поначалу ничего не получалось. Не хватало сил. Пальцы не сжимались. Пришлось растирать руки до плеч. Вскоре кожа стала гореть и покалывать. Постепенно силы вернулись и, наконец, удалось развязать и ноги. До костра и спящих охранников было шагов пятнадцать. Чуть дальше блики выхватывали из темноты скрюченное тело женщины. Но, судя по всему, она была уже мертва.
Медленно и осторожно, кривясь от ноющей боли, Лаций приблизился к воинам. Их лица выглядели как-то странно. Нагнувшись, он увидел, что они были покрыты пеной. Внезапная догадка заставила его резко выпрямиться. Он толкнул одного из них ногой. Тот не пошевелился. Тогда он толкнул второго то же самое. Вернувшись к стене и перевернув палача, Лаций окончательно убедился, что всех троих постигла одна и та же участь. Это был знак богов. И он чувствовал, что они толкали его куда-то вперёд.
Надо было бежать. Но куда? Сняв свой амулет с шеи палача и забрав у одного из стражников нож, он направился в сторону ворот. В голове стучала одна мысль: «Найти лошадь!» Но здесь это было невозможно. Оставалось только попробовать пробраться мимо караульных. Под утро они обычно засыпали, сидя прямо у ворот «О, Юпитер, ты мудрый и сильный! Благодарю тебя за помощь», произнёс он про себя. На небе промелькнула падающая звезда, и Лаций приободрился, приняв это за знак согласия, посылаемый ему свыше. «Я принесу тебе самые роскошные дары, как только выберусь отсюда», пообещал он.
Пробраться вдоль стены к главным воротам оказалось несложно. Ночью все спали, поэтому вокруг никого не было. Под ногами то и дело похрустывали камни и насекомые, но он только морщился и продолжал двигаться вперёд, чувствуя, что сильно устал. Вот уже показались бочки с водой и врытые в землю столбы для лошадей. Дальше были ворота.
Лаций остановился, глядя вперёд. Он даже протёр глаза, чтобы убедиться, что ему это не кажется. В двадцати шагах виднелась большая повозка, запряжённая лошадьми. Она стояла прямо перед воротами. Это была удача! Большая удача. Судя по всему, какой-то купец собирался покинуть город до рассвета. Но как до неё добраться? И как попасть внутрь? Стражники не спят, у них есть факелы, они осмотрят мешки и найдут его Нет, это было безумием! Лаций сел на камень и провёл ладонью по лбу. В этот момент на плечо опустилась чья-то сильная рука, и, вздрогнув от неожиданности, он резко обернулся.
ГЛАВА XIV. СПАСИТЕЛЬНОЕ БЕГСТВО ИЗ СТОЛИЦЫ РАДЖИ
Тише! произнёс человек в длинной одежде. В нём с трудом можно было распознать молодого жреца.
Апам? осторожно спросил он. Что ты тут делаешь?
Молюсь богам и смотрю по сторонам, уклончиво ответил тот. Твои боги берегут тебя. Ты ещё жив.
Что тебе надо? Лаций по-прежнему не понимал, как тот оказался в этом месте и что от него хочет.
Ничего. Я случайно увидел тебя. Тебе нужна помощь. Я хочу тебе помочь.
Ты? Как?.. время шло, и повозка могла проехать ворота в любой момент. Надо было спешить. Лаций решил довериться жрецу. Мне надо выбраться за ворота
Да, я знаю за ворота. Я помогу. Пройдём вместе. Когда выйдем, залезь в повозку. Доедешь до реки. Там спрячься в жертвенную лодку и жди утра. Лодок много. Завтра утром их отправят по реке. Ты сможешь уплыть. Только ничего не трогай.
Это правда? Лаций всё ещё не верил жрецу и с подозрением смотрел на него, стараясь уловить малейший намёк на ложь или предательство.
Правда, коротко ответил тот.
Апам снял верхнюю накидку и протянул ему. Сам он остался в длинной набедренной повязке.
Тебе не холодно? спросил Лаций. Длинная рубашка была ему явно мала. Оставалось надеяться, что в темноте никто не обратит на это внимания.
Нет, я привык, тихо ответил жрец. Он достал откуда-то маленький мешочек с маслом и смазал голову. Затем посыпал себя пылью и передал масло Лацию. Тот сделал то же самое. Потом достал из высокой сандалии маленький камень и протянул его Апаму.
Возьми! Мне он ни к чему. А ты сможешь поменять на монеты и купить лошадей или слонов для своего храма, улыбнулся он.
Нам не надо покупать слонов и лошадей. Боги сами приводят их к нам, ответил жрец. Но я возьму его как память о тебе. Благодарю тебя!
К повозке они подошли, когда стражники уже поднимали решётку и лошади делали первые шаги. Караульные находились с другой стороны повозки, и им не было видно, кто находится здесь. Лаций сразу шагнул к борту, стараясь ссутулиться и опустить голову, чтобы выглядеть ниже. Он надеялся, что тогда его не заметят из-за нагруженной до верху поклажи. Его замысел удался.
Жрец? Ты куда? недовольно буркнул один из караульных, увидев Апама. Тот подошёл к задней части повозки и положил руку на один из мешков.
Проводить дары богам, тихо произнёс он. Мы совершаем обряд, он склонил голову на грудь, и стражник, увидев посыпанное пеплом лицо, что-то пробубнил и отошёл к стене. На лавке сидели трое сонных товарищей, которые ждали, пока лошади проедут ворота, чтобы опустить решётку и лечь спать дальше. Отойдя шагов на десять, Лаций вздохнул и выпрямился. Но решётку почему-то не опускали. Он замер и уставился в темноту. Оттуда послышались быстрые шаги.
Стой, стой! это был голос Патьи. Невероятно! Как он мог здесь оказаться? В голове у Лация промелькнули тысячи мыслей оп погоне и предательстве, но он попытался взять себя в руки и решил пока ничего не делать.
Патья бежал за повозкой. Надо было избежать встречи с ним. Сначала Лаций хотел забраться внутрь, однако времени уже не было. Ему пришлось присесть и спрятаться снизу. Там были всего две оси и одна доска над головой. За неё можно было схватиться руками. Выхода не было, надо было спасаться хотя бы так. Рядом послышались тихие шаги. Возьми вот это и положи в левую лодку. Ты слышишь? молодой грек обращался к вознице, который, судя по всему, тоже был в полусонном состоянии. Не перепутай, понял? В левую, он что-то положил в повозку и отошёл назад. Апам? Что ты тут делаешь? в голосе Патьи послышалось удивление.
Молюсь Шиве. Здесь тихо, кротко ответил тот. Завтра великий день. Мы провожаем умерших.
Да, ты прав, согласился молодой грек. Ну давай, пошёл, пошёл! крикнул он вознице, и повозка, раскачиваясь из стороны в сторону, заскрипела по каменистой дороге.
Лацию ничего не оставалось, как зацепиться руками за палку на дне. Спина лежала на передней оси, и он прекрасно понимал, что долго так не продержится. Руки ныли и постоянно срывались. Надо было соскользнуть на землю и уйти к реке или забрать лошадь у возницы. Однако здравый смысл подсказывал, что лучше держаться за телегу как можно дольше. Ночью найти дорогу было невозможно. Пришлось терпеть, стиснув зубы, хотя ноющие кисти рук говорили о том, что ему не продержаться и ста шагов. Боги уже не раз помогали в этот день, но новые руки дать они не могли.
Повозка скрипела и, казалось, ехала на край света. Лаций терпел, сколько мог, кусая губы и толкаясь ногами в землю, перехватывая руки, упираясь в косую палку сбоку, но силы были на исходе. В тот момент, когда пальцы уже готовы были разжаться навсегда, лошади вдруг остановились и возница спустился на землю. Лаций медленно выполз из-под повозки и какое-то время сидел, облокотившись на колесо.
Дорога в этом месте была мокрая, и лошадям тяжело было тащить по ней такой груз. Наверное, их хозяин пошёл посмотреть, как объехать видневшуюся вдали большую лужу. Привстав, Лаций опёрся сзади на край повозки, и в это время послышались шаги возвращавшегося возницы. Руки сами потянулись к крайнему мешку. Пока повозка скрипела и чавкала в грязи старыми колёсами, ему удалось стащить ещё три мешка. Теперь можно было лечь с краю и прикрыться сверху какой-нибудь другой поклажей. Самое трудное оказалось забраться на задний борт. Когда это удалось, Лаций постарался свернуться калачиком и осторожно натянул на себя несколько ближайших тюков. Под мерное качание и равномерный скрип колёс он вскоре забылся тяжёлым сном, хотя старался сопротивляться до последнего.