Потом наступает время подготовки. Все, кто не ушел домой, садятся за выполнение домашки. То есть делают её пара человек, а остальные списывают. Мы бьемся сначала над русским, потом над литературой, и напоследок над математикой.
Я отпрашиваюсь в туалет и иду в соседний класс к Женьке, и мы вместе решаем эти проклятые задачки. Когда я возвращаюсь, воспитательница спрашивает, почему так долго, и я, краснея, говорю, что был в туалете. На вопрос, что я там делал полчаса, бормочу что-то себе под нос. Наконец, сажусь. Краска заливает лицо, но меня подбадривают тихонько
не обращай внимания, фигня, главное, ты решил.
Я перестаю стесняться и переписываю решение в тетрадь. Звонок! Это значит, можно засунуть учебники в сумку и не думать о них до завтрашнего дня. Смотрю по сторонам: Анька что-то рисует на парте, Катька читает, Мишка делает кораблики из тетрадного листа. Наконец, воспитательница замечает.
А что, звонок уже был?
Да, тянем мы хором.
Хорошо, пока можете отдохнуть, а ты, Овик, скажи, когда накроют на стол.
Ладно, и я уже лечу к двери, а в коридоре меня ждет Женька.
Меня в столовку назначили, стеречь, и мы в обнимку идем по коридору мимо туалета, из которого пахнет так, что хоть нос зажимай, и по лестнице спускаемся в столовую.
Здесь у нас есть тихое место на трубах. Мы устраиваемся поудобнее, и не торопясь начинаем болтать. Женя говорит, что на ужин будут давать колбасу Галька из их класса сказала.
Колбасу и кашу, добавил Женька, а я в ответ спрашиваю, что он думает про Настю.
Настя это девочка из моего класса. Она сегодня не пришла в школу, и я целый день ломаю голову, почему. Женек, как всегда рассудительно, говорит, что она заболела или попала под машину. Я поворачиваюсь к нему, делаю злое лицо, а Женя все продолжает:
Лежит в больнице
Слышь, дурак, молчи! говорю я, и мы молчим, а потом я начинаю рассказывать ему про Настю.
Рассказываю, что она должна была уехать на выходные в деревню, могла еще не вернуться, а потом говорю, что таких девчонок в нашей школе больше нет.
Она лучше всех на свете, и она самая красивая.
Женек молча слушает, но в конце замечает:
Маринка тоже ничего. Вот бы она на дискотеку пришла.
А потом мы сидим в обнимку, думая каждый о своем.
Но вот открывается дверь в столовую, девчонка из четвертого класса велит нам позвать всех на ужин, и мы, словно черти, срываемся вверх по лестнице, забегаем во все классы и кричим: «Ужин! ужин! ужин!»
Школа оживает. После оглушающей тишины все галдят, и воспитатели с трудом собирают нас в строй.
Лидия Максимовна, можно мы с Женей пойдем во двор? начинаю я клянчить после ужина.
Она начинает вздыхать, что там холодно, потом спрашивает, есть ли у нас теплая одежда, но в конце концов отпускает.
Сладу с вами нет, распоясались совсем мальчишки, говорит она вслед, но мы уже несемся в раздевалку. А оттуда летим на улицу, натягивая на ходу куртки и шапки.
Уже темнеет, и только окна школы освещают двор. Сегодня очень светло: снег отражает свет, блестит и переливается, как золото. Вот вспыхивает одна снежинка, другая, третья мы стоим и смотрим на эту красоту, словно завороженные. Из дверей появляются старшие ребята, и мы уходим в один из закутков школы, в маленькую пристройку с крышей. Честно говоря, не уходим, а бежим туда, подбрасывая снег с земли, и вопим.
Женек, давай кто быстрее туда залезет! я показываю на крышу, мы мчимся, карабкаемся и, наконец, вместе оказываемся наверху. Садимся рядом, собирая голыми руками снег, бросаем его кто выше и дальше. Постепенно руки привыкают, мы уже не торопимся, прицеливаемся спокойно и только тогда швыряем комок.
Слышь, у тебя какие планы на неделю? спрашивает Женька.
Ну, какие планы Завтра я должен заниматься музыкой три часа. В среду свободен, а в четверг давай к Сергеичу сходим я хотел в его кружке автомат деревянный сделать
А мне надо мой «Макаров» доделать, потом на дискотеку. Я хотел Настю на танец пригласить, но она не пришла.
Да ладно тебе, завтра придет и пригласишь.
А какие у тебя дела? спрашиваю после небольшой паузы.
Завтра сяду делать уроки, в среду с тобой погуляем, в четверг снова вместе А уж в пятницу домой.
Женек, слышь Давай, кто между тех окон попадет?
Я показываю на окна спортзала. Мы целимся, бросаем одновременно, и Женька попадает прямо в стекло. Как сумасшедшие слетаем с крыши и бежим в школьную раздевалку, пока не засекли воспиталки. Здесь мы отдыхаем и раздеваемся.
Завтра сяду делать уроки, в среду с тобой погуляем, в четверг снова вместе А уж в пятницу домой.
Женек, слышь Давай, кто между тех окон попадет?
Я показываю на окна спортзала. Мы целимся, бросаем одновременно, и Женька попадает прямо в стекло. Как сумасшедшие слетаем с крыши и бежим в школьную раздевалку, пока не засекли воспиталки. Здесь мы отдыхаем и раздеваемся.
Ну что, пошли в класс сходим что ли? и мы как обычно в обнимку идем в класс.
Там, на диване, сидит Катька.
Читаешь, Кать?
Она говорит тихо, будто боится чего-то:
Да вот «Приключения Тома Сойера».
А рядом с ней о чем-то шепчутся Анька со Светкой.
Девчонки, чего секретничаете?
Про тебя! Как ты Маринке записку с признанием в любви передал, говорит Анька, и Женькины уши-лопухи начинаю краснеть.
Что, Жень, краснеешь?! говорит Лидия Максимовна. Пристыдили тебя девчонки-то наши?
Он, молча, отворачивается.
Лидия Максимовна, а где Мишка? спрашиваю.
В классе, с Гусевым в шашки играет.
Я иду к ним, и так заканчивается день, обычный день в нашем интернате.
Нас по очереди отправляют в спальню, в девять часов отбой для младших, а для старших в десять. Мы с Женькой моем ноги, чистим зубы и плетемся в спальню готовится ко сну, но какой сон, когда еще нет и девяти?!
Лежим в разобранных постелях, воспитательницу сменяет нянька, и Лидия Максимовна, желая нам спокойной ночи, отправляется домой.
Старшие выходят, и один задира сразу поворачивается ко мне.
А где мой ботинок, это ты его взял? и тут же бьет подушкой по голове.
Я не трус, поэтому хватаюсь за свою подушку. Начинается свалка. Подушки летят в стороны, а потом входит нянечка, и я, как всегда, остаюсь виноватым. Она берет меня за руку, стыдит и выводит на полчаса из спальни. Там стою босиком, в одних трусах. Вдруг открывается дверь, и я вижу Женька.
Может, вместе постоим? спрашивает он.
Передай Женьку Гусеву, что ему хана, отвечаю шепотом.
Тут появляется нянечка:
Тебе-то что не спится?
Женька говорит, что просто вышел в туалет. Она отправляет его спать, а мне разрешает лечь минут через двадцать, предупредив, что если мы снова будем шуметь, она останется в спальне, пока не уснем.
Отстояв двадцать минут, иду прямиком к Гусеву, который уже уснул. Я бью его подушкой со всего размаха, пока он не начинает орать, но сегодня мне не везет. Входит нянька, хватает меня за ухо и тащит в кровать.
Совсем распоясался, задира, ну-ка марш спать!
Напоследок я грожу кулаком Гусеву, а нянечка садится на диван, следя за нами. Наконец, она уходит, выключая свет, и мы с Женькой еще долго разговариваем шепотом, пока глаза сами не начинаются слипаться.
********
Подъем, подъем! кто-то толкает меня в спину. Вставай!
Старшие будят нас каждое утро ровно в восемь. Я расталкиваю Женьку.
Елки-палки, уже утро, он потягивается, зевая.
Мы нехотя вылезаем из-под одеяла, умываемся и съедаем чуть-чуть зубной пасты, чтобы не тратить времени на чистку зубов. Потом идет зарядка и уборка кровати. Это тяжело: белье надо сложить так, чтобы ни одной складки не осталось. Мы с Женькой заправляем сначала одну, потом вторую вдвоем получается проще и ждем, когда наши постели примет воспитательница Анна Константиновна. У других ребят не получается таких ровно убранных кроватей, и когда воспитатель входит, то хвалит нас и просит помочь остальным. Мы помогаем всем и быстрее других оказываемся возле столовой та даже еще не открыта.
У дверей скапливается народ: здесь и младшие первоклашки, и девчонки, и мы. Здороваемся с каждым вновь прибывшим. Со старшими и хорошими ребятами даже за руку, потому что они не бьют нас, как некоторые придурки, а рассказывают интересные истории. У меня есть один такой друг, Саша Измайлов. У него курчавые волосы и очень низкий голос.
Вот, как раз он подошёл, погладил меня и Женька по голове.
Привет, киндер-шоколадка и киндер-сюрприз, говорит он. Вас сегодня ругать будут, что вчера много слопали.
Все смеются, потому что он шутит. А потом двери в столовую открываются, и мы ломимся внутрь.
Наших мало только я, Мишка, Андрей, Катька, Анька и Светка, но я все равно желаю всем приятного аппетита и принимаюсь за манную кашу с белым хлебом.
Мы торопимся, ведь сегодня особенный вторник первое декабря. Совсем скоро, через какой-то месяц, будет долгожданный праздник. Людмила Анатольевна напоминает нам об этом, когда здоровается. Начинаются уроки.