Фууу!
Фууу!
Плотная стена ольховника за нашей спиной, высокие кусты ольховника на другой стороне, под склоном. А между ними стекающая справа-налево, снежная река, шириной метров тридцать пять. Тут же, под стенкой ольховника, мы снимаем свои рюкзаки и оставляем их стоять вертикально на насте. Сами стоим рядом с рюкзаками, отдыхаем, осматриваемся
Саня! Медведь! вдруг, коротко роняет Чудаев.
И метрах в ста выше нас, чуть ниже середины противоположного, кедровостланикового склона, я вижу медведя!
Тихо!
Медведь большой и взрослый, бурый. Он спокойно стоит среди наполовину вытаявшего из снега стланика, мордой в нашу сторону
Через пяток минут, медведь начинает спускаться. Он «валит» не прямо на днище распадка, а чуть наискосок по склону. Наверно, так, этим курсом он спускался и до нас
Медведь постепенно спускается по склону. Он тянет мимо нас, но расстояние между нами, непроизвольно сокращается! Мы хотим посмотреть на медведя, но спрятаться нам, на белом снежнике просто, негде! Мы, как стояли, лишь постепенно приседаем, за свои разноцветные и такие яркие, рюкзаки
Вот! Медведь спустился на днище! В раздумье, он стоит на снегу, на противоположной стороне снежной реки, чуть выше нас. Стоящие поодиночке высокие, голые кусты ольховника такая призрачная защита! Они, его совершенно не скрывают. Я думаю он не дурак, он тоже это понимает
Чуть постояв в нерешительности, медведь начинает осторожно шагать вниз, по противоположному краю белой, снежной реки. Шаг за шагом Сантиметр за сантиметром, мы приседаем за свои рюкзаки. Всё ниже и ниже
Всё! Мои коленки выше подбородка. Я чувствую холод сквозь брюки это моя задница упёрлась в холодный снег.
Дальше, приседать некуда! понимаю я.
Я прячу лицо за своим оранжевым как апельсин, рюкзаком. Застыв, я смотрю на медведя одним глазом. Он поджарый, большой, взрослый, тёмно-бурого окраса.
Медведь шагает медленно и равномерно, шаг за шагом. Медвежья морда смотрит прямо по ходу движения. Но так близко! И я вижу, что он постоянно косит на нас, своим глазом
Не дурак! Понимает, что мы не просто две кочки на белом снегу! я медленно, по сантиметру, прячу свой глаз, за рюкзак, Одна кочка ярко-жёлтая, другая ярко-синяя
Шаг, ещё шаг Медведь осторожно шагает по краю снежной реки, мимо нас
Близко как! поджимаю я губы, за своим рюкзаком, Нам не шелохнуться и он стенкой подпёрт! Некуда отодвинуться! Ни нам, ни ему
Шаг, ещё шаг Медведь ставит лапу за лапой, на снежник. Медведь шагает медленно и равномерно
Я вдруг, с удивлением обращаю внимание на то, как он ставит свои ноги! Я усиленно смаргиваю и впиваюсь взглядом в эти медвежьи ноги.
Вот!
Шаг! Медведь ставит на белый наст свою переднюю правую ногу! Он осторожно ставит её, на пальцы.
Обычное дело прищуриваю я, свой глаз.
Следом медведь ставит на снег свою заднюю левую ногу Он ставит её на пятку! И перекатывает вес тела на всю стопу.
Сначала он ставит пятку! я удивлённо поднимаю брови, Кто бы мог подумать?! Никогда, этого, не знал!.. Ну-ка! Ещё раз!
Медведь едва-едва миновал нас. Морду, он по-прежнему держит прямо по курсу. И я уже не вижу косит ли он левым глазом в нашу сторону. Теперь большей частью, я вижу его «корму». Уже не опасаясь, что медведь меня «вычислит», я выглядываю из-за рюкзака и уже в оба глаза, смотрю на его, медленно ступающие на белый наст, бурые ноги.
Вот! Медведь ставит на снег свою левую переднюю ногу.
Так! прищуриваюсь я, На пальцы!
Следом, медведь ставит на белый снег свою правую заднюю ногу.
На пятку! Так и есть! Заднюю ногу медведь ставит на пятку! тихо радуюсь я, за своим рюкзаком, Я всегда думал, что медведи на пальчиках ходят! Вот же! Век живи век учись!
Мы дожидаемся, пока медведь не удалится с наших глаз и только тогда, окончательно высовываемся из-за своих рюкзаков.
ФУУУУ!
ФУУУУ!
Вот, это, дааа!
Ага!
Близко как!
Я думал вычислит!..
Ну!
Пошли расстояние посмотрим!
Пошли!
Делясь впечатлениями, мы налегке, только с ружьями в руках, шагаем поперёк снежной реки, к следам медведя
На плотном насте только чёрточки от медвежьих когтей! Но, мы лесные люди! Нам, большего и не надо.
Уф! я оборачиваюсь и смотрю на наши, стоящие на белом снегу, оранжевый и синий, рюкзаки, Блин!.. Близко как!
Уф! я оборачиваюсь и смотрю на наши, стоящие на белом снегу, оранжевый и синий, рюкзаки, Блин!.. Близко как!
Ну! становится серьёзным лицо Чудаева, Шагов тридцать! Не больше.
Если, не меньше!
Мы шагаем обратно, к рюкзакам.
Саня! Почему он, всё-равно попёрся мимо нас?! спрашивает Олег, забрасывая ремень своего карабина на плечо, Ведь, подозревал же!
Хм! хмыкаю я, в ответ, А, куда ему? Ты, на склон посмотри!.. Вверх подниматься?! Против шерсти кедрового стланика?! Четыреста метров?! Или вверх по днищу распадка уйти? Обратно?! Я думаю, он оттуда шёл! А ему, нужно вниз!
Точно, кивает головой, Чудаев, Других вариантов, у него Тут только через нас.
Ладно Пора и нам, вниз валить.
Ну! соглашается Чудаев, До вечера до дома дойти бы
Тятино. Шестнадцатое мая. Чудаев уходит в цивилизацию. Сегодня небо закрыто высокой облачностью. В паре с Трубергом, мы решаем пройти в верховья Ночки, по массивам междуречья Тятиной и Ночки. По высокотравным полям Банного ручья, мы напрямую шагаем в сторону вулкана
Подходим к стене пихтарника. Только суёмся под кроны хвойника и сразу тормозим. Здесь, под первыми пихтами, вся трава, широкой полосой, забрызгана желеобразными капельками медвежьего помёта!
Саня! Что это?! поражается Труберг.
Медведь обдристался! коротко отзываюсь я, стреляя глазами по сторонам, Кто-то напугал его, до смерти.
Хм! Почему ты так думаешь? озадачивается Труберг.
Я видел такое, этой весной. В тот раз, я каждый след медведя просмотрел, по снегу. Поэтому, как это бывает я знаю.
Интере-еесно, тянет Александр, Что, здесь, могло случиться?
Смотри! прищуриваюсь я, Медведь «профонта-нировал» вдоль границы пихтарника. Значит, его «пугатель» подошёл к нему не из глубины леса и не со стороны нашего пустыря.
Александр, молча, кивает головой, соглашаясь с моей логикой.
Кто-то подошёл оттуда! показываю я рукой по границе хвойника, в противоположном от «фонтана», направлении, Он увидел нашего медведя первым и практически, упал на него!
Почему ты решил, что «упал»? недоумевает Труберг, Может, просто подбежал!
Иначе не напугаешь медведя до смерти! начинаю злиться я непонятливости своего напарника, Это, тебе, не «трусишка зайка серенький»! Это медведь! Он сам, кого хочешь, напугает.
Кто же, это, мог быть? допытывается въедливый Труберг.
Здесь, из людей только мы с тобой. А, мы сюда ещё не ходили. Значит, этого медведя напугал другой медведь.
Медведя напугал медведь?! недоверчиво переспрашивает меня Труберг.
Ну, да! втолковываю я ему, Ведь, кроме нас, здесь людей нет?
Нет, соглашается Александр.
Ну, не лисица же, тогда! теряю я терпение, Это только другой, более крупный медведь!
Хм! Почему более крупный? въедливость Труберга не знает границ.
Совсем недавно Александр работал учителем в школе, лесная жизнь не его стихия. Наверное, я зря на него злюсь
Ну, Саша! кончается у меня терпение, Потому, что мелкий медведь не бросится на крупного!.. А почему я считаю, что этот медведь бросился? Да потому, что для того, чтобы так напугать медведя, совершенно недостаточно страшно взреветь в десяти шагах от него! Здесь нужно, буквально напасть на нашего!
Под пихтами всё закрыто травяной дерниной вейника и, как я не изощряюсь я ничего не нахожу! Только за обгаженным медведем местом, дорожкой положены былины вейника. Это наброд, след по траве убегающего медведя
Вот, блин! в сердцах чертыхаюсь я, пройдя метров двадцать в том направлении, Больше ничего не узнать! Ну, почему мы не собаки?!
По пустырям высокотравья мы, сегодня, не идём. Сегодня мы шагаем в глубину безбрежных пихтарников, напрямую к подножьям вулкана. Долго-долго гребём по бамбуковому пихтарнику. Тя-же-ло Сплошной бамбук по пояс! Здесь он везде такой
Мы вываливаемся в котловинку самого истока какого-то ручья. Здесь влажно и бамбук уступает место лопухам.
Так! я коротко оглядываюсь на Александра, Это один из притоков Ночки!
Почему, Ночки? сразу интересуется, въедливый Труберг.
Он течёт вправо. Значит к Ночке, коротко формулирую я, свою мысль.
Моя голова занята прощупыванием окрестностей, нам важно не столкнуться с кем-нибудь из медведей.
Хм! Как, в лесу, всё просто! разглагольствует, за моей спиной, Труберг, Всё, что течёт влево к Тятинке! Всё, что течёт вправо к Ночке! Не заблудишься!