Вот и подножие склона Борта. Вдоль него, лес разрывается, сначала просторами марей, покрытыми по краям чахлой порослью того же ольховника, а затем широкой полосой пустырей будущего высокотравья. Сейчас, весной, здесь снежная целина
У первой же проталины, мы выходим на след крупного медведя!
Ого! удивляется Казанцев, Ка-кой!
Я вытаскиваю рулетку из кармана и замеряю ширину отпечатка передней лапы: «Девятнадцать сантиметров! Да-аааа Смотри, как широко лапы ставит! Здор-ровый!».
Медведь бродил по проталинам. Перебираясь с одной обширной проталины на другую, он то и дело проваливался в снег на всю длину своих ног! Мы сразу сворачиваем на этот след
Шаг за шагом, след за следом
Вот! На снегу лежит труба прошлогоднего стебля дудника медвежьего. По следам на плотном снегу, я вижу как, подойдя к вертикально стоящему на пустыре, словно кол в поле, стеблю дудника, медведь повалил его на снег и наступив на комлевую часть передней лапой, раздавил эту трубу.
Ну, даёт! качаю я головой, Она же крепкая, как палка! А, он её жамкнул, как картонку!
Что ты хочешь? возражает мне Казанцев, В нём веса как в хорошем быке!
Я понимаю медведя он искал в трубе сочную сердцевину. Дудник обычный осенний корм медведей.
Хм! хмыкаю я, Вот, дурак!
Почему? не понимает меня, Сергей.
Он не знает, что в ней уже ничего нет! Что эта труба, за зиму, одревеснела! разъясняю я, Представь себе! Осенью он кормился сочной сердцевиной этого дудника. Лёг в берлогу. А сейчас проснулся, осмотрелся вокруг, вздохнул и опять пошёл кормиться дудником! Словно, поднялся с ночной лёжки! Он не понимает, что прошла не одна ночь, а четыре месяца зимы!
Мы с тобой, тоже, ночей не видим! понимает по-своему, Сергей, Так за день вымотаешься, что вечером на нары ляжешь, а утром очнёшься. Ночи вообще, не было!
Ну, да! соглашаюсь я с ним, Только, у нас одна ночь, а у него целая зима
Между делом разговаривая со своим напарником, я внимательно осматриваю медвежьи следы на плотном снегу, вокруг дудника. Снег о многом говорит мне! По следам я вижу, что так ничего и не обнаружив в трубе дудника, медведь оставил её в покое. Я не удерживаюсь от соблазна и трогаю пальцами дырки от медвежьих клыков и когтей в твёрдой как камень, «деревянной» трубе. Я шагаю по медвежьим следам дальше. Шаг след, два след
Пустые и очень прочные, прошлогодние стволы дудника, словно трёхметровые столбики, повсюду стоят по заснеженным полянам. Поодиночке. Наш медведь, прямиком направляется к другому дуднику. Мы шагаем следом
Мы всё так и шагаем по снежным медвежьим следам
В психе разбив очередной ствол дудника в щепки и даже, разметав куски трубы далеко по снегу, медведь прямиком направляется к следующему
Ну-ну! киваю я, Смотри злится! Дурачина Никак понять не может, почему в дуднике нет ничего съедобного! Которую, уже, трубу разбивает!
Седьмую! отзывается Казанцев.
Что? оборачиваюсь я, на голос.
Ты спросил, сколько труб он разбил! не упускает шанса показать свою желчность, Казанцев, Так, я говорю тебе, что эта уже седьмая!
Да? озадачиваюсь я и киваю, Понятно!
Мы шагаем по медвежьему следу, дальше
Большой, а тупой! бурчу я, на ходу, Теперь, пока все дудники в округе не разобьёт не успокоится! Когда же, до него, дойдёт?!
Я стараюсь попасть ногами в, так широко расставленные, лунки медвежьих следов. По снежной целине, так двигаться, нам гораздо легче.
Саня! Дальше всё одно и то же! канючит сзади Казанцев, Уже ничего для нас, нового! Может, выше поднимемся?
Я останавливаюсь и перевожу дыхание. Мне нужно подумать
Да, очередной раз с шумом выдохнув воздух, киваю я, Давай! Здесь, мы вряд ли ещё что, новое, найдём Пошли тропить медведицу с медвежонком!
Мы бросаем слоновьи следы медведя-здоровяка и сворачиваем вверх, на склон Борта. Шаг за шагом, мы лезем всё выше и выше
На обширной проталине в средней части склона сопки, мы отыскиваем следы пребывания нашей медвежьей семьи. Я, первым делом, достаю свою рулетку
У медведицы лапка двенадцать сантиметров! Сейчас, у медвежонка посмотрю Девять сантиметров! Медведица маленькая, молодая. То-то, в бинокль, она смотрелась такой изящной.
Шагая по следам медведицы, я начинаю искать её покопки. А Сергей падает на тёплую почву проталины
Вот, первая из покопок! Это узкая и глубокая лунка в нагретой солнцем, сочной почве. Никаких остатков съеденного медведем растения нет! Аккуратно обкопав росток когтём, медведь скусил его вместе с корневищем.
Так, задумываюсь я, стоя перед лункой на коленках, Как же узнать, что она здесь съела?
Я осторожно, двумя пальчиками, поднимаю с края лунки тоненькую, прозрачную плёночку, напоминающую прозрачную луковую чешуйку, какие мы рассматривали под микроскопом на семинаре по сельскому хозяйству и подношу её к носу. Резкий, неприятный запах заставляет меня сморщить нос: «Фу ты, чёрт! Симплокарпус!». Раз понюхав, этот запах уже ни с чем не спутаешь.
Серёж! радостно оглядываюсь я на напарника, Это симплокарпус!
Что?
Она жрёт симплокарпус!
Совсем не зря, научное название этого растения «симплокарпус вонючий»! У него резкий, оригинальный запах В отличие от родственного ему лизихитона.
Я отыскиваю очередную лунку медвежьей покопки. Привалившись на бок на нагретую солнцем, прелую листву склона, я повторяю операцию по выявлению запаха
Тоже симплокарпус! сообщаю я переместившемуся чуть ближе ко мне, Сергею и протягиваю ему блёклую плёночку, На, понюхай! Мозги прочищает не хуже нашатыря!
Сам нюхай всякую гадость! отзывается тот, развалясь на солнышке, метрах в пяти выше меня по склону.
Ха-ха-ха! смеюсь я, в ответ, Ну и едкий ты, Казанцев! Ты сам симплокарпус!
Какой есть! сразу слышится в ответ его задиристый, тонкий голос.
Но, я это уже не слушаю. Я работаю
Так, принюхиваясь к каждой медвежьей покопке, я шагаю от одной лунки к другой, по проталинам среди высоких кустов ольхи, по крутому склону. На прелой листве медвежьих следов, практически, не остаётся! И я вычисляю направление движения медведей по покопкам. Узкие лунки на фоне прелой листвы и веточек весенней проталины почти незаметны и я с трудом удерживаюсь на направлении движения медведей.
Вот и конец этой проталины. Следующая проталина расположена прямо над нами по склону. Медвежий след тянется через широкую снежную перемычку, прямо вверх. Шагаю на снег и я
Медведей было два, а след один! Но я, в троплении «профи»! Меня, на мякине, не проведёшь!..
Но след, действительно, один! Один за другим, я тщательно изучаю когтистые отпечатки медвежьих лап, на плотном снегу. И пальчиками кромочки углублений трогаю, и каждую снежинку со всех сторон рассматриваю Разве что, на язык не пробую и не замечаю никаких признаков того, что это прошли два медведя, а не один! Удивительно! Удивительно
Сергей, смотри! обращаюсь я через плечо, к Казанцеву, След один! Если бы я не видел сам, в бинокль, что медведей было два я бы, даже не заподозрил это!
Может, это след только медведицы, а медвежонок где-то стороной прошёл? предполагает тот.
Ну, не знаю! пожимаю я плечами.
Внимательно всматриваясь в каждый отпечаток медвежьей лапы на размягчённом насте, я, не спеша, шагаю рядом с медвежьим следом. И только удивлённо качаю, после каждого отпечатка, головой. Десять отпечатков, двадцать Никаких сомнений в том, что это след одного медведя!..
Но, вот! Любопытного подростка чем-то заинтересовали веточки маленького кустика ольхи, едва выглядывающие из-под снега, в метре левее. И медвежонок сходит со следа мамаши и отправляется обследовать кустик. И только здесь! Когда следы медведей расходятся, я вижу, что этот след оставили, действительно, два медведя!
Как так?! никак не могу я, с этим, смириться, Что его заставляет ступать след в след так аккуратно?! Словно задался целью ввести в заблуждение возможных преследователей! Сейчас, наст очень хорошо держит вес медведей он мог бы шагать просто рядом со следами медведицы! Или, хотя бы, не так «чисто» ставить свои лапы в её отпечатки! Но, нет же!
Что ты всё возмущаешься? не понимает меня напарник, Как хотят так и шагают! Не всё ли равно?!
Я замолкаю и дальше шагаю рядом с медвежьим следом молча.
Да, Казанцев! с сожалением, думаю я, Тебя, лесные проблемы, не интересуют!
Так, от проталины к проталине, я распутываю зигзаги медвежьих набродов. Мы поднимаемся все выше и выше по склону
Вот и вершина сопки, самый гребень Борта! Здесь глаза слепит искрящийся под лучами весеннего солнца, многометровый надув снега. Огромный! Айсберг! Целая гора плотного, крепкого снега, на вершине сопки! И эта гора нависла в нашу сторону