Анна Поршнева
Рассказы об Алой
Сборник открывается вторым рассказом об Алой, потому что первый входит в сборник «Петербургские волшебники».
Второй рассказ об Алой
Комната была светлой, несмотря на отсутствие окон, и маленькой. Но в ней почти совсем не было мебели: стоял стеклянный стол на металлических толстых ножках, два офисных стула и больше ничего, и от того она казалась больше. Да на столе, совсем не подходивший к общей обстановке, высился старинный в стиле модерн хрустальный кувшин и стоял совсем уж неуместный обычный граненый стакан. Оба стула были заняты. На них сидели два ухоженных мужчины в дорогих костюмах: тот, что помоложе, носил светло-серый тонкой шерсти, тот, что постарше темно-синий льняной. Еще в комнате стояла женщина с усталым несчастливым лицом. Самым же удивительным в комнате была единственная дверь сложная, сейфовая, со множеством замков, каждый из которых запирался особым электронным устройством. И все они были заперты.
-Анна Иовна, скучающим голосом говорил молодой мужчина, мы сделали Вашей клиентке очень выгодное предложение. Мы убедительно просим ее еще раз подумать. И, кстати, почему она сама не пришла?
Она в больнице. У мужа.
Да, я слышал, неприятная история. И все-таки, пусть она еще раз подумает. У нее ведь маленькие дети, а муж еще долго не встанет.
Возмещение, которое вы предлагаете, просто смехотворно. Фирма стоит гораздо больше, неубедительным тихим голосом сказала женщина.
Цена бизнеса это такая хрупкая материя, сказал молодой мужчина. Сегодня дело стоит много, завтра уже ничего не стоит. Сегодня человек здоров и весел, а завтра у него глиобластома, скажем
Анна Иовна вздрогнула и тронула пальцами левой руки висок.
Вот-вот, продолжал молодой человек. А начинается все с банальной головной боли.
И тут женщина улыбнулась.
Вы читали рассказ Стругацких "Шесть спичек"? спросила она неожиданно веселым голосом.
Нет, не читал.
А Вы? обратилась Анна Иовна к старшему мужчине.
Тот отрицательно покачал головой.
Очень жаль. Если бы вы читали этот рассказ, вы бы, может быть, что-то поняли. А что касается моей клиентки, она не намерена снижать требуемую сумму.
Молодой человек пожал плечами и тут заговорил старший:
Напрасно она это делает. Мы думали, она уже поняла, что существуют в этом мире силы, которых следует опасаться и от которых не помогут никакие связи. Он протянул руку и кувшин наклонился. Широкая струя воды полилась в стакан, мелкие брызги заплясали вокруг него по столу. Когда стакан наполнился, старший мужчина согнул указательный палец и стакан, оставляя мокрые разводы на идеально прозрачной столешнице, двинулся к его руке. Мужчина выпил и взглянул на Анну Иовну.
Все-таки жаль, что Вы не читали Стругацких, все с той же улыбкой сказала она.
Молодой человек вскипел:
Причем тут Стругацкие! воскликнул он некрасивым фальцетом.
Да притом, что рассказ этот, собственно, о том, что не следует применять сверхъестественные способности там, где можно обойтись обычными способами. Просто заплатить деньги. Кстати, обследование показало, что никакой глиобластомы нет. Анна Иовна повернулась и вышла из комнаты.
Дверь! все тем же некрасивым фальцетом закричал молодой человек, кто нажал на кнопку? и растерянно посмотрел на старшего мужчину. Тот расслаблено (слишком расслабленно с ужасом подумал молодой человек) сидел на стуле, глядя на кувшин, в котором, гордо венчая чрезвычайно длинный стебель, благоухала алая тысячелепестковая роза дивной красоты.
1. Ясень
Не знаю, сможешь ли ты мне помочь. Я хочу стать человеком! в устах любого другого посетителя эта просьба могла означать, что угодно. Он мог хотеть стать богачом, или копейщиком в войске Его Величества, или известным на всю страну оружейником. Но этот этот хотел именно того, о чем просил. Все дело в том, что человеком он не был.
Алая внимательно оглядела сидевшего перед ней на крепком дубовом табурете мужчину (Алая всегда сажала пришедших к ней женщин в ивовое плетеное кресло, а мужчин на дубовый табурет). Бледная кожа, красноватые блики на радужке глаза, запавшие жилки на руках и шее Несомненно, просивший не был человеком. Он был вампиром.
Я люблю ее, еще раз сказал мужчина и посмотрел на Алую так, как будто это что-то меняло. "Конечно, любишь, подумала колдунья, все вампиры любят девственниц, кровью которых решили полакомиться. В этом-то весь смак".
Вампир вздрогнул под ее неласковым взглядом:
Ты не понимаешь. Это не та любовь, что обычно. Это другая. Я хочу стать человеком.
А что это, по-твоему, быть человеком? медленно с расстановкой спросила Алая.
Чувствовать тепло ее тела, и чтобы она чувствовала тепло моего тела. Просыпаться с ней на рассвете и не убегать под землю. Услышать, как бьется плод в ее чреве. Вырастить детей вместе. Состариться и сидеть рядом у камина. И мечтать, что я умру первым. А если первой умрет она, знать, что и моей опостылевшей жизни скоро придет конец, и тогда мы встретимся.
-Да, красиво говоришь, вздохнула колдунья. Красиво говоришь, а сумеешь ли сделать?
Так старые легенды не врут и средство есть? глаза вампира жадно вспыхнули.
И старые легенды не врут, и средство есть. И даже не надо идти за ним на край света. Тут оно, у соседнего оврага растет. Но тяжко это, ох, как тяжко.
Не томи, рассказывай!
Ну, что ж. Только знай, средство это сделает тебя человеком лишь на сорок дней, а на рассвете сорок первого дня ты рассыплешься в серую пыль, словно и не было тебя.
Вампир задумался и долго сидел молча, сцепив руки на коленях.
Пусть будет, что будет, сказал он наконец. Я хожу к ней по ночам вот уже третий месяц, и я знаю, что она меня любит. Только вот она любит человека. А я мертвец.
Тогда она должна знать, что ее ожидает. Приведи ее ко мне следующей ночью, и я расскажу тебе, как стать человеком. А потом уже вместе решите.
***
Девушка оказалась не красавицей. Она была мила, как мила всякая шестнадцатилетняя юница со свежей кожей, ясными глазами, тонкой шеей и густыми волосами. Видно было, что она недавно плакала и, возможно, была готова заплакать снова в любой момент. А слез Алая не любила.
Только посмей у меня разнюниться! цыкнула она на девушку так, что та сжалась в кресле и посмотрела с надеждой на вампира, который садится в этот раз не пожелал, а нервно ходил по тесной комнате.
Значит, желаешь, чтобы он стал человеком? Алая пытливо взглянула на девушку.
Да.
Хотя бы лишь на сорок дней?
Да.
Ну что ж, тогда слушай. И ты слушай, да не маячь у меня перед глазами, стань спокойно! Средство простое. Проще не бывает. На краю оврага неподалеку отсюда растет старый ясень. А сень, известное дело, простирает свои корни до самого царства богов, мочит их в источнике вечной жизни и от того течет по его стволу не простой сок, а волшебный эликсир. Так вот, поди ты к этом ясеню, скинь одежду, гвоздями из самородного железа прибей руки и ноги к стволу, и пусть твоя кровь смешается с кровью дерева. А когда взойдет солнце, его животворные лучи пробудят древнюю силу, и она вольется в твои жилы, и кровь дерева заменит твою поганую мертвую кровь, и ты станешь человеком.
Самородное железо! Солнце! Да ты с ума сошла, ведьма, это верна смерть! вскричала девушка. Вампир молчал. Если можно стать бледнее, чем мертвец, то он стал бледнее.
А это уж как пожелаете, усмехнулась Алая. Ясень вон, почти под самыми окнам. Гвозди из самородного железа тоже найдутся, дюймов по шесть каждый, да и остроты подходящей. И за аренду недорого спрошу по пяти золотых всего лишь с каждого гвоздочка. А за совет и вовсе ничего спрашивать не буду. Колдунья открыла старый сундук и достала что-то, завернутое в неотбеленную, однако, чистую холстину. Увидев сверкнувшую в свертке сталь, девушка охнула и покатилась с кресла.
Чтой-то она у тебя нежная какая, заворчала колдунья, отцепила с пояса склянку, вынула пробку и сунула склянку юнице под нос. Та немедленно пришла в себя и расчихалась.
Ну, так что, берешь, что ли? обратилась Алая к вампиру.
Тот посмотрел на нее внимательно.
Я только одно не пойму, а как вторую руку к дереву прибить.
Голова-то на что? буркнула ведьма. Берешь гвоздок за головку в рот, да и втыкаешь в плечо-то с размаху. Чай, сила у тебя нечеловеческая.
Вампир кивнул, достал кошель и отсчитал двадцать золотых. Потом подумал и добавил еще один.