Цзючжун! Что с тобой?
Отец Уильяма стоял в дверях, лицо его раскраснелось от усилий, потребовавшихся для того, чтобы подняться по крутой лестнице в каморку на чердаке.
Уильям вынул пальцы из ушей.
Ты должен помочь мне с приготовлениями к «Юй ланю».
После сладкозвучной музыки средневекового английского кантонский диалект отца резанул Уильяму слух подобно грохоту гонгов и барабанов «цзют кек», китайской «народной оперы», недостойной этого благородного названия, бледной тени настоящей оперы, которую он слушал в Лондоне.
Я занят, пробормотал Уильям.
Отец перевел взгляд с его лица на книгу у него в руках и обратно.
Это очень важная книга, сказал Уильям, старательно избегая смотреть отцу в глаза.
Сегодня ночью состоится торжественное шествие призраков, сказал отец, переминаясь с ноги на ногу. Позаботимся о том, чтобы душам наших предков не было стыдно, и еще можно попробовать утешить бездомных призраков.
Перейти от изучения Дарвина, Ньютона и Адама Смита[5] вот к этому, к ублажению призраков! В Англии люди стремятся познать законы природы, расширить границы науки, но здесь, под кровом отцовского дома, по-прежнему царит Средневековье. Уильям мысленно представил себе снисходительную усмешку на лице Вирджинии.
У него нет ничего общего с родным отцом, человеком абсолютно чуждым, инопланетянином, по сути дела.
Я не прошу, сказал отец, и голос его стал жестким, словно у актера китайской оперы, завершающего сцену.
«Здравый рассудок задыхается в насыщенной предрассудками атмосфере колоний». Никогда еще решимость вернуться в Англию не была у Уильяма такой сильной.
* * *Зачем дедушке это понадобится? спросил Уильям, критически оглядывая бумажную модель безлошадного экипажа «Аррол-Джонстон» с трехцилиндровым двигателем.
Все ценят вещи, которые делают жизнь удобнее, назидательно заметил его отец.
Покачав головой, Уильям тем не менее продолжал приклеивать к модели фары, сделанные из желтой бумаги (имитация бронзы).
Стол был завален другими подношениями, которые предстояло сжечь этой ночью: бумажная модель коттеджа в западном стиле, бумажные костюмы, бумажная обувь, пачки «денег потустороннего мира» и стопки «золотого миллиарда».
Похоже, у дедушки и у прадедушки плохое зрение, раз они могут принять эти подделки за настоящее, не удержался от язвительного замечания Уильям.
Отец никак не отреагировал, и они продолжали работать молча.
Чтобы сделать это нудное занятие хоть сколько-нибудь терпимым, Уильям воображал, будто надраивает машину, чтобы выехать за город вместе с Вирджинией
Цзючжун, будь добр, принеси из сарая стол из сандалового дерева. Разложим красиво подарки призракам. И давай сегодня больше не будем ссориться.
Прозвучавшие в голосе отца просительные нотки удивили Уильяма. Только сейчас он вдруг заметил, какой сгорбленной стала у отца спина.
У него перед глазами возник непрошеный образ
Он, еще совсем маленький мальчик, сидит у отца на плечах кажется, таких же широких и незыблемых, как гора.
Выше, еще выше! крикнул он.
И отец поднял его над головой так, что он оказался над многолюдной толпой и смог увидеть восхитительные костюмы и разукрашенные лица актеров, исполняющих «народную оперу».
Отцовские руки были такими сильными, они держали его высоко в воздухе так долго
Конечно, папа, сказал Уильям, поднимаясь на ноги, чтобы сходить в сарай, что располагался за их домом.
В сарае было темно, сухо и прохладно. Именно здесь отец временно хранил антиквариат, который восстанавливал для своих заказчиков, а также свою коллекцию. Тяжелые деревянные полки были заполнены ритуальными сосудами династии Чжоу и резными нефритовыми изделиями династии Хань, погребальными фигурками династии Тан и фарфором династии Мин, а также прочими предметами, которые Уильям не узнал.
Он осторожно пробрался по узким проходам, нетерпеливо ища свою цель.
«Может быть, вон в том углу?»
В углу сарая стоял небольшой верстак, освещенный косыми лучами света, проникающими сквозь затянутое бумагой окно. За верстаком, прислоненный к стене, стоял обеденный стол из сандалового дерева.
Уильям наклонился, чтобы взять стол, и застыл, увидев то, что лежало на верстаке.
Это были две абсолютно одинаковые на вид «буби», старинные бронзовые монеты. Похожие на лопатки размером с ладонь. Хотя Уильям плохо разбирался в антиквариате, в детстве он видел много «буби» и понял, что эти относятся к династии Чжоу или более ранней. Правители Древнего Китая чеканили монеты такой необычной формы, показывая тем самым свое уважение к земле, из которой вырастали дающие жизнь плоды и куда должно было возвращаться все живое. Работа на земле являлась одновременно обещанием на будущее и признанием прошлого.
Уильям наклонился, чтобы взять стол, и застыл, увидев то, что лежало на верстаке.
Это были две абсолютно одинаковые на вид «буби», старинные бронзовые монеты. Похожие на лопатки размером с ладонь. Хотя Уильям плохо разбирался в антиквариате, в детстве он видел много «буби» и понял, что эти относятся к династии Чжоу или более ранней. Правители Древнего Китая чеканили монеты такой необычной формы, показывая тем самым свое уважение к земле, из которой вырастали дающие жизнь плоды и куда должно было возвращаться все живое. Работа на земле являлась одновременно обещанием на будущее и признанием прошлого.
По тому, какие большие были эти «буби», Уильям догадался, что они должны быть дорогими. И абсолютно одинаковая пара была огромной редкостью.
Охваченный любопытством, он внимательнее присмотрелся к монетам, покрытым темно-зеленым налетом, и сразу почувствовал что-то неладное. Уильям перевернул ту «буби», что лежала слева: она сверкнула яркой желтизной, похожей на золото.
Рядом с монетами стояло блюдечко с темно-синим порошком и кисточкой. Уильям понюхал порошок медь.
Он знал, что бронза сверкает, только когда изделие недавно отлито.
Уильям постарался прогнать прочь подозрение. Его отец был человеком достойным и честно зарабатывал на жизнь. Негоже родному сыну думать про отца такое.
И все-таки Уильям взял обе «буби» и положил их в карман. Английские учителя научили его задавать вопросы, стремиться раскопать правду, какими бы ни были последствия.
После чего он наполовину принес, наполовину приволок стол в комнату.
* * *Вот теперь праздник начинает становиться похожим на настоящий, одобрительно заметил отец, ставя на стол последнюю тарелку с вегетарианской уткой[6]. Стол был полностью заставлен блюдами с фруктами и изображениями всевозможных видов мясных блюд. Накрытый на восьмерых стол был готов принять духов предков семейства Хо.
«Имитация куриного мяса, вегетарианская утка, домики из папье-маше, фальшивые деньги»
Может быть, попозже мы выйдем на улицу, чтобы посмотреть представления «народной оперы», сказал отец, не замечающий настроения Уильяма. Как когда ты был маленьким.
«Поддельная бронза»
Достав из кармана две «буби», Уильям положил их на стол блестящей, незаконченной, стороной вверх.
Какое-то мгновение отец смотрел на них, затем сделал вид, будто ничего не произошло.
Не хочешь зажечь палочки с благовониями?
Уильям ничего не сказал, стараясь сформулировать свой вопрос.
Отец перевернул обе «буби» и положил их рядышком. На обратной стороне каждой монеты, покрытой патиной, был вырезан иероглиф.
Форма иероглифов во времена династии Чжоу несколько отличалась от более поздних видов, сказал отец таким тоном, словно Уильям все еще был ребенком, которого только учили читать и писать. Поэтому коллекционеры из более поздних эпох иногда вырезали на изделиях собственные интерпретации иероглифов. Подобно патине, эти интерпретации также накапливаются на поверхности слоями, накладываясь друг на друга.
Обращал ли ты внимание на то, как иероглиф «цзю», обозначающий вселенную и являющийся первым иероглифом твоего имени, похож на «цзы» письменность?
Уильям молча покачал головой, не слушая отца.
«Вся эта культура зиждется на лицемерии, подделке, внешнем подражании тому, что невозможно получить».
Видишь «вселенная» прямолинейна, но для того, чтобы постичь ее разумом, превратить в язык, требуется излом, резкий поворот. Между Миром и Словом лежит дополнительный изгиб. Глядя на эти иероглифы, ты знакомишься с историей этих предметов, с мыслями наших далеких предков, живших тысячи лет назад. В этом глубокая мудрость нашего народа, и никакие латинские буквы никогда не передадут нашу правду так, как иероглифы.
Уильям больше не мог это терпеть.
Ты лицемер! Мошенник!
Он ждал, молчаливо призывая отца опровергнуть обвинение, объясниться.
Наконец отец заговорил, не глядя на него.
Первые призраки явились ко мне несколько лет назад.
Он использовал слово «гуайлоу», обозначающее иностранцев, но также имеющее значение «призраки».
Они отдали мне на реставрацию старинные предметы, которых я прежде никогда не видел. «Как они попали к вам в руки?» спросил я. «О, мы купили их у французских солдат, которые захватили Пекин, сожгли дворец императора и разграбили его».