Где остальные сбежавшие? спросил мужчина без маски, с уродливым розовым шрамом через всю голову.
В ответ на это Андрес лишь хмыкнул. Не мог же этот военный, этот урод, этот «пёс» всерьёз думать, что он выдаст свою семью. Даже если бы Андрес точно знал, где его семья сейчас находится, то предпочёл бы ещё одно избиение дубинками.
Где тот, кто застрелил предыдущего командира? продолжил военный.
Убежал по канализации, ответил Хи. Артур упал, и его телохранитель решил, что настало время спасаться самому.
И правильно сделал, ответил Андрес. Он ещё успеет застрелить нескольких из вас.
Ты слишком смелый для того, кто лежит связанным перед целым отрядом военных, сказал мужчина и приказал другим посадить пленников в бронетранспортёр.
Мне кажется, это вы слишком смелые. Вы хоть понимаете, к кому в дом вы пришли? Думаете, этой короткой победы достаточно? Прямо сейчас моя мама и сестра Лилия собирают союзников, уже через несколько дней все, кто участвовал в разбое, будут гнить за решёткой. Ты, твои солдаты и даже твои наниматели. А я буду попивать сок на Гавайях.
Из рации на груди военного доносился голос Чарльза Тауэра, без конца спрашивающий: «Вы их поймали?» Затем ждал немного и продолжал: «Если поймаете сообщите». В голосе Тауэра слышалась боль, кажется, его неплохо задело пулей во время перестрелки. Командир даже не думал отвечать: ему надоело давать ежеминутные отчёты.
Может быть, так и будет, подтвердил он. Но не сейчас.
После этого он щёлкнул пальцами, и несколько рук повели Адреса и Хи к бронетранспортёру. Колонна из восьми машин уже стояла, готовая к перевозке. Андреса и Хи посадили друг напротив друга в середине салона. По форме сиденья здесь напоминали детские, только большого размера. Их пристегнули ремнями безопасности, ещё шесть человек в форме сели рядом, машина тронулась.
Внутри было темно: лишь открытый люк на крыше освещал салон. Лица военных в чёрных масках казались безглазыми из-за падающих теней. Пахло потом и резиной. Настроение у Андреса опустилось до самого минимального уровня, его тошнило, укачивало, и ужасно болела голова. Он чувствовал на себе ответственность за братьев и сестёр. Именно он должен был поставить Тауэров на место, но попался самым первым. Ещё в канализации у него в голове крутились мысли о том, как вернуть дом, наказать всех, кто причастен к этим событиям, и не допустить такого в дальнейшем.
Выход был только один нанять собственную армию, вдвое больше и втрое профессиональнее, тогда армия Чарльза разбежится. По-другому сделать не получится: полиция не расследует такие дела, это не их уровень. Даже на Международный суд и ООН можно не рассчитывать, их полномочия распространяются на слои общества от низов до президента. Они не помогут, потому что уровень тхари выше президентского.
У них своя собственная социальная страта, на которой нет никаких законов, лишь чистая анархия. Чарльз Тауэр это подтвердил, когда нанял армию и пришёл к ним в дом. Даже если весь мир будет знать, что совершил Тауэр, ему ничего не сделают. Ни один президент, король или канцлер не отдаст приказ заморозить его счета, потому что в этот момент потеряет поддержку других тхари, а следом и власть.
Чарльзу Тауэру необходимо было заставить Келвинов подписать бумаги. Семью Келвин поддерживает огромное количество людей. Среди простого народа ходила поговорка «Эдди поможет», что являлось выводом из слогана «Транстека»: «Взаимопомощь, доверие, уверенность». Она появилась после создания Эдуардом программы помощи своим работникам. Однажды он услышал выступление маленького гаражного бэнда, состоящего из грузчиков его филиала в Бразилии. Ему так понравилась их музыка, что он организовал им широкую рекламу и мировое турне. Группа быстро стала популярной, и один из их хитов назывался «Эдди поможет!». Это была заразительная композиция, которая долго не могла выйти из головы. С тех пор тысячи работников, кому помогла программа Эдуарда, создавали посты в социальных сетях с этой поговоркой, и она плотно вошла в обиход. Её использовали даже те, кто не работал в «Транстеке». Когда возникала ситуация, которую невозможно было решить, часто говорили: «Эдди поможет».
Корпорация «Транстек» самый крупный работодатель в мире. Один из последних, поэтому Чарльз Тауэр не мог в открытую напасть на них. Если бы он пришёл к ним в дом, отобрал всё имущество и все права, развалил компанию, тогда миллионы человек остались бы без работы. Поднялся бы бунт, какого ещё свет не видывал. Настроения в массах и так бурлили через край, а уровень голодающих повысился до критического предела.
Корпорация «Транстек» самый крупный работодатель в мире. Один из последних, поэтому Чарльз Тауэр не мог в открытую напасть на них. Если бы он пришёл к ним в дом, отобрал всё имущество и все права, развалил компанию, тогда миллионы человек остались бы без работы. Поднялся бы бунт, какого ещё свет не видывал. Настроения в массах и так бурлили через край, а уровень голодающих повысился до критического предела.
Подпишите бумаги, так будет лучше для всех, произнёс военный и закрыл за ними дверь.
На корпусе послышался двойной удар ладонью, и машина тронулась. Андрес пытался понять, куда их везут. Воображение рисовало сырой подвал, в котором его прикуют к железному столу и будут бить плетьми. От такой картины его затошнило, он даже почувствовал затхлый воздух такого помещения. Через люк в потолке он видел, как они движутся через город. Сначала там мелькали небоскрёбы центр, затем пошли красные верхушки пятиэтажных домов окраина. Чем дальше они двигались, тем меньше в небе становилось дронов. Вскоре их вывезли за черту города, и дроны полностью исчезли.
Неужели нас оставят в пустыне? спросил Андрес у своего телохранителя.
Они хотят сломать твой дух, чтобы ты сдался и выполнил любой их приказ. Им нужно место, которое будет давить на тебя и физически, и психологически. Пустыня под это не подходит она прикончит нас слишком быстро.
Тогда куда?
Я гадаю точно так же, как и ты, ответил Хи.
Куда бы их ни везли, это место находилось далеко от Гибралтара. Бронетранспортёр двигался с максимальной для своей массы скоростью, и счёт шёл уже на часы.
Куда нас везут? спрашивал Андрес у военных, но те, видимо, и сами не понимали. Никто, кроме водителя, не знал даже направления маршрута.
Судя по извилистой дороге, они пересекали Атласские горы, окружающие Марокко со всех сторон. Наконец машина остановилась, был уже вечер, и жара уступила место холоду. Их высадили на самой высокой точке Атласских гор в этой части страны. Солдаты открыли заднюю дверь, и перед Андресом раскинулся захватывающий вид: с одной стороны виднелись зелёные поля Марокко, а с другой бескрайние пески Сахары, тянущиеся на три тысячи километров на восток. Ещё чуть-чуть, и они достигли бы уровня облаков, а страна осталась бы где-то далеко внизу.
Глядя с этого ракурса, Андрес удивлялся тому, как много здесь оказалось заселённых мест. Гибралтар он всегда покидал на самолёте и чаще летал на север, чем на восток или запад, поэтому не видел пейзажа Марокко сверху. Это не была безлюдная страна, как ему казалось изначально: здесь были сотни километров фермерских угодий и десятки небольших поселений. Прямо у подножия горы расположился городок с населением около двухсот тысяч человек. По дорогам с обеих сторон горного хребта мчались тысячи машин, легковых и огромных, грузовых. С удивлением Андрес подумал, что все эти машины принадлежат ему. От этой мысли ему сделалось смешно. У него слёзы потекли из глаз. Ему принадлежат почти все машины, находящиеся в корпоративной собственности. Дальнобойные грузовики, как муравьи ползающие внизу, все до единого принадлежат ему, а он смотрит на это с наручниками на запястьях.
Чуть выше на горе стояло три здания: одно совсем маленькое, в два этажа; второе побольше, в три; а третье огромное пять этажей и четыре корпуса, отходящих во все стороны. С высоты большое здание должно было походить на клевер. Вокруг этого участка тянулась высокая каменная стена, а затем ещё один ряд металлического забора под напряжением, с колючей проволокой наверху.
Я знаю это место, прокомментировал Хи.
Знаешь? переспросил Андрес.
Это «Филь Абуд», тюрьма, сюда получают билет в один конец, на пожизненное заключение.
Откуда ты это знаешь?
Здесь отбывал срок мой сослуживец. Мерзкий тип.
Как долго нас будут здесь держать?
Ты и сам догадываешься, усмехнулся Хи.
Солдаты толкнули их к металлическим воротам, где их уже ждали открытая дверь и четыре охранника. Вместо брюк на них были шорты, а рубашки с короткими рукавами украшали золотые нашивки с эмблемой тюрьмы. Трое из охранников были в синей униформе и один в зелёной. Последний был самым высоким и самым крупным, на его лице застыло выражение безграничного удовольствия. Этот надзиратель радовался новым заключённым, словно они теперь переходили в его собственность. С таким лицом Дарвин встречал на пороге доставку тортов из выпечки «Джо и Кет».