Спасибо за откровение, Татьяна даже прослезилась от такого. И что, ты ни разу потом не хотела повторить свою попытку?
Нет, ни разульки, безапелляционно ответила Катя, вернулась домой, стала за мамой ухаживать, так же, как к сестре, в больницу ходить. Мама после этого очень долго болела, не могла в себя прийти от такого удара. А затем постепенно в душе у меня успокоилась, время все лечит, поверь, Танюш. Так вот и осталась я одна у своих родителей, а теперь просто не имею права их подвести, так как я их единственная надежда и опора.
Слушаю тебя и думаю, какую глупость я хотела сделать, серьезно сказала Татьяна. О родителях, честно сказать, даже и не подумала, паразитка. Они же, действительно, не переживут такого ни за что на свете.
Во-во, и я о чем, подхватила подруга. Ладно, ты сама за себя отвечаешь, но им-то каково, представь? К тому же я все равно считаю, что этот поэтический мальчик не стоит такой жертвы с твоей стороны. Он просто этого не оценит, а скорее подумает, что какая-то очередная «дура» вбила себе в голову всякие глупости и решила свести счеты с жизнью. У него другая любовь, вон он как вокруг Алки вьется, кобелем прямо-таки, вокруг никого не замечает. Он твоей жертвы и не заметил бы, поскольку ослеплен любовью к другой.
Кать, ты самая лучшая подруга, хочу тебе сказать, Татьяна крепко сжала её руку. Не знаю, что бы со мной сейчас было, если бы не ты. Спасибо тебе, что удержала меня от петли.
Ладно, ладно, сочтемся, заулыбалась Катерина. Давай, входи первая, а то опять раздумаешь.
Не-а, протянула Татьяна, открывая входную дверь институтского клуба. Теперь ни за какие коврижки. У меня появилась потребность куда-нибудь деть переполняющую энергию. Хочется её выплеснуть, но не просто так, а с пользой для себя.
Тогда мы с тобой сейчас сразу на все возможные виды танцев запишемся, Катя стала снимать с себя потертое пальто. Эх, оторвемся! Я предвкушаю себя в роли какой-нибудь восточной танцовщицы.
Честно, мне тоже до чертиков нравятся восточные танцы, поддержала Татьяна подругу. Обязательно научимся им, если будут преподавать, хорошо?
А вон, смотри, объявление, они подошли к доске, где висело расписание занятий танцевальных кружков. Пожалуйста, вот тебе и восточные танцы, и спортивные, и аэробика. Пошли, научимся кастаньетами щелкать, как Кармен. Наконец-то осуществлю свою давнюю мечту. Знаешь, как я с восхищением смотрела по телевизору все передачи, где танцевальные конкурсы показывали? И мне до жути хотелось самой им научиться, однако в нашей дыре это было просто нереально.
***
Шурик, как поживают твои стихи? Алла, томно сидя на стуле в институтской столовой, грациозно пила чай из граненого стакана. Со стороны это смотрелось уморительно, но девушке было плевать, она находилась в своем образе постоянно. До новогоднего вечера осталась неделя, а ты до сих пор все сочиняешь. Так можно и вообще опоздать!
Что ты так переживаешь, Аллочка? Александр смутился от её претензий. У меня практически все готово, осталось немного подредактировать.
Как не переживать? девушка посмотрела на него, стараясь глазами испепелить парня. Ты что, хочешь меня опозорить? Я всем рассказываю, какой у меня талантливый молодой человек, пишет стихи, и что его «творения» можно будет послушать на институтском новогоднем вечере. Почти все мои знакомые собираются прийти, услышать, так сказать, своими ушами тебя, а ты меня подводишь! Как это назвать, позором?
Ну, Аллочка, моя хорошая, я ведь ещё ни разу тебя не омрачил и не обманул, оправдывался Александр. И в этот раз все будет, как ты задумала. Я не посмею тебя подвести.
Ладно, пока я тебе верю, Алла, допив чай, медленно крутила стакан на столе своими длинными и тонкими пальцами. Завтра с утра ты мне покажешь все, что написал, потому что после занятий уже будет первая репетиция концерта.
Хорошо, хорошо, я сегодня ночью тогда и спать не буду ложиться, все доведу до ума, Александр, обрадовавшись такому повороту событий, сиял от счастья. Мне совсем чуть-чуть осталось.
Вот видишь, Шурик, менторским тоном заявила Алла, без меня у тебя ничего не получается. Ты ужасно не собранный человек, все забываешь, вечно опаздываешь. Если я тебя не буду торопить, следить за тобой, ты свои стихи напишешь лет через пять, это минимум.
Ну, Аллочка, моя хорошая, я ведь ещё ни разу тебя не омрачил и не обманул, оправдывался Александр. И в этот раз все будет, как ты задумала. Я не посмею тебя подвести.
Ладно, пока я тебе верю, Алла, допив чай, медленно крутила стакан на столе своими длинными и тонкими пальцами. Завтра с утра ты мне покажешь все, что написал, потому что после занятий уже будет первая репетиция концерта.
Хорошо, хорошо, я сегодня ночью тогда и спать не буду ложиться, все доведу до ума, Александр, обрадовавшись такому повороту событий, сиял от счастья. Мне совсем чуть-чуть осталось.
Вот видишь, Шурик, менторским тоном заявила Алла, без меня у тебя ничего не получается. Ты ужасно не собранный человек, все забываешь, вечно опаздываешь. Если я тебя не буду торопить, следить за тобой, ты свои стихи напишешь лет через пять, это минимум.
А мне приятно, что ты будешь за меня переживать, наблюдая мои достижения, Александр с мечтательной восторженностью поднял глаза вверх. У каждого творческого человека есть муза, чем же я хуже других? Может быть, это и есть счастье поэта, когда за ним следят, оберегают и заботятся.
Шурик, ты что, издеваешься надо мной? усмехнулась девушка. Муза должна вдохновлять, а не быть надсмотрщицей. А ты для меня именно такую роль пытаешься отвести в своей жизни, но у тебя это не выйдет.
Как можно, Аллусенька, Александр сиял от счастья. Ты, и только ты меня вдохновляешь, именно тебе, а никому-то другому, я обязан тем, что я уже написал.
Там есть хотя бы что-нибудь про меня? с надеждой поинтересовалась Алла. Или опять, все в общем, про любовь к неизвестному человеку?
Понимаешь, когда я пишу в общем, не конкретизируя, я всегда подразумеваю только себя и тебя. Просто я не хочу останавливаться на наших с тобой личностях, так как это и не скромно, и очень быстро всем наскучит.
Нет, вы посмотрите на него! чуть ли не на всю столовую воскликнула девушка. Я, понимаешь ли, являюсь его музой, все свое время посвящаю его творчеству, а он, видите ли, не хочет меня конкретизировать? А кого ещё, как не меня? Нет, ты, Шурик, пожалуйста, увековечь меня в своих виршах, иначе я обижусь, причем очень сильно!
О чем вы тут так сильно кричите? к ним за столик подсел Максим, товарищ Александра, который, хоть и учился на пятом курсе, но очень по-дружески относился к нему. Вся столовая на вас смотрит, есть не может, а вам хоть бы что?
У нас творческий спор, важно произнесла Алла. Мы обсуждаем новое творение Шурика, которое он приготовил для новогоднего институтского концерта.
Поделитесь, о чем идет речь, может, я подскажу что-нибудь? предложил Максим.
Нет, пока это секрет, опередив собиравшегося было ответить Александра, быстро сказала Алла. Всему свое время, Максик, не торопи события.
А ты, Сань, не хочешь снова написать в нашу студенческую газету какую-нибудь статью? спросил Максим. Кстати, твоя заметка, которую поместили в номер, посвященная первому сентября, пользовалась очень большим успехам.
Да нет, Максим, что ты, Александр покраснел от смущения. У меня не очень хорошо получается это делать. Проза не мое призвание, это я так, от нечего делать написал, да и «препод» по литературе просил помочь. Мне рифма больше нравится, она сама собой у меня рождается. А статью я вымучивал несколько дней, хотя там всего несколько абзацев нужно было.
Брось ты, не твое, успокоил его товарищ. Своими стихами ты много не добьешься в жизни, вот увидишь. Но если ты будешь хорошо писать статьи, то из тебя может получиться хороший журналист. А это в наше время вполне нормальная специальность. Тем более, что сейчас открываются всё новые и новые издательства, так что в ближайшие годы ты будешь обеспечен хлебом насущным.
Нет, это не для Шурика, вновь ответила Алла. Ему предстоит прожить великую жизнь знаменитого поэта. А все эти статейки для других, в том числе и тебя.
Кончено, куда нам, земным людям, до богов, усмехнулся Максим, нисколько не обидевшись на Аллу. Я, конечно, Саш, не буду настаивать, так как не имею права. Но ты, все-таки, подумай над моим предложением на досуге.
Хорошо, Максим, хорошо, постарался успокоить товарища Александр, не желая его обидеть. Может быть, ты и прав, сейчас действительно никому не нужна поэзия.
Ну, ладно, я пошел на последнюю пару, вы как? спросил он их, молча предлагая пойти с ним вместе на занятия.