Радостная книга. Поэзия XXI века - Валентина Заманская 5 стр.

Я встретила Человека.
Влюбилась.
Вместе с любовью мне, не написавшей прежде
ни одной поэтической строчки, явился стих.
Нарративный. Говорной. Свободный, вольный. Живой.
Он сохраняет пространство жизни.
Он сохраняет ее вкус и аромат, ритм души, духа, бытия.
Он звучит. Он дышит.
Не скованный силлабо-тоническими и прочими
условностями и схемами, он  льется сам
И я в нем  словно по вольной реке вольно плыву и плыву

Девятый год и пятьдесят первую книгу я в плену у стиха.
О чем бы ни писала: о любви, Москве, природе.
О войне и мире О жизни
Репортаж из сладостного плена моего стиха посылаю Вам,
Дорогой Читатель

Ты  моих стихов начало,
Ты  моих стихов конец,
Ты  моя непризнанная слава,
Ты  судьбы моей венец.

Ты  мое ночное вдохновенье,
Утр моих ты радостный привет,
Ты  мое священное стихотворение.
И не я, а ты  поэт.

(цикл)

***

Не выдержало солнце  хлынуло божественно с небес
И назвалось по-русски Александром Пушкиным.
Позванивал сережками березовыми июньский лес,
И трепетала радость зайчиками-лучиками на опушке.

А солнце, не стесняясь, целовало Гения в макушку 
И волновалось, и металось между жгучей Африкою
                              и метельною Россией,
И собственную душу, самоотвергаясь, переливало в Пушкина
Столь до солнца жадным русским июнем лазорево-синим.

***

И солнце в Скрябине  то вспыхивало, то угасало:
На кромках бликов всей страстью цветомузыка жила.
Она безумствовала, меркла, вспыхивала, полыхала
То искрами огня, то сполохами света, то чернотою иссиня.

Она освобождала, нежила, пленила и душила 
То в небеса звала, то дерзостно швыряла в бездны.
Она  точнейший слепок бессмертно солнечной души,
И хлынула она одновременно  жизнью и смертью.

***

О, этот беспощадный Моцарт  он таланта солнцем
Весь мир пленительно-жестоко божественно заполонил,
Он был волшебник  он записывал живые души-ноты:
Они звучали вихрем сразу  минуя ключ скрипичный
                         и нотный лист.

Он не старался, не упорствовал  он, замерев, лишь слушал,
Что мировой оркестр с небес безмолвных ему шептал.
И рвал, и рвал, и рвал его музыкою истерзанную душу
До жизни жадных, безжалостных и, как судьба,
                         неотвратимых, звуков шквал.

***

А был ли солнечным Бетховен  соната утаит:
Скорее, лунным светом от рожденья он одарен.
Вонзался прямо в хаосы души сонат его мотив,
И тысячелетие назад в ней задремавшее  будил.

А, может, это кратеры вулканов солнечных 
Не лавой низвергались, но смертельным ручейком:
Струились прямо в хаосы души незащищенной 
И, дна достигнув, взрывались беспощадным потоком?

***

Что диктовало «Вихрь» пламенный Малявину 
На солнце ль буря, солнечная ль баба русская?
А, может, просто душу в плен взял цвет алый:
И не художник  цвет  демиург-тиран  водил кистью?

Иль солнце сгустки крови собственной швыряло 
Да не венозной, а той, что бьет из сердца вулканом?
А, может, только солнце всезнающее одно и знало,
Что век грядущий окрасит время тотально  в цвет алый?

***