Книга В. А. Пучкова читается легко, она написана прозрачным стилем, напоминающим о том, что, кто «ясно мыслит, ясно излагает». Но чудесно, что в лексиконе поэта встречается и такой редкий для сегодняшней поэзии пласт, как архаизмы: «глаголят», «зерцало», «могутный», «вериги», «дланью».
Автор отлично владеет всеми художественными приёмами: мы видим в этой книге интересные сравнения: «как шторм, Ламиру захлестнула страсть», есть олицетворения «квадраты будят мысль», соединение олицетворения и метафоры «и вдохновения катил за валом вал». У поэта много удачных и наполненных историческим и философским смыслом рифм: «Мишель-мишень», «разум разом», «Платон камертон», «Сократ стократ», «Декарту за парту», «интриги вериги», «груши нарушить», «Юнеско веский», «Востоквосторг», «Канта гиганта», «Рейснер гейзер».
Новая книга В. А. Пучкова интересный многогранный труд, который многим читателям откроет новые страницы земной истории, представит обычное как необыкновенное, откроет смысл жизни, напомнит о целях пребывания человека на Земле, подарит энергию и причастность к высшей жизни и восторгам бытия.
Ирина Сергеевна Иванова,
кандидат философских наук, доцент,
член МГО СП России,
награждена Золотой Есенинской медалью «За верность традициям русской культуры и литературы», медалями И. Бунина, М. Ю. Лермонтова, орденом «За вклад в литературу XXI века».
Поэтическое предисловие
Перекличка с прошлым
Суперпозиция времен, явлений,
Событий, промелькнувших чередой,
И жизней многих, многих поколений
Истории калейдоскоп живой.
Нас прошлое в таинственность уводит,
Нам хочется узнать событий суть.
Ведь где-то там бессмертье чье-то бродит,
Но кто отыщет к нему верный путь?
И мы стоим как будто у витрины,
Там за стеклом истории наряд.
Но каковы событий тех причины,
Нам факты ничего не говорят.
А ведь они свершались чьей-то волей,
За этой волей шёл послушно мир.
И получали люди в бранном поле
Венец победы иль кровавый пир.
Сквозь толщь времен проходит перед взором
Знакомых образов портретный ряд:
Одни из них глядят на нас с укором,
А у других смиренный, кроткий взгляд.
Истины в стихах, или о грядущем
(поэтическое эхо)
Стихи чудесное земное эхо,
Поэзии, звучащей в небесах.
Прогресс стал неожиданной помехой
Наивной нашей вере в чудеса.
Мы верим в чудо сотворенья мира,
Мы верим в гений без начального Творца;
И в то, о чем всегда звучала Лира
У жизни в мире сущем нет конца.
Мы верим в чудеса, чудесное спасенье,
Хотя апокалипсис где-то близко, возле нас;
Мы верим в будущее воскресенье,
Как верим в тот седьмой призывный глас.
Стихи для нас, землян, восьмое чудо света.
Род, источник вечных истин, красоты;
В них веры закрома, надежды и мечты.
Кто нам раскроет тайны мастерской поэта?
Здесь места нет искусственному интеллекту,
Поэту-роботу здесь тоже места нет;
Согласно высшему единому проекту
Без них продолжит жизнь
наш современный свет.
Мне так знакомы эти голоса
Пусть злится вьюга, иль гремит гроза,
Пусть штиль в природе светит солнце, ясно,
Пространство заполняют голоса,
Звучащие всегда особо, страстно.
То голоса поэтов всех времен,
Связующих жизнь прошлых поколений.
Не потускнеет слава тех имен
Им путь прокладывали Истина и Гений.
Я часа ждал, когда взойдет моя заря,
С поэтами вступить чтоб в перекличку.
Теперь вот, как живой с живыми говоря1,
Общаюсь с ними духом По привычке.
В тех диалогах столько жизни, чувств, огня!
Не нам судить поэты в чем неправы?
Тому, Кто создал мир, поэтов и меня,
Наш шар Земной подножие для славы.
Читатель, помни! Ты ведь тоже Богом сотворен,
Что стоила бы без тебя литература?
А без нее твой титул был бы упразднен.
Таков сей мир, его природа и структура.
Я со своим собратом по перу на Ты,
Вот оттого легко вступаю в перекличку
Мне дороги реальные мечты,
Мне дорога с поэтом и читателями смычка
Приятно слышать мне поэтов имена
Читая Пушкина
Читая Пушкина
Сегодня пробудился я в часу шестом,
В росе на травах солнышко играло,
Благоухало, пело всё кругом,
Душа моя в восторге замирала.
В движеньях тонких проявляется душа,
Как чувство красоты, любви и неги.
А голос свыше тихо мне внушал:
«Запомни чудное мгновение навеки!»
Быть может и тогда, в погожий майский день
Российская земля торжествовала:
Под свой покров божественная сень
Новорожденного поэта принимала.
В движениях души загадочная Русь,
Она есть связь времен и поколений.
А в жизни рядом торжество и грусть,
О чем глаголил многократно гений.
В его твореньях философия любви,
Борьба страстей их взлёты и паденья;
Страдания людей, цена крови,
Душевный бунт и к вольности стремленье.
Читая Пушкина, то тихо загрустим,
То сердце вдруг наполнится усладой,
Как будто бы вокруг курился ладан,
Не замечаем мы при этом едкий дым;
Бывает, что в груди волненье ощутим,
Переживая за героев драмы
Творения его подобны храму,
За это Пушкина читаем, любим, чтим.
В мое сердце поэт постучал
Перебираю в памяти места,
Где жизнь текла опального поэта,
И слышу вдруг, как свыше мне уста
Глаголят: «Посети их нынче летом»!
Глагол услышав, я спешу туда,
Где торжествуют русские просторы,
Где испокон веков Святые Горы,
Куда влечет счастливая звезда.
Там, на холме, у стен монастыря,
Где предков прах и Ганнибалов тени,
Упокоение обрел бессмертный гений,
Когда горела зимняя заря.
От гор Святых тропинкой через лес
Иду в Михайловское, созерцая
Всю красоту, что дышит здесь окрест,
Творца дыханьем прославляя.
А над рекой стоит тот самый дом,
Что стоит всех дворцов и всех лачужек.
Российской Меккой станет дом потом
Для почитателей друзей, его подружек.
Весь день его ищу, уж в Святогорье звон,
Как благовест, зовет к ночному бденью.
Да, не у Вульфов ли в Тригорском он?
О, нет! Он в Петербурге, без сомненья.
Прекрасна ты, родная сторона!
А ты, столица северной Пальмиры,
Поэту провидением дана,
Чтоб быть воспетой его лирой!
Не верьте вы тому, кто скажет вам,
Что умер он и нет его на свете:
Принадлежа невидимым мирам,
Он нас, землян, стихом приводит в трепет!
Так тронул душу мне поэт
За Машуком взошла луна,
Там, где-то над хребтом Кавказа;
К зениту поднялась она,
И стало необычным всё для глаза.
Светило в небе: лунный день,
Освещено всё мягким светом,
И всё отбрасывает тень,
И стела в честь его поэта.
Он здесь стоял: живой Мишель
Под сенью славного Машука,
Стоял так просто, как мишень
Мартынова, его же друга.
Здесь пулей он убит, сражён,
Душа ушла в мир вечной тени.
Он был наивен и смешон,
А духом превосходный гений.
Таинственного много в нём,
Загадочны и жизнь, и лира:
То гений жёг его огнём,
То бог создатель сего мира.
Все мысли в фокусе одном
Везде любовь со смертью рядом,
Хотел заснуть он вечным сном,
Чтоб смерть была ему отрадой.
Мятежным сердцем он искал
То бурь земных, то вдохновенья.
Он созерцал с кавказских скал,
Как демон, красоту творенья.
Но восхищался лишь на миг,
А дальше муки и терзанья:
Ему являлся смерти лик,
Он ощущал её лобзанья.
Так мало связан он земным
И внешне жил совсем беспечно.
В его стихах загадки, сны,
Могил таинственность и вечность.
Зачем же жил? Зачем творил?
Кому нужны его страданья?
Какие тайны он открыл?
Унес с собой какие знанья?
Поэт в страданиях велик,
Печальных мыслей, будто улей.
Мир не услышал стон иль крик,
Когда он пал, сражённый пулей.
Не плачь, Россия! Не тужи!
Нам ни к чему твои страданья.
Поэт давно звездой кружит
И озаряет мир сияньем.
Нас восхищает каждый стих,
Как совершенство, своей тайной.
Нельзя к нему добавить штрих,
И это, верно, не случайно.
Над Машуком луна опять,
В другие ночи звёзды светят.
Не повернуть событий вспять,
На все вопросы не ответить.