Куда вы его послали?
Я спросил, есть ли у них французские или итальянские вина. Он сначала отнекивался, потом сказал, что хозяин запрещает подавать иностранные марки. Но я его все-таки уговорил, он обещал принести что-то итальянское. Такое вино вас устроит?
Я смотрю, вы умеете добиваться своего. Жена, наверное, вас за это особенно ценит.
У меня нет жены, если вас это интересует. А вообще, умение добиваться своей цели одна из важнейших черт любого человека. Человек без цели, как роза без шипов вроде бы и пахнет так же, и красива так же, но не то, потому как не колется.
Бармен принес пузатую бутылку «кьянти» с черным петухом на горлышке и два тюльпанообразных бокала, поставил бокалы на стол, наполнил их вином, снял с рукава белоснежную салфетку, поклонился и ушел.
Шумилов поднял бокал, посмотрел, как на свету переливается темно-красный цвет вина, меняя окрас, в зависимости от угла наклона. Затем поднес бокал к носу, провел рукой справа налево, удовлетворенно кивнул. Екатерина зачарованно следила за всем этим действом. Она чувствовала в себе какую-то перемену, но какую, и в чем она заключается, понять пока не могла.
Наконец, Шумилов произнес, глядя прямо в глаза женщине:
Надеюсь, теперь вы не откажетесь от своего слова и выпьете со мной на брудершафт?
А я разве давала такое слово?
Конечно! решительно произнес Шумилов, чем заставил Екатерину засомневаться в самой себе.
Ну, раз я обещала, то я готова.
Они перекрестили руки и пригубили бокалы. При этом он внимательно следил за ней, а она, смутившись, прикрыла глаза.
Ну, вот! сказал он, ставя бокал на стол. Ты уже знаешь, что у меня нет жены. А ты замужем?
Не рановато ли вы ты начал устраивать допрос? деланно возмутилась она.
Почему, допрос? пожал он плечами. Всего лишь праздное любопытство. Мы же на отдыхе, а на отдыхе принято праздно любопытствовать.
Она хмыкнула, прикрыв рот рукой, он в ответ улыбнулся.
На отдыхе принято и курортные романы заводить. Уж не хочешь ли ты и этим заняться?
Он снова наполнил вином оба бокала, взял свой в руку и замер в ожидании. Екатерине ничего не оставалось делать, как последовать за ним.
Споить меня хочешь?
Одной бутылкой вина на двоих? Смешно!
Они чокнулись и выпили. Он наколол вилкой оливку и положил ее в рот. Вытирая губы салфеткой, произнес:
И что касается нашего курортного романа тоже смешно.
Почему это? пережевывая кусочек киви, спросила она.
Курортный роман бывает где?
Где?
На курорте. Правильно? А мы с тобой где?
Где?
В служебной командировке! Поэтому, если у нас и роман, то никак не курортный, а, скорее, служебный, он улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой, а она не смогла удержаться и засмеялась.
Он снова наполнил бокалы, опустошив бутылку. Но теперь уже она взяла инициативу в свои руки.
Петя! Я не могу, как ты, высокопарно выражаться, поэтому скажу прямо: мне было приятно с тобой познакомиться поближе, приятно, что ты скрасил здесь, в Турции, мой досуг. Видимо, богу было угодно, чтобы мы с тобой встретились. И тогда, в Москве, и сейчас, здесь.
Взаимно!
Их взгляды встретились, они, казалось, целую вечность смотрели друг на друга. Губы их задрожали, сердце защемило в сладостной истоме, повлажневшие глаза подернулись легкой дымкой печали. Их лица стали приближаться друг к другу, но Екатерина, подняв свой бокал, остановила это движение и начала жадно, будто долго мучимая жаждой, пить сладкое, вкусное вино. Голова у нее от выпитого слегка закружилась, глаза стали слегка косить.
Пойдем ко мне в номер? зашептал ей в самое ухо Шумилов.
Лучше ко мне, так же шепотом ответила она.
Они встали и, взявшись за руки, вышли на улицу. Свежий воздух и теплый, но настойчивый ветер немного привел ее в чувство. Легкое опьянение начало проходить. И пока они поднимались по лестнице на третий этаж, Екатерина уже взяла себя в руки. У нее закралось сомнение на счет Шумилова: не такой же ли он ловелас, как тысячи других мужиков? Сначала обаяет женщину, добьется своего, а потом она ему станет не интересна. И потом, она его совершенно не знает. Даже то, что у него нет жены, еще не факт. Нет жены, так есть любовница. А она не хочет быть второй. Чувства, как и вино, требуют выдержки. С этой решимостью она и открыла дверь своего номера и впустила Шумилова в номер.
А он вдруг остановился посреди комнаты в нерешительности.
Что-то не так? удивилась она.
Не так. Что ж я, пришел в гости к женщине и с пустыми руками?
О боже! Да мы же с тобой только что из ресторана. Присаживайся в кресло, а я ненадолго загляну в ванную.
Она закрыла дверь ванной комнаты, подошла к зеркалу, долго и внимательно смотрела на себя, словно изучала, искала какие-то изъяны на лице, считала неглубокие и нисколько не портящие ее морщинки у глаз и у краешков губ. «Интересно, сколько ему лет? Вроде бы уже не мальчик, но и не ровесник мне. Да, кстати, а сколько лет он бы мне дал?» Она улыбнулась своим мыслям. Облокотилась о ванну, достала из сумочки расческу, провела по своим коротким, но достаточно густым волосам, затем вытащила губную помаду, провела ею по губам, пожевала немного, открыла кран, сполоснула руки. Вздохнула и вышла.
Шумилов сидел в кресле, листая какой-то турецкий журнал, лежавший на столе. Когда она вышла, он поднял на нее глаза.
А ты красивая.
Спасибо! улыбнулась она.
Расскажи немного о себе, попросил он.
Знаешь, Петя Ну, в общем, я такой человек Я же понимаю, к чему все идет у нас. А я так не могу.
К чему идет? Как так?
Да все ты понимаешь, зарделась она от волнения. Ты мне нравишься, не буду скрывать. Но я не могу вот так сразу. Давай, вернемся в Москву и подумаем.
Она вдруг села ему на колени и стала оглаживать его волосы, при этом старалась не заглядывать в его глаза. Он оказался в какой-то задумчивости. Потом взял руку, гладившую его, поднес к своим губам, стал целовать кончики пальцев. Затем взял вторую руку и стал целовать обе, поднимая их все выше, пока не довел до уровня подбородка. И только теперь она заставила себя заглянуть в его глаза. И прочитала в них какую-то странную печаль. Не удержалась, сама прижала свои губы к его губам. Они долго и сладко целовались и чувствовали, как из одного тела в другое перебегают кровяные тельца, сближая два организма.
И вдруг резко поднялась, улыбаясь, вытерла рукой переметнувшуюся на его сторону губную помаду. Взяла его за руки и подняла.
Давай на этом сегодня и завершим нашу встречу.
Он посмотрел на нее и улыбнулся.
Хорошо! Но завтра с утра мы с тобой летаем на воздушных шарах. Ты не забыла?
Не забыла.
В последний день, после полета на шарах, всем дали свободное время. При этом предложили желающих отвезти в Кайсери на крытый базар Капали Карси. Гид объяснил, что этому базару уже больше полутора веков и славится он сейчас продажей золотых и серебряных украшений. Разумеется, все согласились. Турецкие ювелирные изделия хоть и уступали индийским в цене, все же были намного дешевле отечественных.
Шумилов долго выбирал для себя кольцо ему больше нравилось серебро, и продавец предложил ему широкий серебряный перстень с красивым голубым ляписом, обрамленным точечками циркония. Поторговавшись в цене, он вытащил из кармана несколько долларовых купюр. И вдруг его внимание привлек более легкий, явно женский серебряный перстень с вделанным в сердцевину крупным черным опалом. Здесь он даже особо торговаться не стал.
Я беру эти два перстня! сказал он продавцу на английском.
Тот понимающе кивнул и достал красивые, отделанные темно-вишневым бархатом коробочки.
Я думаю, жене твое кольцо понравится, подошла к нему Екатерина.
Укладывая покупки в сумку, Шумилов спокойно ответил:
Я уже тебе говорил, что я не женат.
Но колечко-то для женщины?
Разумеется, для женщины. Авось, кому-нибудь пригодится, он улыбнулся. Ты-то себе что-нибудь купила?
Посмотри, мне идет эта цепочка?
Он окинул ее оценивающим взглядом и одобрительно кивнул.
Хорошо! Нет, правда, хорошо!
В самолете он сидел рядом с ней. Своевременно договорился с коллегой по академии поменяться местами. Для Екатерины это стало неожиданностью, но неожиданностью приятной. Она улыбалась, глядя на него, затем, когда самолет уже был в воздухе, она слегка дрожавшими пальцами прикоснулась к его руке, он обнял ее ладонь, она положила обе руки (свою и его) себе на колени. И все продолжала счастливо улыбаться. Она поняла, что не ошиблась в нем.
Ты знаешь, а я ведь случайно занялась турбизнесом, заговорила она. Я ведь юрист по образованию.
Да ну? удивился Шумилов.
Ну да! кивнула она. Ты, наверное, в курсе, что в последние годы самыми востребованными профессиями были юристы да экономисты. Вот все и хлынули за этими корочками. И теперь их, как собак нерезаных. Вот и маются многие, перепрофилируются. А некоторые, как я, и вовсе занялись совершенно другим делом.