Так давай к матери тогда. Раз в городе. Хоть познакомишь. Свадьба ж скоро. Пригласить надо.
Не надо, отказалась Машенька и закрыла глаза.
Ну как это не надо? заволновался Костя. Это ж мать. Положено так. Что ж это я без тещи свадьбу буду праздновать?! попытался пошутить Рузавин. Не по-людски как-то. Не по-человечески. Что ж она у тебя зверь, раз нельзя гостям показать?
Нельзя, отвернувшись к стене, Маша зарылась лицом в подушку, словно спряталась, а потом долго лежала, не говоря ни слова.
Не стал он ее тревожить: молча ходил от стены к стене на цыпочках, стараясь не шуметь. Отчего-то смотреть в Машенькину сторону было боязно: на спину перевернулась, носик к потолку вздернула, глаза свои стрекозиные закрыла, лежит не шелохнется, словно в гробу царевна. Раз, вроде как нечаянно, взглянул на нее притихший жених, другой, а потом не вытерпел и склонился: дышит ли?
Маша, осторожно провел он рукой по ее щеке. Что с тобой?
Даже не вздрогнула стрекоза: только глаза приоткрыла и снова в себя ушла, будто над ней, кроме потолка, ничего не было.
Мань! занервничал Костя. Ты чего ж так расстроилась?
Девушка еле заметно покачала головой.
Не расстроилась? продолжал допытываться Костя. А чего? Обиделась? Я ж как лучше хотел Как положено. Не хочешь меня с матерью знакомить, не надо. Твое дело. Сло́ва тебе не скажу. Нет и нет Только ты не молчи вот так вот, как сейчас. А то будто меня и нет здесь. Лежишь и молчишь. Ну хочешь, в кино сходим?
Маша упорно молчала.
Не хочешь в кино? Давай пройдемся. Тепло на улице, хорошо.
Я к маме хочу, неожиданно вымолвила Машенька и села в кровати. Поедем.
Услышав ее немного хриплый голос, Костя чуть с ума не сошел: что ж это такое происходит?! Он ей про Фому, она про Ерему, не хочу, не буду. И вдруг на тебе: маму ей подавай.
* * *В тот вечер Константин Рузавин в первый и в последний раз видел свою тещу Глафиру Андреевну Соболеву, о существовании которой сегодняшним утром он даже и не подозревал. Эту женщину он узнал бы из тысячи других благодаря широко расставленным, как и у Маши, глазам. На первый взгляд сходство было настолько поразительным, что даже возраст не внес никаких специфических различий. Однако при более близком рассмотрении у Кости возникло странное ощущение: он почувствовал себя в опасности. И знал ведь ничего ему не угрожает, а невнятная тревога все разрасталась и разрасталась. «Отчего?» озадачился Рузавин и, тайком взглянув на Глафиру еще раз, ахнул. У Машиной матери были съевшие радужку расширенные зрачки, отчего глаза казались двумя черными дырами.
От лекарств, прочитала его мысли чуткая Машенька и уверенно протянула к матери руку.
Здравствуйте, поклонился теще Костя Рузавин и почувствовал исходящий от нее неприятный запах. Ни на него, ни на дочь Глафира Андреевна никак не отреагировала. Просто посмотрела и отвернулась.
Мама, Костя, попробовала довести начатое дело до конца Машенька и скривилась.