Да врёт он всё, твой Том, огрызаюсь я.
Мороженое заканчивается в два укуса, утреннее солнце печёт спину.
Ты был меньше! пытается убедить меня Трой.
Ничего я не был
Да реально, Сай! он хватает меня за руку, тащит к первой попавшейся витрине, встаёт рядом и кивает на смутное отражение силуэтов. Гляди, мы же почти вровнячка шли!
Может, он и прав, разница весьма ощутима.
Вот признай, ты мне назло вымахал, да? бурчит он раздосадованно. Стоило отлучиться на чуть-чуть
Мы не виделись три месяца. Почти четыре на самом деле, а значит, чуть больше, чем летние каникулы. У Троя короткая стрижка, короче, чем я когда-либо видел, и уже не красная. Ему совсем не идёт, хотя в остальном вид у него весьма сносный: отдохнувший, расслабленный.
хрена, в смысле, его голос полон притворного возмущения. Ты же барабанщик, тебя даже не видно за установкой! На хрена тебе быть таким красавцем? И вообще, куда тебе столько росту? Вот вы двое, вы две телевышки, вы с Томом.
Мы три месяца не виделись, а имя уже не первый раз всплывает за пару часов общения. Конечно, никто не считает.
Трой болтает свешенными с качелей ногами в ярких пляжных шлёпках и умоляет рассказать, что у меня нового.
Это всё Монти виноват, мой брат. Сначала измотал всем нервы своими выходками, а потом резко и без веских причин обратился в пай-мальчика. Маме на радость, которая складывает руки в умилении, когда речь заходит за её «взрослого мальчика». Мы так и не нашли общий язык, не сошлись пороками: у него гордость, а у меня зависть. Эти два плохо сочетаются вместе.
Я с девчонкой одной встречался, бросаю я грубовато.
Трой перестаёт болтать ногами.
Охренеть! Ну и?
Что и?
Ну как вы с ней?
Уже никак.
Трой вздыхает, шлёпок падает на пыльную землю, а он рассказывает про какие-то замки Луары, теребя край мятой футболки.
Ты посеял мобильник? перебиваю я, когда рассказ теряет смысл.
Что?
Я как-то позвонил, трубку взял какой-то мужик.
А, да, я его отдал одному парню
На фига?
Он мне был не нужен.
Я молчу.
Я отправлял открытки, оправдывается Трой. Ты получил?
Пару штук. Я же сказал, я съехал с квартиры.
Жаль, они были красивые.
Он трётся плечом о качельную цепь, щурится на солнце.
Так как её звали?
Кого?
Ну барышню твою, с которой ты встречался.
Мэнди.
Трой, неисправимо и бесповоротно предсказуемый Трой, запрокидывает голову, смеётся и начинает петь:
Well you came and you gave without taking
And I sent you away, oh Mandy
Это всё город виноват. Город и море. Огромное, солёное и мокрое. И на кой чёрт оно сдалось, когда никто не купается толком, плескаются только как вяленые рыбы. Солнце уже клонится к горизонту, а жарко так, что я готов лечь и умереть. Умереть лишь для того, чтобы потом не вытряхивать весь этот оголтелый песок из волос и одежды.
И долго ты теперь будешь на меня дуться? спрашивает Трой, пока мы мочим ноги на пляже.
Я не дуюсь.
Ну брось, я не хотел никого волновать. Я же сообщил, что я в порядке
Ну и молодец!
Ненавижу песок. И закат этот бессмысленный ненавижу.
Ты всё равно дуешься.
И вода ни черта не успокаивает.
Ну ладно, допустим Что, если я дыхание перехватывает, но он не отпускает:
Что, если ты?..
Что, если я был не в порядке? Я пытался до тебя дозвониться, а ты отдал мобильник какому-то хрену, потому что он был «не нужен».
Он фыркает, получив своё признание, упирается взглядом в песок:
Он был мне не нужен, потому что никто мне не звонил, резко и холодно.
Ау! Телефон в обе стороны работает, мог бы сам
Мог бы? Не мог бы! Я ж тебя достал, забыл?
Что за бред! Я никогда не говорил, что ты меня достал.
Потому что ты слишком вежливый, а я я же не дурак!
Он смотрит на меня исподлобья, ощетинился весь, зажал свои шлёпки в руке, и мне кажется, что либо они сейчас полетят в меня, либо я сам полечу в воду. Но Трой лишь фыркает, закатывает глаза и качает головой.
Пойдём. Я знаю, что тебе нужно.
Это алкоголь всё виноват. Точнее, его отсутствие.
Напомни, почему мы опять бухие?
Э-э-э вероятно, тот ром был алкогольный, предполагает Трой.
Почему мы пили ром?
Потому что мне двадцать один и я оказываю на тебя дурное влияние.
Почему мы пили ром?
Потому что мне двадцать один и я оказываю на тебя дурное влияние.
Мы сидим в салоне, расфуфыренные девицы красят нам ногти. Я не шучу, правда красят, да так хорошо, я бы сам в жизни так ровно лак не наложил, вечно растекается за всевозможные пределы, будто пальцы в дёготь засунул. А со стороны кажется, что всё легко и просто. Девчонки такие профи, улыбаются во все зубы. Улыбаются и не флиртуют. У моей какая-то корона на голове и ресницы до самых бровей, но мне всё равно, я держу руку и не дёргаюсь. У меня перед глазами стоит большой невидимый слон, и я думаю, что пришло время выпустить его на волю.
Я парню одному врезал, говорю я между делом, и воображаемый слон шевелит ушами.
Трой смотрит на меня вопросительно, и лучшее, что приходит ему в голову:
Как следует?
Ну так Он меня чуть не сбил на мопеде. Ну знаешь, как тут вечно эти дебилы гоняют, задолбали уже, на все цвета светофора Еле-еле затормозил. А я как раз с магазина шёл, продуктами затарился. Ну я взял французский батон
Он закусывает нижнюю губу, но в глазах уже плещутся смешинки.
Ты избил парня французским батоном?
Ну выходит, так.
В ушах звенит от его смеха, хриплого, раскатистого и очень обидного. То есть кто он такой, чтобы улюлюкать на моего слона, будто это какой-нибудь хомячок пузатый? Просто Трой не до конца понимает
Да да, и что сказала твоя Мэнди? выдавливает он из себя через приступы хрюканья.
Сказала: «Что же мы с тобой будем делать, Саймон?» То есть мы всего пару недель встречались, а она уже «мы с тобой».
Он страдальчески подвывает от недостатка кислорода.
И что они с тобой сделали? Саймон?
Отправили на курс терапии по управлению гневом.
Серьёзно?
Вторая волна истерического хохота больно врезается в слуховые рецепторы.
Это не смешно, шикаю я на него. Я ему правда как следует врезал.
Батоном, чувак! Ты врезал ему батоном! Это уже попало на «Ю-туб»? Ты мог бы быть супергероем, представь себе заголовки: «Человек-батон спасает город от лихих мотороллеров!».
В следующей раз всё может быть серьёзней.
Как что? Отымеешь бедолагу хот-догом?
Трой!
Двойным хот-догом?
Да ну тебя, обижаюсь я.
Дело в том, что я был уверен, что изменился: окончательно и бесповоротно. С какой дури я был так самоуверен? Причём настолько, что когда деньги были на исходе и Генри, как новоиспечённый отчим, намекнул, что можно хотя бы временно вернуться и пожить дома
В итоге из полноправных девятнадцати я вернулся обратно в свои шестнадцать.
Я так и говорю вслух:
Я думал, что я изменился.
Зачем нам меняться? усмехается Трой. Мы идеальны.
Мы топчемся на входе идиотского клуба в свете неоновых вывесок, загораживаем проход входящим-выходящим, но нам-то всё равно: мы уже оттуда выбрались. В маленьких городах такая беда: особо не пофлиртуешь. Так зацелуешься с девчонкой в клубе, а потом сталкиваешься с ней нос к носу на улице, и что? Никакой анонимности. Хотя я думаю, что та фифа, которая всосалась в меня на танцполе с такой силой, будто это последний поцелуй в её жизни, и про клуб завтра не вспомнит, не то что про меня.
Ещё как вспомнит! не соглашается Трой.
Два ряда разноцветных шотов, он трёт шею своей кредиткой и рассказывает мне, какой я красивый. Мальчишкам вообще не принято о таких вещах думать, не то что говорить вслух. Да я и не слушаю толком, он про всех так говорит: и про Майка, и про Тома. Только восторги про Ральфа обошли меня стороной Как говорится, красота в глазах смотрящего, а Трой такой пьяный, что я уверен, что он вообще ничего перед собой не видит.
Да как тебя вообще можно забыть! Ты же такой такой ТАКОЙ! повторяет он восторженным воплем. Я так и не понял, что он имеет в виду, а он снова виснет на моей руке.
О! Я знаю, что тебе нужно!
Мы обходим клуб с другой стороны и останавливаемся перед рядом припаркованных машин. Это вроде как даже не парковка, просто стоят в ровный ряд у дороги: одинаковые в полумраке, скучные.
Я покажу, как развлекался в школе, он заговорщически хихикает, шарит по земле руками, поднимает какую-то палку, подходит к авто с торжественным видом.
Готов?
Нет.
Я не сводя глаз наблюдаю, как Трой бежит вдоль ряда машин, херачит палкой по казённым багажникам. Рёв сигналок оглушителен, я стою как вкопанный, он спотыкается, падает, вскакивает снова и несётся на меня, попутно хватая за рукав.