На подмогу молодой семье в качестве любящей бабули, с радостью приходила Ирис. Если бы не она, то ни Злата, ни Гавр не имели бы возможности справляться с детьми. Благодаря Ирис они могли хотя бы высыпаться. Пока Злата кормила одного, Ирис занимала вторую, разговаривая или напевая песенки. Затем Ирис шла гулять с сытым младенцем, а Златка кормила следующего. Покормив, Злата выносила Ирис второго и вместе они гуляли ещё какое-то время. Потом Злата забрав первого уносила его в дом и ждала возвращения Ирис с малышкой. Такая схема и круговерть, длилась пока малышам не исполнилось пять месяцев. Они заметно повзрослели, относительно выросли, научились играть и заниматься друг другом. Не особенно стремясь к контактам с другими людьми, они довольно болезненно реагировали на разлуку. Даже минутная разлука, вызывала у них панику. С пяти месяцев их начали прикармливать, жизнь стала гораздо проще и разлучать их теперь не приходилось. К тому же, появилась возможность с ними договориться, отвлечь, перевести взгляд либо интерес на другой предмет. Мгновенно они реагировали на пение Златы и на сказки бабушки Ирис, постепенно успокаиваясь, расслабляясь и засыпая.
Рози
В заботах о детках, вихрем промчалось лето и вновь наступила осень. Однажды, в один из сентябрьских дней, оставив детей с бабушкой в послеобеденное время, Злата отправилась на базар, прикупить кое-каких продуктов и отрез материи. Необходимо было сшить новую одежду малышам, да парочку рубах для Гавра не помешало бы. Казённый мундир выданный ему в том году был ещё справен, но рубашка совсем истрепалась. Чтобы не бросалось в глаза нужно было купить ткань, подобную той, из которой была прежняя рубаха и носить так, словно это одна и та же вещь. Важно дабы не взбрело в голову «добрым людям» что учитель зажиточный кулак, а не пролетариат. Кулачества в жизни Гавра было итак более чем достаточно и вновь за это пострадать, было глупо. Хотя понятно, что черта зажиточности и запасливости была у него в крови. Он привык трудиться чтобы иметь желаемое, ничто и никогда, не доставалось ему задарма. Но на одни и те же грабли, наступает лишь олух царя небесного. Прикупив обновки себе и Ирис, словом купив всё нужное, Злата направилась домой. Но на выходе с базара, увидела цыганскую девочку, лет двух с небольшим. Девчуля молча сидела на обочине, рядом с кучей конских лепёх и грызла грязное яблоко.
Девчёночка
Ребёнок, коляска, девчоночка, сказка.
Конфетка, качелька и с кремом печенька.
Кокетка, с помадой, а в сумке расчёска.
Коса на затылке, на выпуск причёска.
И бальное платье, на выпускном.
И вот уже в ВУЗ, отнесла ты диплом.
Уроки, зачёты, любовь и признанья.
А за поворотом, ждёт новый экзамен.
Я верю, ты сможешь Я знаю, ты станешь
В замужестве ты, от других не отстанешь.
Родится девчонка, а может мальчишка
И будешь ты им читать на ночь те книжки,
Которые мама тебе прочитала,
С которыми ты, вот такая вот стала.
Кузьмина Наталия АЗЪ
Дубри дин. Где твоя дае?
Дае, мама по-цыгански. Девочка проигнорировала вопрос, словно не расслышала. Она смотрела мимо, куда-то вдаль.
Как твоё имя? Спросила Злата по-цыгански?
Почуяв родство крови и разобрав говор, она ответила:
Рози, и снова отвернулась, грызя ржавое, замусоленное яблоко.
Торговцы, стоявшие здесь с самого утра пояснили, что малышка здесь одна. Когда ранним утром они пришли, девочка уже здесь сидела. Кто-то дал ей ломоть хлеба, потом и яблоко.
Авэн, пойдем со мной Рози.
Рози протянула к ней холодные, грязные ручонки. Злата вложила ей в руку свою юбку и сказала:
Держись Бэнгори.
Так вместе, они вошли в тёплый и чистый дом, пахнущий хлебом и кашей.
Как только Ирис увидела на пороге своего дома этого чертёнка, именно так переводится бэнгори, всплеснула руками, не в силах сказать ни слова.
Это Рози. Думаю, она будет жить с нами, если мамка её не отыщется.
Ты что Злата, тебе своих мало? Веди в милицию.
Никто цыганку в милиции искать не станет. Объявится мать, отдам. Торгашки видели что я её забрала.
Сумасшедшая, сказала Ирис.
Поможешь искупать?
А я могу отказаться?
Можешь.
Помогу, сказала Ирис, вытирая слёзы и надувшись как рыбий пузырь.
Она никогда не думала, что прожив пол жизни в одиночестве, судьба наградит её шумной говорливой семьёй и любящими внуками.
Сумасшедшая, сказала Ирис.
Поможешь искупать?
А я могу отказаться?
Можешь.
Помогу, сказала Ирис, вытирая слёзы и надувшись как рыбий пузырь.
Она никогда не думала, что прожив пол жизни в одиночестве, судьба наградит её шумной говорливой семьёй и любящими внуками.
Войдя после учительствования в дом, Гавриил не сразу понял что произошло. Явно что-то изменилось, но что с наскоку не разберёшь. Проходящая мимо Ирис встретила его гневным взглядом, удалившись внутрь квартиры. Малыши визжали как всегда будучи заняты друг другом, Злата вывела из комнаты кучерявую малявку, жавшуюся к её юбкам как котёнок.
Гавриил, это Рози. Если её мать не найдётся значит она наша дочь. Ну или моя, уточнила Златка, сверкнув глазами.
Ты ж моя цыганочка. Где ты её взяла? Украла?
Ты же знаешь, фыркнув и взяв Рози на руки, Злата резко отвернулась. Я дала тебе обет, жить по христианским канонам. Не укради, это та заповедь, которую я чту.
Прости. Виноват солнышко. А Ирис отчего так сердита?
Так ты поди её и спроси, она в комнате с малышами. Подождём месяц, если мать её не объявится, сделаешь ей метрики.
Договорились, вздохнул Гавр.
На следующий день, Злата отвела маленькую Рози к врачу. Осмотрев её, доктор сказал что ребёнок здоров, даже вшей нет, вот только немного отстаёт в развитии. В свои два года, Рози почти не разговаривала, не особенно реагировала на людей, будто бы вокруг не было ни души. Была замкнута сама в себе.
Время шло, но малышку не искал. Так в свои 15 с небольшим, Злата умудрилась стать многодетной матерью.
Гавра Розита по-прежнему боялась, то прячась от него то за юбку Златки, то забравшись под стол. Хорошо уже что не рычала и не шипела, как дикий котёнок. У Гавриила совсем не было времени втираться к ней в доверие, больше времени он старался уделить своим малышам, которые тянулись к нему как подсолнухи к солнцу.
На Покров в дверь постучали, открыла Ирис. Злата услышала из своей комнаты шум и поняв, что возникла какая-то конфликтная ситуация, поспешила на помощь. На пороге стояла колоритная цыганка. Сложив руки на груди, она молила Ирис о позволении войти в дом. Ирис спорила, пытаясь закрыть дверь выставляя вперёд руки, пытаясь вытолкнуть нахалку. Но цыганка, поставив ногу на порог, всячески этому препятствовала. Злата собрала всю свою волю в кулак и стараясь выглядеть взрослой, русской дамой спросила:
Чего изволите дорогая?
Да какая она тебе дорогая? Гони её взашей, огрызнулась Ирис.
Я на счёт моей Рози, быстро прекратив любые разговоры, заявила цыганка.
Жди во дворе, сказала Злата и захлопнула дверь прямо у неё перед носом.
Ирис, драгоценная моя, это мать Рози. Посиди с малышами, я ненадолго.
Поняла уже чья это мать. Посижу, сказала Ирис. И вслед уходящей Злате крикнула, С удовольствием посижу со своими внуками, а ты бестолковая, будь аккуратнее.
Злата вышла во двор слегка усыпанный первым снежком.
Чего хотела то?
Рози хотела навестить.
Навестить? А забрать не хочешь?
Нет, почти шёпотом ответила цыганка, потупив взгляд.
Что за мать ты? Змея! Ребёнка бросила!
Не шуми. Тебя же Златка зовут?
Нет. Имя моё Марфа Егоровна. Злата, я для мужа и для мамы.
Я же вижу, ты цыганка.
Не туда смотришь, не то видишь. Что тебе надо?
Не скандаль, выслушай. У меня итак сердце разрывается.
Что у тебя разрывается? Сердце? Не смеши, нет у тебя его. Где это видано чтоб цыгане дитя бросили?
Имя моё Аза. В июле я двойню родила. Ты же знаешь, что у нас это дурной знак. Семья моя, приняла мальчика, а девочку велели утопить, я ведь её даже окрестить не смогла.
Ну ты и дура Аза. У меня тоже двойняшки, но счастливее меня в мире нет.
Ты же русская.
Определись уже рома, то ты меня цыганкой речёшь, то русской величаешь.
Ладно, будь кем хочешь. Вижу девка ты добрая, станешь хорошей мамой моей дочке. Я её у бедняков прятала, а потом они отказались её держать, попросту прогнав. Ты сейчас не сердись и прими ради Бога то, что я приготовила У цыган так принято, тем более ты взяла моего ребёнка, приняв за свою. Тебе её ещё поднимать, замуж отдавать. Заботься о ней как о родной.
Царские драгоценности
Аза упала на колени перед Златой прямо в грязь, обняла её за ноги и зарыдала в голос, а в протянутой руке свёрток держит.
Бери, не отказывай.