Гэллегер так и не узнал, что его нейропистолет не игрушка, а опасное оружие. Зато Вэннинг теперь частенько наведывался в захламленную лабораторию, проявляя живейший интерес к бессознательному изобретательству своего приятеля. Не раз и не два он приобретал удачные плоды творчества Гэллегера.
Проблема заключалась в том, что это творчество нельзя было поставить на поток.
Гэллегер опять глотнул мартини, затем покачал головой и распрямил тощие ноги. Хлопая глазами, подковылял к заваленному разным барахлом верстаку и принялся рассеянно возиться с кусками проводов.
Что-то конкретное мастеришь? спросил Вэннинг.
Не-а. Просто балуюсь. Вот так и бывает: соединяешь разные штучки-дрючки, глядишь, оно и заработало. Правда, никогда заранее не угадать, как оно будет работать. Да ну, к черту! Гэллегер бросил провода и вернулся на диван.
До чего же странный тип, подумал Вэннинг. Абсолютно беспринципный и абсолютно чужой в чересчур сложном мире. Он как будто с лукавым весельем в глазах смотрит на этот мир с выбранного им самим шестка, редко чем-то интересуясь всерьез. И делает такие удивительные вещи
Но всегда исключительно забавы ради.
Вэннинг тяжело вздохнул и обвел взглядом лабораторию. Сущая свалка! Как же она шокирует его упорядоченный разум!
Машинально он подобрал с пола мятый рабочий халат и поискал крючок. Конечно, не нашел. Гэллегер, когда у него иссяк запас проводящих металлов, недолго думая, посрывал крючки и вмонтировал их в какое-нибудь устройство.
Этот так называемый ученый уподобился коматознику лежал не двигаясь, полузакрыв глаза. Вэннинг прошел в угол и отворил дверцу металлического шкафчика. Крючков и там не оказалось, поэтому Вэннинг аккуратно сложил халат и пристроил его на полу шкафчика.
И вернулся на свой насест, то есть на Монстра.
Хлебнешь? спросил Гэллегер.
Вэннинг мотнул головой:
Нет, спасибо. Завтра мне надо быть в суде.
Так у меня же тиамин есть. Впрочем, это такая дрянь Мне куда лучше помогают надувные подушки я ими башку обкладываю.
Спасибо, не надо.
Просто навык нужен, бормотал Гэллегер. Любой его может приобрести, если захочет На что это ты пялишься?
На шкафчик, ответил Вэннинг, озадаченно морща лоб. Что за
Он встал. Неплотно закрытая дверка распахнулась. Но где же халат, помещенный Вэннингом в это металлическое хранилище? Исчез без следа.
Это краска, сонно объяснил Гэллегер. А может, дело в гамма-частицах, я ими облучил шкафчик. Но все равно он ни на что не годится.
Вэннинг подошел к шкафчику и направил в него свет лампы дневного света. Он ошибся шкафчик не пустовал. Но вместо халата на дне лежало нечто бледно-зеленого цвета и приблизительно сферической формы.
Он что, плавит? спросил Вэннинг, разглядывая шарик.
Да не сказал бы Давай-ка, вынь.
Вэннинг не решился сунуть руку в шкафчик. Но и не растерялся: нашел длинный держатель для пробирок и с его помощью извлек ком.
Что происходит?!
Он аж глаза отвел, не в силах смотреть на происходящее. Зеленый шарик менялся в цвете, размере и форме, медленно расползаясь лишенным всякой геометрии пятном. Держатель заметно отяжелел.
Ничего удивительного его оттягивал рабочий халат.
Вот так оно и происходит, рассеянно проговорил Гэллегер. И этому тоже должна быть причина. Кладешь вещь в шкафчик, она уменьшается. Вынимаешь, и она снова большая. Может, удастся продать какому-нибудь эстрадному фокуснику. Последнее было сказано с сомнением.
Вэннинг сидел, ощупывал халат и таращился на металлический шкафчик. Параллелепипед размерами примерно три на три на пять футов был внутри обрызган из краскопульта серой краской. Снаружи он был черным, лоснящимся.
На каких принципах он работает?
Чего? А-а Не знаю, я просто возился. Гэллегер качнул в рот коктейля «зомби». Может, дело в искаженной размерности. Под воздействием гамма-лучей в шкафчике изменились пространственно-временные соотношения. Еще бы понимать, что это означает. И тихо пробормотал в сторону: Ну и словечки жуть от них пробирает.
Вэннингу на ум пришел тессеракт.
Ты к тому, что внутри он больше, чем снаружи?
Парадокс, парадокс, ай да чудный парадокс Я тебе вот что скажу. Сдается, внутренность шкафчика находится вообще не в нашем пространственно-временном континууме. Засунь-ка туда скамейку, увидишь, что будет. Гэллегер махнул рукой в направлении упомянутого предмета мебели.
Вэннингу на ум пришел тессеракт.
Ты к тому, что внутри он больше, чем снаружи?
Парадокс, парадокс, ай да чудный парадокс Я тебе вот что скажу. Сдается, внутренность шкафчика находится вообще не в нашем пространственно-временном континууме. Засунь-ка туда скамейку, увидишь, что будет. Гэллегер махнул рукой в направлении упомянутого предмета мебели.
Я и так вижу. Ничего не выйдет: скамейка больше, чем шкафчик.
Нет, ты все-таки засунь. Помаленьку, начни с угла. Попробуй.
Вэннинг ухватился за скамью. При своем малом росте он был очень мускулист.
Поставь ее на попа, так легче будет.
Ладно Фух Ну, что теперь?
Теперь наклони и засовывай.
Вэннинг озадаченно сощурился на собеседника, но затем пожал плечами и подчинился. Скамейка, конечно же, не поместилась в шкафчик. Пролезла только краем и, естественно, уперлась, застряла под косым углом, угрожая рухнуть.
Ну и?
Подожди.
Скамья пришла в движение. Она медленно опускалась. С отвисшей от изумления челюстью Вэннинг смотрел, как громоздкая мебелина уходит в шкафчик с неспешностью не слишком тяжелого предмета, погружающегося в воду. Нет, ее не засасывало. Она как будто плавилась. Та часть, что снаружи, оставалась прежней, только уменьшалась по длине.
Вэннинг согнулся, чтобы заглянуть внутрь. Опять это рябящее неразличимое пятно. То, что находилось в шкафчике, меняло свои контуры, съеживалось, превращалось в этакую ступенчатую пирамидку густого фиолетового цвета.
И шириной не более четырех дюймов.
Поверить не могу, пролепетал Вэннинг.
Гэллегер с ухмылкой изрек:
Как сказал герцог Веллингтон своему подчиненному: «Это была чертовски маленькая бутылочка, сэр».
Минутку! Как, дьявол тебя побери, можно уместить восьмифутовую скамью в пятифутовом шкафчике?
Скажи спасибо Ньютону, ответил Гэллегер. Гравитация Возьми-ка пробирку, наполни ее водой, и я тебе покажу.
Ладно, сейчас Готово. Что дальше?
Доверху налил? Отлично. Вон в том выдвижном ящике с табличкой «Фитили» ты найдешь кусковой сахар. Положи кусочек на пробирку так, чтобы уголок оказался в воде.
Вэннинг проделал требуемую манипуляцию.
И?..
Что видишь?
Ничего. Сахар намокает и тает.
Вот то-то и оно! с чувством воскликнул Гэллегер.
Вэннинг недоумевающе посмотрел на него и перевел взгляд на пробирку. Кусочек сахара быстро уменьшался, растворяясь.
И вот он исчез.
Вода и воздух это разные физические условия. В воздухе кусочек сахара может существовать как кусочек сахара. В воде он существует как раствор. Уголок, погруженный в воду, переходит в жидкое состояние. Он изменяется физически, но не химически. Остальное делает гравитация.
А пояснее нельзя?
Да куда уж яснее, тупица? Вода это аналогия с особыми физическими условиями, созданными внутри шкафчика. Вместо сахара скамейка. А теперь слушай внимательно! Сахар впитывает воду и постепенно растворяется, и по мере растворения гравитация опускает его в пробирку. Понятно?
Вроде да. Скамейка впитывает в себя физические условия, которые существуют внутри шкафчика. Так? И эти условия сжимают ее
Частично, а не полностью. Понемногу. Ну это как растворять человеческое тело в небольшом объеме серной кислоты. Дюйм за дюймом.
Ага, произнес Вэннинг, косясь на шкафчик. А можно вернуть скамейку?
Валяй. Просто сунь туда руку и вытащи.
Сунуть руку? Чтобы она растаяла?
Не растает. Ты же сам видел: это не мгновенный процесс. Если держать руку внутри меньше минуты, не получишь никакого вреда. Сейчас покажу.
Он неохотно встал, огляделся, взял пустую бутылку и бросил ее в шкафчик.
Действительно, воздействие сказалось не вдруг. Бутылка медленно менялась в размерах и форме, пока не превратилась в параллелепипед с кривыми гранями величиной с кусочек сахара. Гэллегер вынул его и положил на пол.
Параллелепипед принялся расти. И превратился обратно в бутылку.
А теперь скамейка. Гляди.
Он извлек пирамидку. Из нее восстановилась скамья.
Вот видишь? Компания по обслуживанию складов наверняка заинтересуется. В этот шкафчик можно запихать всю мебель Бруклина, вот только как доставать потом? Физические изменения, понимаешь ли
Схема размещения нужна, задумчиво предложил Вэннинг. Рисуешь вещь, как она выглядит внутри, и отмечаешь, что она собой представляет.